Андрей Богданов - Царевна Софья и Пётр. Драма Софии
Этот князь некрасив собою, но человек весьма сведущий и говорит на латыни превосходно[168]. Он родом казак и был пажом у короля Казимира, а затем офицером в его гвардии, и поэтому очень привязан к полякам.
Князь Голицын одобрил выбор казаков, но большая часть их, которую не призывали на выбор, изъявила несогласие. Некоторые казацкие города возмутились, и дома некоторых полковников были разграблены в их отсутствие. Новый гетман, желая прекратить беспорядки, просил войска у Голицына, который и дал ему 3000 человек из смоленских полков и 1000 конных, для того чтобы они проводили его до Батурина, обычной резиденции гетмана[169].
Приказ распустить войско получен был вскоре после этого с грамотой их царских величеств, которая прочитана была перед всеми офицерами и им особенно была приятна, ибо они услышали в ней похвалы за свою службу. Каждый генерал получил золотую медаль с изображением обоих царей с одной и царевны с другой стороны[170] для ношения на золотой цепи, из которых каждую с медалью ценили в десять червонцев. Каждый полковник получил по медали, но без цепи, ценою в червонец, каждый подполковник и майор — медали в полчервонца и каждый солдат и стрелец — золотую копейку в 25 су ценою, — серебряная московская копейка стоит одно су.
Посредством этих наград, испрошенных Голицыным у царей или, лучше сказать, у царевны, в пользу армии, он надеялся укоротить ропот, начавшийся против него в войсках, в чем и успел совершенно. Он возвратил также себе и привязанность главнейших знатных, отдав им разные должности и заплатив им издержки похода, так что, когда он прибыл в Москву, то уже никто не восставал против него. Царевной он встречен был со всеми знаками милости и принял вновь правление делами государства с большим против прежнего самовластием.
Первое предложение, сделанное Голицыным в совете, было относительно пользы, которую должна принести постройка города на берегу реки Самары, где могли быть собраны запасы всякого рода. Предложение было одобрено, и окольничий Леонтий Романович Неплюев был отряжен с 30 000 человек с приказом построить город. Гетман со своими войсками должен был следовать за ним, а план крепости составил голландский инженер полковник Вазаль[171].
Посланные войска собрались в Рыльске и в последний день мая были на Самаре. В один месяц город был кончен, так как он состоит только из ретраншемента, который может останавливать набеги татар и покушения казаков; его назвали Ново-Богородицк, т.е. город Богоматери[172]. Оставив в нем гарнизон, остальное войско воротилось; окольничий за свое старание и труды получил чин боярина. В походе 1689 года на опыте узнали, как полезен был этот город, — место снабжения войск всеми необходимыми предметами из его магазинов[173].
ПОХОД МОСКВИТЯН НА КРЫМ 1689 ГОДА
Князь Голицын, видя, что партия царя Петра ежедневно усиливается, и опасаясь, что могущество ее увеличится еще более в его отсутствие, всеми средствами старался передать начальство над войсками в другие руки. Убедившись, однако, что ему весьма трудно исполнить свое желание, он сам, добровольно, не без задней мысли, предположил себя опять в полководцы, справедливо рассуждая, что для него почетнее будет принять добровольно то, что, как он ясно видел, ему навяжут и против его желания.
Он принял всевозможные меры, чтобы второй поход был успешнее первого. Будучи более великим политиком, нежели полководцем, и легко получив все, чего он требовал, он решил, что войско выступит в поход ранее прежнего. Часть неудачи первого похода необходимо было приписать медленности воинских движений, а потому всем войскам приказано было собраться на назначенном месте к 1-му февраля. Приказ исполнен был в такой точности, что войска начали сходиться со всех сторон в декабре, исключая Сибирь, откуда совершенно не вытребовано было войско вследствие войны, которую необходимо было вести против обитавших по соседству с Сибирью жителей Великой Татарии[174].
Приготовления были гораздо значительней, чем в первом походе, но налог на народ не превосходил прежнего, ибо взимаемо было, как обыкновенно, по рублю со двора.
Московские войска собрались в Сумах, новгородские — в Рыльске, казанские — в Богодухове, белгородские — в Каменке, а севские — в Калантаре. Все отряды находились под начальством прежних полководцев, исключая белгородский, который передан был Борису Петровичу Шереметеву, по причине смерти князя Михаила Андреевича Голицына.
Отряды оставались не долго по своим квартирам, так как князь Голицын приказал выступить прежде, чем растает лед на реке Мерло, что было весьма благоразумно, ибо многие реки, лежавшие на их пути, вскрываясь, сильно разливаются при наступлении половодья. Пехота стала лагерем на другом берегу реки, при входе в лес, а конница разместилась по прибрежным городам. Переждав оттепель, Голицын 1-го апреля поставил свой шатер на другом берегу реки, то же самое сделали генералы, и 6-го апреля москвитяне двинулись к Самаре, где все их полки и соединились. Гетман Мазепа также прибыл туда.
13-го все войска перешли за реку и без замедления направились к Перекопу, которого достигли через месяц. Обоз препятствовал делать большие переходы, так как каждый солдат имел с собой запас на четыре месяца, кроме розданного в Самаре и степи, по которой проходило войско. Громадное скопление запасов значительно замедляло движение, как и артиллерия, состоявшая из 700 пушек и множества мортир.
Наконец армия достигла Карачакрака, где и стала лагерем. Лошади были пущены на пастбище, так как трава была еще слишком низка, и косить ее было невозможно, солдаты же спокойно отдыхали до полуночи, когда все вдруг были испуганы сильным шумом, казавшимся, при ржании лошадей и воплях людей, ужасным. Предполагали уже внезапное нападение татар, но оказалось, что смятение это причинили вырвавшиеся и бегавшие по лагерю лошади. На другой день увидали, что около 6000 лошадей из московского отряда убежали в степь, хотя им и были связаны ноги. Вследствие этого оказалось необходимым дать каждому время на поимку его лошади, большая часть которых и приведена была обратно в лагерь.
На другой день войско двинулось и через несколько дней достигло берега Днепра, известного под именем Каирки. Здесь москвитяне захватили нескольких татар, от которых и узнали, что хана нет в Перекопе, что он в Буджаке и что он никак не подозревает, чтобы против него направлена была такая страшная армия; а напротив, сказывали ему, что хотя войско и находится в пути, но оно займется строением крепостей, как делали москвитяне в прошлом году. Далее они сообщили, что они посланы султаном-калгой для разведок.
От Каирки перешли к Каирке-Мечетной, где Голицын приказал положить на каждую телегу фашиннику, по четыре кола и взять воды, так как далее нельзя было найти уже леса. Здесь войско, оставив берега Днепра, направилось на юг, прямо на Перекоп, и шло два дня по безводной степи.
13-го мая высланные рано утром передовые известили, что приближается неприятель. Москвитяне приготовились встретить его в порядке. Обоз, прикрытый пехотой и артиллерией, расположен был на правом фланге, кавалерия же и дворянство находились на левом фланге каждого отряда. Московские войска, предводимые Голицыным, были в средине; новгородские направо, гетман налево, а еще левее его находились Шереметев и Долгорукий; отряд Неплюева составлял арьергард.
Татары напали на авангард Шеина, а от него, после небольшой стычки, внезапно свернули справа налево и напали на отряд Шереметева, который, будучи самым малочисленным, был смят и обращен в бегство. Конница смешалась; неприятель ворвался в обоз, который и был уже почти захвачен[175], но Голицын послал Шереметеву помощь, и татары принуждены были удалиться, оставив москвитянам свободный проход до Черной долины, где войско стало лагерем, чтобы запастись здесь водой, так как это место болотистое и, находясь всего в 5 льё от Перекопа, является также лучшим пастбищем всей местности.
Небольшой отряд татар с султаном-калгою приблизился для рекогносцировки, желая узнать силу и недостатки войска; он захватил нескольких пленных, от которых выведал все, что необходимо было узнать. Пленных отвезли к хану, который в трех милях оттуда стоял лагерем на Каланчаке, небольшой речке в двух милях от Перекопа, берущей начало в степях и впадающей в Азовское или Черное море. Едва только услышал хан, что москвитяне идут на Крым, он явился из Буджака с 4000 конницы для защиты своих владений. На Каланчак он пришел только за два дня до москвитян, перейдя Днепр под Аслан-Керменем, городом, лежащим на этой реке и принадлежащим туркам[176].
