Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том II
Претендентов было двое: 28-летний Маганья и старший среди генералов Сапаты по возрасту 48-летний Мендоса.[104] Маганья со свойственным ему политическим чутьем сразу же взял инициативу на себя и выпустил обращение к нации, в котором говорилось о продолжении аграрной революции Юга вплоть до полного ее торжества. Также он пригласил всех ведущих генералов-сапатистов в свою ставку, чтобы путем голосования избрать нового лидера движения. Но Мендоса и ряд других генералов сочли созыв хунты вождей преждевременным. В интригу вмешался Пелаес. В обмен на поставки боеприпасов он предлагал, чтобы сапатисты признали верховным вождем его самого. Пелаес даже послал в Морелос бывшего секретаря Сапаты Палафокса, чтобы тот перетянул на сторону «нефтяного генерала» основных партизанских вождей.
Сапатисты от помощи не отказывались, но признавать Пелаеса не спешили. После выдвижения Обрегоном своей кандидатуры на пост президента Маганья усилил работу по консолидации сапатистского движения. Он предвидел конфликт между Обрегоном и Каррансой и предполагал бросить на ту или иную чашу весов престиж (прежде всего моральный и идейный, но и военный) Освободительной армии Юга. А для этого армия должна была снова стать единым организмом.
4 сентября 1919 года хунта вождей армии большинством голосов избрала Маганью новым лидером движения. Уже на следующий день нацию оповестил об этом очередной манифест Освободительной армии Юга. В нем говорилось, что надежды врагов на развал аграрной революции не оправдались. Смерть Сапаты не превратила его движение в «туловище без головы».
Маганья сразу же приступил к реализации своей давней мечты – достижению компромисса с властями и прекращению борьбы на почетных условиях. Он полагал, что сапатистам следует перестать быть только региональным фактором (пусть и важным) и активно включиться в национальную политику. Тем более что и Карранса, и Обрегон хотели видеть сапатистов в своих рядах: что бы ни утверждали противники Освободительной армии, ее престиж среди всех революционеров и крестьянства страны был очень высок.
Вскоре нашелся и подходящий предлог. Весь сентябрь 1919 года в Вашин гтоне проходили слушания упоминавшегося выше сенатского комитета Фолла по расследованию ситуации в Мексике. Тональность слушаний не оставляла сомнений в их исходе. Карранса решил воспользоваться новой угрозой с севера, чтобы консолидировать политическую сцену страны под своим руководством. Противники Каррансы (прежде всего Пелаес и Феликс Диас) тоже желали американской интервенции, чтобы свалить «дона Венуса». На время устремления Пелаеса и Каррансы совпали.
19 октября 1919 года в городе Пуэбла пропал американский консул Уильям Дженкинс.[105] Он жил в Мексике с 1901 года (по другим данным, с 1904-го), активно занимался текстильным бизнесом, впоследствии завладел плантациями сахарного тростника и сетью кинотеатров в Пуэбле и стал миллионером. Его якобы похитили люди Пелаеса, чтобы показать всему миру (главным образом, естественно, США), что Карранса не контролирует даже крупные города Мексики. Пеласисты не замедлили официально сообщить об этом американскому посольству в Мехико. Американские газеты, в свою очередь, не замедлили сообщить, что похищение Дженкинса превосходит по наглости все предыдущие нападения на американцев, так как совершено во втором по величине городе страны, славящемся своей набожностью (Пуэблу называли городом церквей). Особенно задело американцев именно то, что Дженкинс был не простым консульским агентом, а «видным членом американского бизнес-сообщества» в Пуэбле, городе, где «раньше» была очень «хорошая полиция». А теперь-де бедного Дженкинса похитили на собственной фабрике три бандита в масках. Сообщив жене Дженкинса сумму выкупа, бандиты вежливо пообещали ей, что достанут для заложника теплое пальто, чтобы тот не мерз в горах. Не исключено, намекали СМИ США, что к похищению причастны солдаты правительственной армии.[106]
Интересно, что из заточения Дженкинс прислал жене письмо, в котором прямо приказал ей свалить вину на правительство Каррансы: «Я хочу, чтобы ответственность пала на правительство, а этого можно достигнуть только тогда, когда причиной будут повстанцы. Поэтому постарайся поставить акцент именно на этом».[107]
Примечательно, что за 10 дней до инцидента с Дженкинсом посол США в Мексике Флетчер, находившийся в Вашингтоне и курировавший мексиканские дела в госдепартаменте, отказался разрешить поставку Каррансе 800 винтовок из США. Якобы оружие вместо того, чтобы служить защите жизней американских граждан в Мексике, может быть использовано против них. Удивительно, что всего за несколько недель до этого в своих показаниях перед сенатским комитетом Флетчер говорил, что ситуация в Мексике улучшается и страна находится под полным контролем Каррансы. Еще более странным выглядит то обстоятельство, что американская пресса сообщила о 800 винтовках именно в день похищения Дженкинса.[108] В это же время американская фирма «Америкэн Ган Компани» неожиданно получила отказ госдепартамента на просьбу разрешить поставку мексиканской армии 15 тысяч винтовок. Глава фирмы Саттон был поражен – ранее он регулярно поставлял мексиканской армии оружие, и проблем с разрешением на экспорт не было. В феврале 1919 года заместитель госсекретаря Полк заверял Саттона, что проблем с разрешением на поставку оружия не будет и впредь. Карранса даже осуществил предоплату винтовок.
А 24 декабря 1919 года Лансинг объявил о полном запрете на экспорт оружия в Мексику начиная с 1 января 1920 года.[109] Если учесть, что к тому моменту открытая конфронтация между Каррансой и Обрегоном стала свершившимся фактом, а значит, можно было ожидать военного противостояния между этими людьми в самом ближайшем будущем, то эту меру США нельзя расценить иначе как практически открытую поддержку Обрегона.
26 октября Дженкинс появился вновь – живой и здоровый.[110] Госсекретарь США Лансинг предпочел отрегагировать довольно мягко – в конце концов, сам Карранса не имел к инциденту никакого отношения. Однако тут уже Карранса решил раздуть дело. Кстати, не исключено, что поддерживавший тесные контакты с американскими нефтяными компаниями Пелаес действительно специально «похитил» Дженкинса, чтобы дать лишние козыри сенатскому комитету Фолла. По некоторым данным, пеласисты хотели похитить в Пуэбле еще и британского и испанского консулов (а также американского консула в Гвадалахаре), но почему-то этого не сделали. Зато временный поверенный в делах США в Мексике Джордж Саммерли сообщил американскому журналисту, что и его самого должны были похитить пеласисты, спокойно-де бродившие вокруг американской дипмиссии[111].
Власти Пуэблы с ведома президента обвинили Дженкинса в том, что он сам организовал покушение, чтобы бросить тень на мексиканское правительство. 15 ноября Дженкинса арестовали, после того как батраки одного из принадлежавших ему ранчо показали под присягой, что он мирно прогуливался со своими похитителями. Его допросили, а четыре дня спустя задержали вплоть до суда. Правда, затем выпустили под залог.
Узнав об аресте Дженкинса, сенатор Фолл тут же вместе со своим следственным комитетом отправился на аудиенцию к Вильсону, чтобы потребовать немедленной военной интервенции.[112] В США, как и в Мексике, уже близились президентские выборы, намеченные на осень 1920 года, и республиканцы (а Фолл был именно республиканцем) упрекали президента-демократа Вильсона в излишней мягкости по отношению к «большевикам-мексиканцам». Во время гневной речи Фолла в Белом доме Вильсону принесли сообщение об освобождении Дженкинса под залог. Президент прервал филиппику сенатора, и Фолл был настолько потрясен, что, как писали газеты, едва не потерял дар речи. Вильсон так описал инцидент с Фоллом: «Зачем он хотел поссорить меня с Всевышним? Он должен был знать, что Бог занимает иную позицию, чем он в этом вопросе».[113] Мессианизм и ссылки на господа вообще были характерны для Вильсона. Французский президент Клемансо в 1919 году говорил о своем американском коллеге: «Он думает, что является вторым Иисусом Христом, посланным на землю, чтобы изменить человека».[114]
А на суде в Пуэбле Дженкинс пытылся угрожать свидетелям, которые говорили суду об его дружбе с «похитителем» Кордовой. На сей раз реакция Вашингтона была жесткой. Столичные мексиканские газеты подливали масла в огонь, постоянно сообщая о военных приготовлениях США к нападению на Мексику. Тем не менее теперь уже сенатор США Генри Майерс потребовал от президента Вильсона, чтобы американская армия силой освободила Дженкинса. Лансинг, в свою очередь, угрожал Бонильясу в Вашингтоне тем, что армия США вызволит Дженкинса из-под мексиканского суда. Однако мексиканцы твердо придерживались своих юридических процедур судебного разбирательства, которое тянулось до декабря 1920 года. Но в мае 1920 года Карранса был убит, и новый режим во главе с Обрегоном отпустил Дженкинса на все четыре стороны.