Льюис Е. Каплан - Сталин. Человек, который спас капитализм
Фактически, США обсуждали возможность поделиться атомными секретами с СССР. При наличии сведений о том, какие масштабные разрушения нанесли удары первых двух бомб, серьезная дискуссия развернулась не только в правительстве, но и в научных кругах. Очевидный вопрос: началась бы «холодная война», если атомной информацией поделились бы с Советским Союзом? Здесь определенно можно сказать две вещи. Это успокоило бы многие страхи Сталина насчет превентивного удара от Соединенных Штатов. Это не изменило бы его убеждения, что коммунистическая система государственного социализма является лучшим вариантом будущего для человечества. Это не изменило бы его позиции по свободным выборам в Польше, и он не ослабил бы свою хватку на горле Восточной Европы. Если он верил, что социализм — это будущее человечества, то чем больше стран будет охвачено этой системой, тем больше вероятности продвижения на запад, пока вся Европа не поймет свое предназначение. Революционер Сталин никогда не сомневался в эффективности коммунистической системы. Хотя он был готов жить в мире с Соединенными Штатами, но капитализм должен был пасть из-за собственных внутренних противоречий. В этом смысле он был марксистом; в защите Советского Союза он был ленинистом. Решающим вопросом для Сталина было будущее Германии. В результате войны США и их союзники были вознаграждены богатейшим сектором экономики этой страны. Советский Союз, который понес в войне основные потери, получил беднейший сектор страны и еще Берлин, который советские войска освободили ценой ужасающих людских потерь. На первой встрече с Трумэном и Черчиллем в Потсдаме, после безоговорочной капитуляции Германии, Сталин совершил первую ошибку. Озабоченный тем, чтобы умиротворить своих союзников из-за отказа проводить выборы в Польше, он предложил разделить оккупацию Берлина и Вены между союзниками, как символ единства. Те территории, которые заняты союзниками, достаются им; те, которые заняты советскими войсками, — Советскому Союзу. То же самое относилось и к Австрии, которая, однако, из-за своих размеров и индустриальной малозначимости была не так уж важна.
Сталин, который до войны держал СССР в изоляции от Запада, от капиталистического мира, отчасти для того, чтобы исключить возможность завистливого сравнения с западным образом жизни, теперь представил своим офицерам и солдатам, стоявшим в Берлине, именно это самое. Но сейчас это ничего не значило. Советские военные, не получавшие три года денег, тут стали получать жалованье в немецких марках. Поскольку Берлин был разрушен при захвате советскими войсками и отчаянном сопротивлении гитлеровских войск СС, не много добра можно было приобрести на эти деньги.
Без ответа остался вопрос: каким видится будущее Германии и четырех оккупационных зон? Останется ли она разделенной, или две части будут объединены? Решение по Германии было главным для администрации Трумэна. Сталин не торопился. Послевоенная Европа наполовину лежала в руинах. Германия лишила Францию, Бельгию и Голландию значительной части их индустрии. То, что осталось, во многом было уничтожено во время боев при наступлении союзников. Вся Европа, включая Германию, находилась в беспомощном состоянии.
Коммунистические партии вели сопротивление во Франции и Италии. Поскольку советские войска не принимали участия в освобождении этих стран, никакого участия в их будущем они принять не могли, во всяком случае, не более, чем Соединенные Штаты — в судьбе стран под советской оккупацией. «Холодная война» в Европе началась со дня капитуляции Германии.
Было бы невозможно для любого президента, по данному поводу, как считает Джордж Кеннан, эксперт-советолог Госдепартамента и автор американской политики сдерживания, понять Сталина без того, чтобы отказаться от понятий добра и зла. Марксизм-ленинизм сам себя расценивал как продукт исторического детерминизма, неизбежности, основанной на принципе социоэтического экономического развития. Соединенные Штаты прошли 175-летнюю историю, и за это время экономика и нравы страны драматическим образом изменялись. Это была продолжающаяся работа, ведущая от республики к демократии. На протяжении веков экономика США развивалась от преимущественно сельскохозяйственной до совершенно индустриальной. В ходе этого процесса население перемещалось из сельскохозяйственных районов страны в крупные города.
Советский Союз еще тоже находился в стадии становления, его экономика также менялась в сторону индустриализации и урбанизации. Но этот проект был отброшен назад с германским вторжением. Фундаментальное различие между двумя этими процессами развития состояло в том, что Советский Союз определил свои цели при самом своем возникновении. Сталин и его наследники твердо верили, что экономическая система государственного социализма должна стать последней стадией общественного развития. Другими словами, никаких компромиссов здесь не могло быть, ни убавить ни прибавить. Как Ленин сообщил тем членам компартии, которые хотели включить русских социал-демократов в революцию: с радостью, но при том условии, что они будут следовать приказам и директивам руководства компартии.
Заголовок этой главы позаимствован у германского философа XIX века Фридриха Ницше, кто, как и Маркс, испытывал презрение к иудеохристианскому понятию добра и зла. В каком-то смысле мысль обоих была столь же точна, сколь может быть точно определение слов, которые люди придумывают тысячи лет. Считать деяния Сталина злом, когда он направлял их на создание и развитие жизнеспособного социалистического государства, которое он полагал наилучшим благом для своей страны, было бы абсурдным. Напротив, западный мир во многом недооценил этого человека. Если бы он не начал «холодную войну» с целью распространить коммунизм в мире, единственная жизнеспособная капиталистическая страна, Соединенные Штаты, не отвечала бы на эту угрозу, как ей на деле пришлось. Вызов, брошенный Сталиным капитализму, в результате привел к огромным и непредсказуемым изменениям этой системы. Коммунизм представлял угрозу не только для иудеохристианской концепции морали, но, что важнее, для интереса Запада в сохранении «святости» частной собственности, и это вело к борьбе не на жизнь, а на смерть — какая система победит. Называя это драматическое противостояние борьбой добра со злом, США и их союзники оправдывали все свои действия. Многие люди считают Сталина злом, но когда-то миллионы других людей считали его пророком, ведущим своих последователей в землю обетованную.
Сегодня общим местом стало объявлять Сталина тираном, чуть ли не сравнимым с Гитлером. С течением лет появляется все больше книг, написанных выжившими при репрессиях в Советском Союзе и описывающих все более подробно жестокости и безжалостность режима. И на то есть резон. В течение пятнадцати лет в одиночку он полностью переустроил бывшую царскую империю с 250 миллионами жителей (на самом деле, по оценкам, в момент революции население империи составляло около 200 миллионов. — Прим. пер.), население которой состояло из различных рас и народов, говорило на разных языках, исповедовало разные религии и культы, с различными бытовыми обычаями, и создал единую нацию, говорящую на одном языке. Он обеспечил эти разные народности, состоящие в основном из неграмотных крестьян, такими базовыми вещами, как образование и здравоохранение. Он заставил их строить новое индустриальное общество ради светлых лет будущей жизни, — пусть даже это светлое будущее выглядело вовсе не так, как у нас в Западной Европе. Если посмотреть с этой точки зрения, то свершенное им — почти чудо. Те, кто проклинают его за его методы, упускают из виду одну важную вещь. Если бы Сталину не удалось переделать царскую Россию в современное государство, то более чем вероятно, что Гитлер и его приспешники до сих пор властвовали бы над Европой, Ближним Востоком и, возможно, даже Азией.
«Холодная война», которая дала старт гонке вооружений, навсегда изменила концепцию капитализма, одновременно заставляя Советский Союз тратить не меньше четверти своего ВВП на вооружения. Что стало толчком? К концу Второй мировой войны Сталин был физически и умственно истощен. Вдобавок он испытал фрустрацию и разочарование, когда Пальмиро Тольятти и итальянские коммунисты не были избраны во власть в 1948 году — они бы дали коммунизму плацдарм на Западе. Кроме того, заполучив все страны Восточной Европы, он уже не мог контролировать все события. Берлинская блокада — первейший пример. Успех плана Маршалла и установление западногерманского правительства, а затем создание НАТО заставили его осознать, что Западная Европа потеряна для коммунизма. Окончательный удар он испытал, когда не смог выполнить своего обещания Мао Цзэдуну, что Китайская Народная Республика сменит националистический Китай в Совете Безопасности ООН. Взбешенный и разочарованный, он позволил Ким Ир Сену из Северной Кореи вторгнуться в Южную Корею, думая тем самым обескуражить Соединенные Штаты. Он умер прежде, чем перемирие было заключено.
