Иван Клула - Борджиа

Тогда неаполитанская партия начинает активную пропагандистскую кампанию против папы. Становится известно, что папа собирается отблагодарить своих новых союзников кардинальскими званиями. Джулиано делла Ровере просит преданных ему кардиналов решительно этому воспротивиться. Сам Ферранте сообщает об этом плане всем иностранным дворам, а особенно испанскому, где его посол Антонио д’Алессандро громогласно выступает против папы, который собирается продавать кардинальские звания, чтобы добыть деньги для войны против Неаполя! Король Ферранте порицает это безнравственное поведение. „Александра, — восклицает неаполитанский посол, — все проклинают. Он не испытывает никакого уважения к своему сану, заботится только о выгоде своих детей и для этого использует любые средства — хорошие или плохие. Он готовит враждебные действия против королевства Неаполитанского. Рим переполнен солдатами: их там гораздо больше, чем священников. У Сфорца, дающих папе советы, — цель одна: терзать папскую власть, чтобы превратить ее в покорный инструмент после смерти нынешнего обладателя папского сана. И тогда Рим превратится в укрепленный лагерь миланцев“.

Именно в такой беспокойной и напряженной обстановке 12 июня празднуют свадьбу Лукреции и Джованни Сфорца, а 19-го на аудиенцию к папе является Диего Лопес де Гаро, посол Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской. Зная все претензии Неаполитанского двора, Испания, конечно же, выражает сожаление по поводу враждебного отношения Рима к Ферранте, кузену его короля, но он приехал для того, чтобы обсуждать гораздо более важные проблемы, волнующие его повелителей, и ограничивается протестами: король Неаполя не может надеяться на помощь испанских суверенов. Международное положение все более ухудшается. Из Франции приходят тревожные вести. Король Карл VIII собрал значительную армию и готов выступить в поход против Неаполя. Он подготовил эту экспедицию, следуя советам беглых неаполитанских баронов, и заявляет, что хочет забрать принадлежащее ему по закону наследство, чтобы использовать его как фундамент будущего крестового похода. Для защиты Франции от внешней угрозы во время своего отсутствия он помирился со всеми своими соседями: в Этапле в октябре 1492 года — с Генрихом VII Английским, в Барселоне в январе 1493 года — с Фердинандом и Изабеллой, в Санлисе в мае 1493 года — с Максимилианом Австрийским. Как сюзерен он рассчитывает получить от папы наследство старинной анжуйской династии в королевстве Неаполитанском. Он ждет, что тот признает его права и пожалует ему инвеституру. Подобная опасность не позволяет больше прибегать к уверткам. Ферранте решает любой ценой помириться с папой Борджиа.

В конце июня 1493 года Фредерик д’Альтамура снова приезжает в Рим с поручением устранить разногласия, касающиеся Вирджинио Орсини, и потребовать от папы его выхода из ломбардо-венецианской лиги. Он использует угрозу кардиналов оппозиции и своего старшего брата Альфонсо де Калабра, войска которого, собранные на границе, могут захватить все папское государство. Но когда он узнает о поездке в Италию Перона де Баски, посланного королем Франции, чтобы объявить о его походе на Неаполь, непримиримость Фредерика исчезает. Спорный вопрос решается мгновенно. Папа удовлетворен уверениями Вирджинио Орсини, что войны не будет. Он продаст ему Черветери и Ангвиллару за 35 000 дукатов. Двенадцатилетний Джофре Борджиа женится на шестнадцатилетней Санчии Арагонской, внебрачной дочери Альфонса де Калабра. Он получит княжество Сквиллаче и графство Кариати. Благодаря этому браку семейство Борджиа опять породнится с королевским домом, а соглашение станет прочным и окончательным. Но так как Джофре еще слишком молод, чтобы вступать в брак, придется подождать до Рождества, чтобы публично сообщить о его браке. Дополнительная статья договора предусматривает, что Джулиано делла Ровере помирится с Александром VI.

К всеобщему удивлению (ведь все переговоры велись тайно), 24 июля Вирджинио Орсини и кардинал Джулиано появляются в Риме, они приглашены отобедать у папы. 1 августа Фредерик д’Альтамура официально объявляет своему отцу — королю Ферранте, что папа подписал все статьи договора. Это соглашение, заключенное с Неаполитанским двором, совпадает с отъездом герцога Гандийского в Испанию, где он направляется ко двору других Арагонов. Таким образом, папство резко меняет направленность своих союзов: Александр решительно покидает лагерь Людовико Сфорца и Карла VIII. И когда через несколько дней в Риме появляется разъездной посол Франции Перон де Баски, Александр дает весьма туманный ответ на его просьбу о неаполитанской инвеституре в пользу Карла VIII. 9 августа француз уезжает ни с чем.

Ферранте ликует. Он убежден, что отказ в инвеституре помешает осуществиться грозному нашествию. Папа демонстрирует верность своим союзническим обещаниям. В день отъезда Баски происходит обмен по доверенности согласиями на брак Джофре Борджиа и Санчии Арагонской. 17 августа снят интердикт Вирджинио Орсини. 21-го Александр, который не разорвал отношений с Людовико Моро, сообщает тому приемлемые для него условия компромисса в связи с Черветери и Ангвилларой. Результат всех этих переговоров оказался совершенно замечательным: папа помирился со всеми своими врагами. Реляция, посланная из Рима в Милан 13 августа, восхваляет его.

„Многие считают, что папа потерял разум после своего возвышения. Но напротив, можно сказать, что он стал еще разумнее. Он сумел организовать лигу, которая заставила поволноваться короля Неаполя. Он сумел выдать свою дочь за сеньора из семьи Сфорца, кроме пенсии герцога Миланского обладающего годовым доходом в 12 000 дукатов. Он сумел получить от Вирджинио Орсини 35 000 дукатов и заставил его делать то, что ему нужно. Он использовал грозную силу лиги, чтобы заставить короля Неаполитанского породниться с ним и дать государство, обеспечив прекрасное положение его сыну. Так не может поступать неумный человек: и теперь он может наслаждаться папской властью в мире и спокойствии“.

Эти договоры вредят положению Сфорца в Риме. Доказательством служит тот факт, что кардинал Асканио вынужден покинуть Ватикан, где папа предоставил ему жилье.

Назначение новых кардиналов, состоявшееся 20 сентября 1493 года, доказывает, что Александр беспристрастен в отношении Милана и Неаполя. Среди двенадцати новых кардиналов нет ни одного подданного короля Ферранте. Сын папы, Чезаре Борджиа, получает сан кардинала-диакона Санта-Мария-Нуова; Александр Фарнезе — главный казначей Святого престола — становится кардиналом-диаконом Святых Козьмы и Дамиана. Так как своим возвышением он обязан нежным чувствам, которые связывают папу и его сестру — прекрасную Джулию Фарнезе, его прозвали „кардинал от юбки“, или еще, используя игру непристойных слов, намекающих на половой акт, — „кардинал фрегнезе“. Джулиано Чезарини, еще один purpurato, обладатель пурпурной мантии, является членом влиятельной римской семьи, породнившейся с Александром через его дочь Джироламу. Цель большинства других назначений — доставить удовольствие великим державам. Для Милана папа назначает Бернардино Лунати, для Венеции — Доменико Гримани, для Феррары — Ипполита д’Эсте, который в свои 15 лет внешностью и поведением больше напоминает юного атлета, чем прелата. Джон Мортон, архиепископ Кентерберийский, представляет Англию. Назначение Раймона Перо — француза, живущего при дворе Максимилиана Австрийского, должно доставить удовольствие Германии; Францию порадует назначение Жана де Билер-Лагрола, аббата Сен-Дени; Испанию — назначение Бернардино Лопеса де Карвахаля; Венгрию и Польшу — Фредерика Казимира Ягеллона, архиепископа Краковского. Единственным исключением стал Джиан Антонио ди Сан-Джорджо, назначенный кардиналом в признание его личных заслуг известного юрисконсульта и безупречного священника.

Эти умело распределенные кардинальские назначения явились мастерским завершением первого года правления. Они разрушили усилия врагов папы, желавших, чтобы могущественные правители добились отмены избрания Александра VI. Отныне волей понтифика каждое из этих государств представлено в Святой коллегии. Теперь враждебно настроенным кардиналам — Джулиано делла Ровере, Карафа, Коста, Фрегозо, Конти и Пикколомини — приходится занять оборонительные позиции вдали от Рима. Они больше не могут рассчитывать на короля Ферранте после соглашения, достигнутого между Неаполем и Римом. Впрочем, 25 января 1494 года неаполитанский король умирает, на трон Неаполя восходит его сын Альфонсо де Калабр, отец Санчии — принцессы, которая предназначается сыну папы. Александр вскоре признает его законным королем, что крайне возмущает Карла VIII Французского. Джулиано делла Ровере не страшится теперь поменять лагерь: раз Неаполитанский Арагонец и папа Борджиа стали друзьями, он воссоединяется с французским королем.