В. Сиповский - Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

Прежде всего идите в церковь. Пусть не застанет вас солнце на постели. Так делал мой отец блаженный и все лучшие люди. Сотворив утреннюю молитву и воздав Богу хвалу следует с дружиной думать о делах, или творить суд людям, или ехать на охоту (если нет никаких важных дел), а потом лечь спать. В полдень самим Богом присуждено спать и человеку, и зверю, и птице.

А вот поведаю вам, дети мои, о своих трудах и ловах. (Здесь Владимир подробно перечисляет свои походы.) Всех моих походов было, говорится далее в поучении, 83 больших, а прочих меньших и не вспоминаю. Девятнадцать раз заключал я мир с половцами при отце и после смерти его. Более ста вождей их выпустил из оков (из плена). Избито их в разное время около двухсот. А вот как трудился я на охотах и ловах: коней диких по 10, по 20 вязал я своими руками; два тура (дикие быки) метали меня на рогах с конем вместе; олень меня бодал; два лося — один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь оторвал у меня меч с боку, медведь у колена прокусил подседельный войлок; лютый зверь вскочил ко мне на колени и повалил коня со мною, а Бог сохранил меня целым и невредимым; с коня много раз я падал, голову разбивал два раза и руки, и ноги вредил себе в юности моей, жизни своей не жалел, головы своей не щадил. Что можно было делать и отроку моему, то сам я делал — на войне и на ловах, ночью и днем, в летний зной и в зимнюю стужу. Не давал я себе покоя, не полагался ни на посадников, ни на биричей — сам все делал, что надо; сам смотрел за порядком в доме, охотничье дело сам правил, о конюшнях, о соколах и ястребах сам заботился. Простого человека, убогой вдовицы не давал в обиду сильным; за церковным порядком и службой сам присматривал. Не осудите меня, дети мои или иной, кто прочтет эти слова. Не себя я хвалю, а хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что Он меня, грешного и худого, сохранял от смерти столько лет и сотворил меня неленивым и способным на все человеческие дела.

Прочитав эту грамотку, постарайтесь творить всякие добрые дела. Смерти, дети мои, не бойтесь ни от войны, ни от зверя, но творите свое дело, как даст вам Бог. Не будет вам, как и мне, вреда ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от коня, коли не будет на то воли Божией. А если от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут спасти. Божья охрана лучше человеческой…

Из поучения этого ясно видно, как глубоко понимал Владимир Мономах учение Христово, как заботился он о правом суде и защите слабых.

Он, по словам летописца, не величался, по заповеди Божией творил добро врагам своим, был очень милостив к нищим и убогим, не щадил имения своего — все раздавал нуждающимся. Понятно, отчего его так любил и простой народ, и духовенство; да и дружина не могла не любить его — вождя, не знавшего страха в бою, отважного охотника, князя милостивого и щедрого, хоть и не дававшего своим приближенным большой воли, не позволявшего им обижать народ. Благочестием он отличался таким, что, стоя в церкви и слушая церковное пение, не мог удерживаться от слез. Только к половцам, заклятым врагам Русской земли, он был очень суров, а иногда и беспощаден.

Умер Мономах на 73-м году от роду.

Тело его было привезено в Киев. Сыновья и бояре понесли его к Святой Софии, тут его и погребли рядом с отцом его. Народ плакал по нему, как дети плачут по отцу или матери.

Потрудился он для Русской земли. Слава о его доблести, говорит летописец, сияла как солнце и прошла по всем странам. «Был он братолюбец и нищелюбец, и добрый страдалец за землю Русскую».

При жизни Владимира было построено немало новых красивых церквей. Они украшались иконами греческого письма. Книжное искусство тоже все больше и больше распространялось. Киев в начале двенадцатого века украсился богатыми постройками. Еще при Святополке Изяславовиче был построен в Киеве Михайловский Златоверхий монастырь; стены его до сих пор сохранились. Близ Киева построен Выдубицкий монастырь на том месте, где был загородный двор Всеволода. Незадолго до смерти Владимир соорудил прекрасную церковь на реке Альте, на том месте, где убит был Борис.

Владимир Мономах был в близких сношениях со многими европейскими государями. С некоторыми из них и породнился. Сам он был сын греческой царевны, дочери византийского императора Константина Мономаха. Первой супругой его была Гида, дочь английского короля Гарольда. Старший сын Владимира — Мстислав — был женат на Христине, дочери шведского короля. Одна дочь Владимира была замужем за угорским (венгерским) королем, другая за греческим царевичем.

Дорогую по себе память оставил Владимир Мономах в народе. Цари московские впоследствии за честь для себя считали называться его потомками. В Московской Оружейной палате хранятся так называемая Мономахова золотая шапка и еще некоторые принадлежности торжественного царского убора (скипетр, держава и бармы). По преданию, они были присланы греческим императором в дар Владимиру Мономаху. Впоследствии московские цари в день торжественного венчания на царство стали надевать на себя эту шапку и бармы.

Недолго продержались на Руси мир и тишина после смерти Владимира. Старший сын его Мстислав княжил всего семь лет. Он походил и умом, и нравом на своего отца. Жестоко наказал половцев, которые обрадовались смерти Мономаха и напали на Русскую землю. В руках держал Мстислав и удельных князей. Большей частью это были или братья его, или племянники. Владимир Мономах сумел мало-помалу забрать в свои руки чуть не всю Русскую землю и раздать ее в уделы своим сыновьям и внукам, а Мстислав овладел Полоцким княжеством и отдал его своему сыну Изяславу. Таким образом, в руки детей и внуков Мономаха попали почти все уделы (Киевский, Новгородский, Смоленский, Суздальский, Переяславский, Волынский и Полоцкий). Только два удела не принадлежали роду Мономаха — это Черниговский и Червенский (нынешняя Галиция).

Умер Мстислав (1132 год), и настают смуты, неурядицы и усобицы в потомстве Мономаха. Этим пользуются Ольговичи (Всеволод и Игорь) и захватывают на время Киевский удел. Затем загорается долгая и упорная борьба за Киев у Изяслава Мстиславича и Юрия Владимировича Долгорукого, суздальского князя. Киев несколько раз переходил из рук в руки. Киевляне совсем потеряли голову: то Изяславу клянутся в верности и готовности умереть за него, то принуждены признать князем своим Юрия. Когда не стало обоих соперников, то усобица идет между их сыновьями: Андрей Суздальский ведет борьбу с племянником своим Мстиславом Изяславичем. Плохо пришлось Киеву. Большую рать собрал Андрей. Одиннадцать князей было тут с их дружинами и ратью. Вел всю эту рать на Киев сын Андрея — Мстислав. Осадили Киев на второй неделе Великого поста. Три дня бился Мстислав Изяславич, три приступа отбиты. 12 марта 1169 года Киев был взят. Никогда еще до тех пор Киев, мать русских городов, как назвал его Олег, не подвергался такому поруганию. Грабили, жгли его два дня. Пощады не было ни женщинам, ни старикам, ни детям. В церкви врывались, срывали ризы с икон, колокола снимали. Мстили суздальцы киевлянам за старую обиду: за то, что после смерти Юрия киевляне перебили суздальцев, пришедших с ним.

Все больше и больше пустеет Южная Русь. Тяжело здесь жилось мирному, промышленному люду. Не пойдет и работа на ум, когда не знаешь, будешь ли цел завтра: того и гляди, что степная погань нагрянет и к себе, в свои степи, погонит целые толпы в горькую неволю да в работу тяжкую. А не то так и русский князь какой-нибудь, враждуя с другим, наедет с дружиной своей и воями, нивы потопчет, запасы заберет, а воины его, набранные из всяких встречных людей, охочих до боевой жизни, а еще больше до грабежа, вконец разорят: и лошадь возьмут, и скотину со двора сведут, да и других пожитков не минуют. Тут для поселянина совсем плохое житье. Много появилось в это время на Руси бедняков. У иного и силы довольно, и сноровка, и уменье есть, да ведь без сохи да без лошади земли не вспашешь. Остается одно — идти в работники, в наймиты к тому, у кого и соха есть, и лошадь лишняя найдется. Чтоб с голоду не умереть, шли бедняки в наемники к богатым. Таких наемников называли обыкновенно «закупами». Иногда они даже сами добровольно за деньги как бы продавали себя в неволю, шли в «кабалу» к богатому хозяину на несколько лет или на всю жизнь; тогда они назывались холопами и должны были, как рабы, быть в полной воле своего хозяина. Такие холопы жили на земле своего господина, работали на него, получали за это известную долю сбора с полей. Дети их обыкновенно тоже становились холопами. Прежде были рабы большей частью из пленных иноземцев, а с XI века на Руси стало от бедности все больше и больше своих людей обращаться в холопство. Кроме беспрестанных усобиц и нападений половцев, пустела Русская земля и от других бед: неурожаев, голода, повальных болезней.