Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

1024

Его Psalm, iii, 1: «Convivium, in quo corporis et sanguinis sui figuram diseipulis commendavit». Contra Adamant., xii, 3 («Signum corporis sui»); Contra advers. legis et prophet., ii, c. 9; Epist. 23; De Doctr. Christ, iii, 10, 16, 19; De Civit. Dei, xxi, c. 20, 25; De peccat. mer. ас rem., ii, 20: «quamvis non sit corpus Christi, sanctum est tamen, quoniam sacramentum est»).

1025

Tract. in Joh. 25: «Quid paras dentés et ventrem? Crede, et manducasti». См. также Tract. 26: «Qui non manet in Christo, пес manducat carnem ejus, пес bibit ejus sanguinem licet premat dentibus sacramentum corporis et sanguinis Christi».

1026

De Trinit., iii, 10: «Honorem tamquam religiosa possunt habere, stuporem tamquam mira non possunt».

1027

Ep. 146: «Ego Domini corpus ita in coelo esse credo, ut erat in terra, quando ascendit in coelum». См. также похожие отрывки в Tract, in Joh. 13; Ep. 187; Serm. 264.

1028

«Spiritualis alimonia». Но это выражение, как видно из контекста отрывка в Serm. lix, 2, вовсе не исключает воздействия таинства на тело, ибо слово «духовный» часто используется как синоним слова «сверхъестественный». Даже Игнатий называет хлеб вечери «лекарством, дающим бессмертие, противоядием от смерти» (φάρμακον αθανασίας, άντίδοτος του μή αποθανείν, άλλα ζήν èv Χριστώ δια παντός), Ad Ephes. с. 20; хотя этот отрывок отсутствует в более коротком сирийском варианте.

1029

См. соответствующие отрывки из произведений Льва в Perthel, Papst Leo 1. Leben и. Lehren, p. 216 ff., и в Rückert, l. с, p. 479 ff. Учение Льва о вечере Господней не так определенно, как его учение о крещении, и не отличается своеобразием. Но, конечно же, он воспринимал таинства вообще и евхаристию в частности не чисто символически.

1030

В литургии святого Марка (Neale ed.: The Liturgies of S. Mark, S. James, S. Clement, S. Chrysostom, S. Basil, Lond., 1859, p. 26): Ίνα αυτά άγιάση καί τελεοώση… καί ποοηση τον μέv άρτον σώμα, на что собрание отвечало: Άμην.

1031

В литургии святого Иакова (Neale, р. 64): "Ινα… άγοάση καί ποίηση τον μεν άρτον τούτον σώμα άγι,ον του Χριστού σου, κ. τ. λ.

1032

Β литургии святого Иоанна Златоуста (Neale, p. 137) используются термины εύλόγησον и ποίησον.

1033

Нот. 24 in I Cor.

1034

De Spir. S., iii, II: «Quam [carnem Christi] hodie in mysteriis adoramus, et quam aposioli in Domino Jesu adoraverant».

1035

In Psalm. 98, n. 9: «Ipsam carnem nobis manducandam ad salutem dedit; nemo autem illam carnem manducat nisi prius adoraverit… et non modo non peccemus adorando, sed peccemus non adorando».

1036

Об этом говорит и римский литургист Муратори, De rebus liturgicis, с. xix, p. 227: «Uti omnes inter Catholicos eruditi fatentur, post Berengarii haeresiam ritus in Catholica Romana ecclesia invaluit, scilicet post consecrationem elevare hostiam et calicem, ut a populo adoretur corpus et sanguis Domini». Фримен (Freeman, Principles of Div. Service, Introduction to part ii, p. 169) утверждает: «Нигде в мире вплоть до неудачной перемены в учении Западной церкви в XI — XII веке церковь не поклонялась ни святым дарам, как плоти и крови Христа, ни присутствию этой плоти и крови, и опять же, ни Самому Христу, как сверхъестественно возникающему в результате освящения, ни присутствию Его Божественности, и до сих пор ни в одной церкви Божьей, кроме подчиненных Риму, нет такого обычая».

1037

Фримен формулирует результаты своих исследований библейского жертвоприношения и учения Католической церкви о служении евхаристии следующим образом, р. 280: «Для нас достаточно того, что святая евхаристия является всем, что предвещали нам древние прообразы, что в ней мы приносим "в воспоминание", но истинно и с силой, через освящение из рук нашего Великого Первосвященника, чудесную Жертву, единожды и навсегда предложенную Им при учреждении евхаристии, принесенную на Кресте и с тех пор представляемую Им, воскресшим и вознесшимся, в оправдание наше на Небесах; что наши материальные Дары причастия отождествляются с этой благоговейной реальностью и как таковые направляются с фимиамом Его ходатайства Его святыми Руками в Истинное Святое–Святых; что мы сами переносимся туда же и пребываем в великой тайне на небесах во Христе Иисусе; что так мы оказываемся приняты всеми возможными способами принятия — как сыновья, цари и священники пред Богом; что вся наша жизнь, со всеми ее сложными действиями, освящается и очищается через этот доступ к Богу и постоянно пребывает в небесной сфере принятия и чести. — Опять же, для нас достаточно, что в этом таинстве нам предоставлена честь вручить Богу Его собственный дар — пребывающего в нас Его Самого и нас самих, пребывающих в Нем; — посредством чего мы получаем вечно обновляющуюся посвященность бытия, подкрепляемого всей Его силой и навечно соединенного с Ним. Глубоко почитая особое Присутствие Христа в нас и вокруг нас при совершении столь благоговейного таинства, мы, тем не менее, не забываем и словесную сторону нашего совершающегося в глубокой тайне евхаристического поклонения — "Sursum corda" ("Ввысь обратим сердца"') и "Наша жизнь сокрыта со Христом в Боге"».

1038

Missa fidelium, в отличие от missa catechumenorum. См. §90 выше.

1039

См. т. II, §69.

1040

«Vice Christi vere fungitur».

1041

«Sacrificium verum et plenum offert in ecclesia Patri».

1042

Epist. 63 ad Caecil.y c. 14. Августин придерживался похожего мнения: церковь приносит себя в жертву Богу во Христе и со Христом, ее Главой.

1043

Нот. iii, in Ер. ad Ephes. (в новом парижском бенедиктинском издании — tom. xi, p. 26): Eikη θυσία καθημερινη, eikη παρεστηκαμεν τω θυσιαστηρίω, ούδεϊς ο μετέχων, то есть «Frustra est quotidianum sacrificium, frustra adstamus altari: nemo est qui participet».

1044

Contr. Faust. Manich., 1. xx, 18: «Unde jam Christiani, peracti ejusdem sacrificii memoriam celebrant, sacrosancta oblatione et partieipatione corporis et sanguinis Christi». См. также 1. xx, 21. Это соответствует символическому представлению Августина о святых дарах как о signa, imagines, similitudines corporis et sanguinis Christi. Штейтц (Steitz, l. c, p. 379) пытается объявить его чисто символистом, но ему это не удается; см. предыдущий раздел, а также Neander, Dogmengesch., i, p. 432.

1045

De Civit. Dei, x. 20: «Per hoc [homo Jesus Christus] et sacerdos est ipse offerens, ipse et oblatio. Cujus rei sacramentum quotidianum esse voluit ecclesiae sacrificium, quae cum ipsius capitis corpus sit, se ipsam per ipsum offere discit». Верующие на небесах тоже образуют одну жертву с нами, так как они вместе с нами — одна civitas Dei.

1046

Нот. xvii, in Ер. ad Hebr., tom, xii, pp. 241, 242: Τούτο γαρ ποιείτε ψησίν, εις την έμήν άνάμνησιν. Oίk αλλην θυσίαν, καθάπερ ό άρχιερευς τότε. άλλα την αυτήν άει ποίουμεν μάλλον δέ άνάμνησιν εργαζόμεθα θυσίας.

1047

De sacerd., iii, с. 4 (tom, i, 467): "Οταν ίδής τον Kupιον τεθυμ,ενον kaï kείμεvov, καί τον ίερέα ενεστώτα τώ θύματι, και επευχόμ,ενον, κ. τ. λ. Homil. χν. ad Popul. Antioch., с. 5 (tom, ii, p. 187): "Evθα ό Χριστός kεïτaι τεθυμενος. См. также tom, ii, p. 394, где о жертве евхаристии говорится: Θυσία προσερχη φρικτη καί àyiά εσφαγμενος πpόkειτaι ό Χριστός.

1048

Фримен считает это главным моментом древних литургий. «Во всех литургиях, — говорит он, l. с, р. 190, — церковь явно ставит две разных, но тесно связанных между собой цели жертвоприношения. Первая — это принесение церковью себя Богу во Христе, или, скорее, если сформулировать более четко и возвышенно, сделать так, чтобы ее, церковь, можно было принести Отцу Самим Христом и во Христе. Вторая цель, венец и завершение обряда, неразрывной цепью служения связанная с первой, — это обретение общения с Богом через Христа или, если опять же выразиться точнее, чтобы Христос Сам мог предоставить ей через Себя такое общение».

1049

Нил в приложении к своему английскому изданию древних литургий (The Liturgies of S. Mark, S. James, etc., Lond., 1859, p. 216 ff.) собрал лучшие литургические молитвы древней церкви об ушедших святых; он делает из них следующие основные выводы: «1) молитвы о мертвых, а конкретнее — о наделении их благословением евхаристии, изначально практиковались вселенской церковью, и 2) этим молитвам была чужда идея о страданиях в чистилище или о каком‑либо тяжком состоянии, от которого душу покойного надо было избавить». Второй момент нуждается в уточнении.

1050

Της άγίας καί φρικωδεστάτης προκειμένης θυσίας, Catech. xxiii, 8.

1051

Serm. 172, 2 (Ορρ., tom. ν, 1196): «Orationibus sanctae ecclesiae, et sacrificio salutari, et eleemosynis, quae pro eorum spiritibus erogantur, non est dubitandum mortuos adjuvan, ut cum eis misericordius agatur a Domino». Но такое воздействие он считает относящимся лишь к тем, кто почил в вере.

1052

Confess., 1. ix, 27: «Tantum illud uos rogo, ut ad Domini altare memineritis mei, ubi fueritis». Тертуллиан считает, что верующая вдова обязана молиться о душе своего мужа и приносить жертву в годовщину его смерти; De monogam., с. 10. См. также De corona, с. 2: «Oblationes pro defunctis pro natalitiis annua die facimus».