Энтони Бивор - Вторая мировая война
12 января Третий флот адмирала Халси вошел в воды Индокитая, чтобы атаковать японские авианосцы Hyuga и Ise в бухте Камрань. Этот стремительный бросок в Южно-Китайское море был лебединой песней Халси перед передачей командования адмиралу Спруэнсу. Оказалось, что эти два японских военных корабля ушли в Сингапур, после того как американские подлодки потопили их танкеры, но самолеты с тринадцати авианосцев Халси потопили легкий крейсер, одиннадцать малых боевых кораблей, тринадцать транспортов и десять танкеров, а также французский крейсер Lamotte-Picquet, разоруженный японцами. Пока американский флот находился в этом районе, морская авиация нанесла целый ряд ударов по аэродромам противника, расположенным вокруг Сайгона, уничтожив большое количество вражеских самолетов на земле и складов горючего.
9 марта японцы упразднили вишистскую администрацию адмирала Деку и разоружили французские войска, хотя некоторые части и оказали сопротивление, особенно на севере. Голлистские агенты и УСС занимались французскими офицерами, которые уже были готовы порвать с вишистами. Японские войска приступили к операции «Меиге» – наступлению на французские колониальные войска, удерживавшие опорные пункты – такие, как форт Лангшон с гарнизоном в 7 тыс. человек.
Японское командование в Индокитае намеревалось отправить полмиллиона тонн запасенного риса в Японию и другие японские гарнизоны, но американская блокада и нехватка судов помешали этому. Часть риса сгнила, а остатки были захвачены в ноябре 1945 г. китайскими националистами, направленными для разоружения японских войск. Они увезли рис в Китай. Для многих жителей Индокитая пережитый в это время голод был даже хуже, чем в годы Войны за независимость против французов и войны против США.
Первая информация о целях для бомбардировки в Японии была предоставлена тайскими дипломатами в Токио, которые передали ее УСС через тайское Сопротивление. К декабрю 1944 г. начали действовать американские авиабазы на Гуаме, Тиниане и Сайпане. Используя преимущества аэродромов на Марианских островах, по сравнению с аэродромами в Китае, там постепенно под командованием генерал-майора Кертиса Ле Мэя сосредоточились все операции «суперкрепостей» Б-29. Но потери бомбардировщиков росли, частично из-за истребителей противника, взлетающих на их перехват с промежуточных островов, особенно с Иводзимы. Пилоты истребителей Императорского флота на запасном аэродроме на острове Кюсю играли в бридж, ожидая сигнала к атаке на «суперкрепости», пролетавшие высоко над ними по направлению к Токио. Их пристрастие к этой игре являлось причудливым наследием тех времен, когда Императорский флот хотел во всем подражать Королевским ВМС.
Американское командование решило высадиться на Иводзиму, где были аэродромы, с которых японские истребители действовали против американских бомбардировщиков и авиабаз на Марианских островах. После захвата острова его можно было использовать для оборудования аварийной посадочной полосы для подбитых самолетов.
9 марта, в тот день, когда японцы упразднили французскую администрацию в Индокитае, 21-е бомбардировочное соединение Ле Мэя провело первый налет на Токио с использованием зажигательных бомб. Примерно за месяц до этого Б-29 провели второй эксперимент по использованию бомб с напалмом. Район заводов в Кобэ был сожжен почти дотла. Ле Мэй хорошо понимал разрушительный потенциал бомбардировок зажигательными бомбами со времени опустошительного налета Б-29 на Ханьчжоу в начале зимы.
Ковровая бомбардировка Токио была проведена силами 334-х «суперкрепостей», не щадивших ни жилых, ни промышленных зон. Более четверти миллиона зданий сгорело в огне, разносимом сильным ветром. Дома, сделанные из дерева и бумаги, загорались в считанные секунды. Всего погибло 83 тыс. человек, еще 41 тыс. получили серьезные ранения. Эти потери были гораздо больше, чем от взрыва второй атомной бомбы над Нагасаки через пять месяцев.
Генерал Макартур выступал против массированных бомбардировок Токио, но сердца американцев ожесточились атаками камикадзе на корабли США. Ле Мэй не стал спорить с Макартуром, но сделал только одну уступку: он разбрасывал листовки, призывавшие японское население покинуть города и поселки, где имелись промышленные предприятия. Ле Мэй был намерен продолжать бомбежки до тех пор, пока не будут уничтожены все основные промышленные центры Японии. Как ни странно, авиация США все еще пыталась утверждать, что ночные атаки зажигательными бомбами были «прицельными». Каботажное плавание между главными японскими островами было также практически полностью прекращено сбросом мин во внутреннее Японское море и в прилегающие районы.
На начальном этапе кампании экипажи бомбардировщиков были потрясены потерями среди своих. Они начали подсчитывать шансы на выживание в положенных 35 боевых вылетах. Один из них придумал свое персональное заклинание: «Жить ребятам в 45-м!» Но уничтожение авиазаводов и потери японских истребителей, большинство из которых перешли на тактику «камикадзе» в атаках на флот США, вскоре привели к тому, что американские летчики бороздили небо над Японией в относительной безопасности.
Авиаразведка показала, что Иводзима, хоть и всего семи километров в длину, была грозной целью. Ле Мэю пришлось убеждать адмирала Спруэнса, что остров абсолютно необходим его бомбардировщикам для наступления на Японию. Вторжение на один из крупнейших островов Японии – Окинаву – должно было произойти через шесть недель.
Японскими защитниками Иводзимы командовал генерал-лейтенант Тадамити Курибаяси, опытный и умный кавалерист. У него не было иллюзий относительно окончательного исхода битвы, но он готовил позиции так, чтобы по возможности отдалить этот исход, насколько возможно. И снова это подразумевало сооружение системы пещер и туннелей, а также бетонных дотов, строившихся из смеси цемента и вулканического щебня. Несмотря на небольшой размер острова, туннели тянулись на 25 км. После эвакуации небольшого населения острова на него прибыло подкрепление, что довело численность японских солдат и морских пехотинцев до 21 тыс. Каждый из них поклялся убить по меньшей мере десять американцев, прежде чем погибнет сам. Американская авиация семьдесят шесть дней бомбила Иводзиму с баз на Марианских островах. На рассвете 16 февраля японцы из своих дотов и пещер увидели, что за ночь подошел флот вторжения. Оперативно-тактическая группа из восьми линкоров, двенадцати авианосцев сопровождения, девятнадцати крейсеров и сорока четырех эсминцев, стоявших на якоре в виду берега, начала обстреливать остров, квадрат за квадратом. Но вместо запрошенных командованием морской пехоты 10 дней, адмирал Спруэнс сократил время артподготовки до трех дней. Учитывая общий вес выпущенных по острову бомб и снарядов, ущерб обороне был минимальным. Единственным исключением стала японская батарея, открывшая преждевременный огонь по десантному ракетному катеру, который командир батареи принял за первую волну десанта. Как только батарея обнаружила свои позиции, к ней повернулись тяжелые орудия линкоров. Но когда 19 февраля началась высадка десанта, артиллерия Курибаяси в основном осталась нетронутой.
4-я и 5-я дивизии морской пехоты США высадились в первой группе наступавших на юго-восточное побережье, за ними последовала 3-я дивизия морской пехоты. Берег, покрытый мягким вулканическим песком, был таким крутым, что морпехи с тяжелым снаряжением, в камуфляжных касках карабкались на него с трудом. Артобстрел японцев усилился, гигантские 320-миллиметровые минометы вели огонь по месту высадки десанта. Многих вынесенных на берег раненых убило прежде, чем они могли быть эвакуированы на корабли. Тела были истерзаны и разорваны на части самым страшным образом.
Часть 5-й дивизии двинулась влево, в сторону спящего вулкана Сурибати на южной оконечности острова. У офицера был приготовлен флаг для водружения на вершине. Полк правого фланга 42-й дивизии двинулся вправо на сильно укрепленную каменоломню. Ему помогали танки «шерман», которые смогли взобраться по крутым песчаным склонам, но кровопролитный бой все равно продолжался большую часть дня. В одном из батальонов морской пехоты из 700 бойцов осталось 150, которые были еще в состоянии держать в руках оружие.
К ночи, несмотря на непрекращающийся артиллерийский и минометный огонь, высадились 30 тыс. морских пехотинцев. Они окопались, хотя это и было непросто в мягком вулканическом песке, готовясь отразить контратаку противника. Один из морпехов, несомненно, фермер, сравнил это с рытьем ямы в куче зерна. Но контратаки не последовало. Курибаяси их запретил, особенно самоубийственные атаки в полный рост. С оборонительных позиций можно было убить больше американцев.
Американская артподготовка, по крайней мере, уничтожила большую часть орудий у подножия горы Сурибати, но другие позиции остались практически нетронутыми, в чем и убедился 28-й полк, взбираясь по холму. «Японцы обрушили на наши головы камнепад, – записал один морской пехотинец, – это был еще и результат нашего корабельного артобстрела. Каждый дот представлял отдельную проблему, это была сложно устроенная крепость, которую надо было превратить в руины. Стены многих из них были устроены из бетонных блоков толщиной в два фута, с арматурой из железных балок, затем шли десять–двенадцать футов камней с землей и грязным пеплом Иводзимы».
