Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб
Другой капо, которого в семье считали действующим консильери, Энтони Грациано отправился вместе со своей женой Ронни и Массино в Мексику. Известный как «Ти Джи», Грациано, которому было около шестидесяти лет, был дойной коровой для администрации; он возглавлял банду на Статен-Айленде и в Бруклине, которая активно распространяла кокаин; вел ростовщический бизнес с 500 000 долларов на улицах; и управлял огромным запасом нелегальных видеозаписей Joker Poker. Банда Ти Джи была известна своей жестокостью: он прижигал жертв зажигалками и таскал неплатежеспособного клиента ростовщика за петлю на шее. Расширив свой кругозор, Грациано открыл во Флориде котельную, чтобы воспользоваться экономическим подъемом 1990-х годов, занимаясь мошенничеством с акциями и телемаркетингом. Вернувшись из Мексики после уединения со своим крестным отцом, ностальгирующий Грациано оклеил стены своей игровой комнаты на Статен-Айленде фотографиями улыбающихся пар Массино и Грациано, совершающих турне по Мексике. Снимки были размещены рядом с его драгоценной коллекцией чучел животных.
Записи самолетов и видеозаписи прибытия Массино и Грациано в международный аэропорт Ньюарк Либерти из Мексики подтвердили для ФБР уютные отношения между Массино и Грациано. Агенты подозревали, что Грациано был повышен в должности, чтобы заменить Сперо, и что во время заграничных поездок он проходил инструктаж по своим новым обязанностям. Они также заметили, как Грациано выходил вместе с Массино из кабинета врача, лечившего Массино от диабета, — еще одно место, где эти двое могли чувствовать себя в безопасности, чтобы проанализировать совместные мафиозные предприятия.
Узнав от информатора, что по меньшей мере три сообщника Грациано доставят ему рождественские «подарки», агенты получили ордер на обыск при выходе из ресторана Bistro на Статен-Айленде в декабре 2001 года. Пренебрегая указом Массино о вежливости, Грациано набросился на агентов, Джозефа Бонаволонту (сына отставного руководителя ФБР по расследованию мафиозных преступлений Джулса Бонаволонты) и Грегори Массу: «Какого хрена вы меня беспокоите? Почему вы не ищете бен Ладена?». Вместо того чтобы спорить с разгневанным гангстером, агенты конфисковали в качестве возможного доказательства незаконных выплат более 5 000 долларов, упакованных в объемистый конверт, на котором было написано «Buono Natale» [sic] («Счастливого Рождества» по-итальянски). Еще 1292 доллара были найдены в его карманах. Сообщив Витале о преследовании, Ти-Джи с облегчением отметил, что у него не было еще двадцати пяти конвертов с тысячами долларов от солдат и соратников.
Массино настолько уважал Грациано, что готов был защитить его, убив бывшего союзника и очень уважаемого капо, Джерландо «Джорджа из Канады» Сциаскиа. Сциаскиа сыграл важную роль в уничтожении Массино трех соперничающих капо в 1981 году и поддержал его приход к власти в семье, когда тот вышел из тюрьмы десять лет спустя. Богатый международный торговец героином сицилийского происхождения, Сциаскиа действовал в США и Канаде и возглавлял монреальскую банду семьи. После того как в Бруклине его оправдали по федеральному обвинению в сговоре с Джином Готти из «Гамбино» в сделке с наркотиками, Сциаскиа вернулся в Канаду, но вскоре был депортирован как нежелательный иностранец. В 1997 году ему разрешили въехать в Америку, и он поселился в фешенебельной квартире в манхэттенском Ист-Сайде, оставаясь междугородним менеджером монреальской группировки и продолжая курировать сделки с наркотиками.
Очевидно, что Массино доверял ему, и он был включен в комитет, чтобы взять на себя часть обязанностей консильери Энтони Сперо, от которых ему пришлось отказаться после предъявления обвинения. Работая с Грациано, Сциаскиа стал беспокоиться, что Ти-Джи ненадежен и часто прибегает к собственным запасам кокаина. «Каждый раз, когда я вижу этого парня, он под кайфом», — жаловался Сциаскиа, призывая Сэла Витале доложить о ситуации Массино. Клянясь «глазами моих детей», Грациано отрицал перед Массино, что нюхал кокаин, настаивая на том, что единственным наркотиком, который он принимал, было «лекарство от желудка».
Массино уладил спор между двумя капо в марте 1999 года. На вечеринке по случаю двадцать пятой годовщины свадьбы племянника Витале Массино отозвал в сторону своего подчиненного босса. «Джордж должен уйти», — вспоминает Витале, как сказал ему Массино, когда они сидели вдвоем за столиком в ресторане Amici в Хемпстеде, Лонг-Айленд. Уезжая на следующее утро на неделю в Канкун (Мексика), чтобы создать себе алиби, Массино хотел, чтобы Сциаскиа убили, пока его не будет.
Следуя инструкциям, Витале заключил контракт с капо Патриком «Пэтти из Бронкса» ДеФилиппо и солдатом Джоном «Джонни Джо» Спирито. Витале снабдил ДеФилиппо пистолетом с глушителем для выполнения задания, а Пэтти позже рассказал ему подробности убийства. По словам Витале, у ДеФилиппо были «постоянные разногласия» с шестидесятипятилетним Сциаскиа, и он договорился встретиться с ним вечером 18 марта 1999 года, чтобы посидеть. Чтобы подставить Сциаскиа, ДеФилиппо солгал, что они встретятся с другим мафиози, который будет судить их ссору. Взяв Спирито за руль, ДеФилиппо подкараулил Сциаскиа возле его манхэттенской квартиры. Во время поездки ДеФилиппо, сидевший рядом с Сциаскиа, якобы изрешетил его пулями в голову и туловище и выбросил тело на тупиковой улице в Бронксе. Витале распространил среди капо историю о том, что преступление было несанкционированным и не имело отношения к администрации Массино, и что это было убийство, связанное с частной сделкой по продаже наркотиков. Эта дымовая завеса должна была помешать канадской команде «зипов» Сциаскиа отомстить Массино.
Чтобы ввести в заблуждение канадцев и остальных членов семьи, Массино передал своим капо, что администрация ищет убийц. Он приказал собрать на поминках Сциаскиа более сорока мудрецов, чтобы продемонстрировать свою притворную скорбь и уважение к убитому капо. ДеФилиппо, предполагаемый убийца, присутствовал, но Массино придерживался политики избегания собраний, привлекающих фотографов из правоохранительных органов. Вскоре после этого Массино, по-видимому, высказал двум благосклонным капитанам свое истинное мнение о том, что Сциаскиа заслужил смерть. «Это пошло ему на пользу за то, что он указывал мне, как управлять семьей, — заметил он Ричи Кантарелле. — Это научит его говорить о моих капо». Еще
