История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
Такому же наказанию подлежат рабы и служанки, нарушившие праздничный покой, причем хозяева их уплачивают денежный штраф. За отказ от христианской пищи крещеный еврей наказывается тем же; снисхождение допускается только для отказывающихся от свиного мяса, если отказ вызван природным отвращением, и то при условии, если во всем остальном противник свинины ведет себя как добрый христианин, ибо — замечает «гуманный» законодатель — «несправедливо было бы только за отвержение одного рода пищи привлекать к ответу тех, которые облагорожены исповеданием Христовой веры».
Все дальнейшее в кодексе Эрвига частью повторяет, частью дополняет законы Рецесвинта. Предвидя обход законов со стороны евреев путем подкупа церковных властей, король снова грозит строгими карами тем начальникам, которые берут подарки у евреев и стараются смягчить их участь. Чтобы устрашить тех, которые притворно принимают христианство, законодатель устанавливает при обряде крещения строгие формулы исповедания веры (professio) и присяги. В «professio» новообращенный отрекается от всех заблуждений «иудейской секты» и от тех людей, которые «презирают христианское учение». В длинной присяге он клянется именами всех героев Ветхого и Нового Завета, святой Троицей, распятым и воскресшим Христом, всеми апостолами и святыми, синайским откровением и евангельскими чудесами, что будет соблюдать правила новой веры, причем заранее призывает на себя все-перечисленные в Торе проклятия на случай, если он отступит и впадет снова в «иудейское заблуждение». Не полагаясь и на эти предосторожности, Эрвиг отдает всех таких неофитов под надзор епископов, к которым они должны являться в субботние и праздничные дни, как было установлено раньше. Всякий приезжающий из другого города или провинции обязан представиться местному епископу, священнику или судье и в дальнейшем состоять под его наблюдением для того, чтобы можно было следить, соблюдает ли приезжий еврейские праздники. Надо полагать, что приезжие из дальних мест выдавали себя за неофитов, и поэтому был установлен церковно-полицейский надзор.
Кодекс Эрвига полон внутренних противоречий. После угроз жестокими карами и изгнанием из страны по истечении одного года за соблюдение иудейского культа следуют такие законы из прежних кодексов (запрещение держать христианскую прислугу, занимать административные должности), которые предполагают наличность в стране некрещеных евреев, открыто исповедующих свою религию. Очевидно, сами законодатели мало верили в успех своей новой бешеной атаки на еврейство. Как и раньше, толедские правители были бессильны осуществить решение о поголовном изгнании евреев из всех провинций. Это зависело от согласия феодалов, владевших обширными поместьями и заинтересованных в хозяйственной деятельности евреев как арендаторов и торговых посредников. Многократно повторенные в кодексе Эрвига напоминания светским и духовным начальникам о том, чтобы они не покровительствовали евреям, свидетельствуют, что и тогда экономические интересы были сильнее церковных. Епископ, возвращаясь из собора, где он голосовал за искоренение еврейства, часто продолжал покровительствовать евреям своей епархии. И все же соборная комедия соблюдалась. Двенадцатый Толедский собор принял все законопроекты Эрвига. В последней статье принятого кодекса была выражена воля короля, чтобы в каждом городе евреям объявили публично содержание этого кодекса, дабы они не могли отговариваться незнанием закона; книга законов должна быть прочитана епископом или священником созванным в церковь евреям, в латинском тексте или в переводе на разговорный язык (lectus vel traditus). Это было исполнено в Толедо через два дня поеле окончания заседаний собора (27 января 681 г.).
Направляющая рука фанатика церкви чувствовалась в этом новом походе против еврейства. Таким вдохновителем и руководителем кампании, стоявшим за спиною короля Эрвига, был его друг, толедский архиепископ Юлиан, председатель последнего собора. Это была незаурядная личность. Говорили, что Юлиан происходил из еврейской семьи, может быть, одной из тех, которых страх загнал в лоно церкви при короле Сизебуте. Судьбе угодно было, чтобы этот человек стал самым ярым воителем церкви против еврейского народа. Выдающийся писатель-богослов, он видел свое призвание в том, чтобы обратить евреев на «путь истины». Несомненно, его перу принадлежат все те теологические рассуждения, цитаты и обличения, которыми уснащен кодекс Эрвига, но Юлиан не довольствовался полемикой в официальных актах, где главный довод сводился в конце концов к «мечу закона». Он полемизировал с евреями и в литературных произведениях. В 686 году он написал и посвятил королю трактат «О доказательстве шестого периода — против иудеев» («De comprobatione aetatis sextae»), где вновь обсуждается вечная мессианская проблема. Стремясь доказать, что Иисус есть возвещенный пророками Мессия, Юлиан особенно горячо оспаривает смутное еврейское предание (нашедшее свое отражение и в талмудической агаде), что действительный Мессия должен явиться на земле не раньше шестого тысячелетия от сотворения мира, ибо по этому расчету Иисус, родившийся к концу четвертого тысячелетия, не мог бы быть Мессией. Он доказывает, что в религиозной терминологии под тысячелетиями подразумеваются исторические эпохи, которых можно насчитать пять от Адама до Иисуса; вдобавок евреи, по его мнению, нарочно исказили хронологию в своих текстах Библии, дабы вредить христианской традиции, и в этом отношении заслуживает больше доверия принятый христианами греческий текст Библии (Септуагинта), где в счете времени от Адама до Иисуса прибавлено около тысячи лет. Переходя затем от обороны к наступлению, Юлиан видит ясное доказательство падения иудаизма в том, что еврейский народ не имеет ни государства, ни храма, ни священников и везде преследуем христианами. По этой логике выходило, что чем больше христиане будут мучить евреев, тем яснее обнаружится несостоятельность иудаизма. Юлиан, вероятно, сознавал, что этой аргументацией, заимствованной у Иоанна Златоуста и других отцов церкви, трудно убедить евреев, и поэтому в своем посвящении королю писал: «Если еврея не исправит эта книга, то пусть хоть христианин извлечет из нее пользу», ибо «ослепленные иудеи не только сами падают в пропасть неверия, но и расшатывают убеждения верующих». Для исправления евреев Юлиан вместе с королем сочиняли, как мы видели, еще другие доводы: угрозы изгнанием, конфискацией, палочными ударами, изувечением. Эти доводы могли увенчаться большим успехом, если бы этому не мешала доступность властей доводам иного рода, указанным выше. Если бы достиг цели страшный декрет 681 года о том, чтобы в течение года все евреи Испании приняли крещение, не было бы надобности архиепископу Юлиану, подписавшему этот декрет вместе с королем на Толедском соборе, через пять лет спорить с евреями о сроке пришествия Мессии.
Во всяком случае, законы Эрвига и Толедского собора причинили евреям немало тревог. Многие переселялись по ту сторону пролива, в Северную Африку, где тогда началось уже движение завоевателей-арабов по направлению к Пиренейскому полуострову. Казалось, что арабы, избавившие африканских евреев от ига византийцев, могут избавить испанских евреев от вестготского фанатизма.
