Курс новой истории - Сергей Михайлович Соловьев
В пылу борьбы с папою, с своими папистами, преимущественно монахами, Генрих VIII не удержался, подпал влиянию лиц, преданных протестантизму, и ступил на скользкую дорогу отрицания так называемых протестантами человеческих учреждений. Это возбудило неудовольствие людей, боявшихся ереси, и многие предпочли лучше остаться при папе, чем идти за светским главою Церкви к протестантизму; другие, желавшие идти быстро по дороге, проложенной германскими реформаторами, были недовольны робкими шагами Генриха и не хотели признавать за ним папской власти, права устанавливать учение Церкви.
Таким образом, Генрих, устанавливая свою национальную Церковь, нашелся между двумя огнями, между католиками и протестантами; те и другие, сопротивляясь воле короля как главы Церкви, являлись бунтовщиками и подвергались преследованию; началась сильная борьба. Но в борьбе между двумя крайностями Англиканская Церковь, оторванная от Церкви Вселенской, предоставленная самой себе, произволу своего главы, носилась волнами случайностей то туда, то сюда, то стремилась по протестантской дороге, то вдруг останавливалась, происходила реакция, то опять начиналось протестантское движение. Так прошло все время, в которое царствовала в Англии династия Тюдоров. Явления, представляемые этим временем, любопытны и поучительны: здесь мы видим не личное. дело одного человека, мы видим, как сильный, практический, здравомыслящий народ ведет борьбу для избежания двух крайностей, ищет твердой почвы и, разумеется, найти ее у себя не может. Отсюда понятно непрерывающееся стремление англичан к соединению с Вселенскою православною Церковью.
В каком затруднительном положении находился глава Англиканской Церкви, видно из его распоряжений относительно содержания проповеди: проповедник должен был говорить против папы, оправдывать короля, должен был удерживаться от богословской полемики, должен был проповедовать Священное Писание и слова Христовы, не смешивая их с человеческими учреждениями, не заставляя верить, что сила закона Божия и закона человеческого одинаковы; проповедник должен умалчивать целый год о чистилище, почитании святых и мощей, браке духовенства, оправдании чрез веру, хождении на богомолье, о чудесах. Глава Церкви давал себе год времени для решения, какое учение принять относительно названных предметов; духовенство должно было в это время молчать, дожидаться; но могли ли молчать светские люди, между которыми эти предметы служили постоянным содержанием споров, деливших народ на два враждебные лагеря?
Рочестерский епископ Фишер не хотел признать короля главою Церкви: папа сделал его кардиналом, король казнил его как изменника. Другою, наиболее видною жертвою был Томас Морус. Морус был один из передовых людей эпохи Возрождения, друг Эразма Роттердамского; недовольство существующим порядком, стремление к лучшему будущему высказал он в своем знаменитом сочинении «Утопия», где представил идеальное общество. Но, когда Лютер быстро повел реформу, Морус, подобно Эразму, встревожился крайностию направления и сделался ревностным охранителем старины, ревностным защитником Римской Церкви. Ставши канцлером после Вольсея, Морус преследовал протестантов сильнее, чем кардинал Вольсей; Вольсей смотрел на ересь как на заблуждение, Морус — как на преступление; но Морус не долго пробыл канцлером: видя, что дело о разводе королевском прямо клонится к порванию связи с Римом, Морус сложил с себя канцлерство и удалился в уединение, но потом, не согласившись признать короля главою Церкви, был казнен.
Казнь Фишера и Моруса произвела сильное впечатление в Европе: до сих пор думали, что дело еще уладится между Англиею и Римом, но теперь увидали, что дело идет серьезное, что реформационное стремление сильно в Англии, что Генрих не откажется от своего главенства. Папа отвечал на вызов Генриха, сделанный казнью Фишера и Моруса: он предал английского короля проклятию; когда он умрет, тело его лишается погребения, а душа низвергается прямо в ад навеки, подданные не должны признавать его королем под страхом отлучения, лорды и общины должны изгнать его из земли своей и христианские государи Европы должны показать свою верность св. престолу, помогая английскому народу привести в исполнение приговор папский.
После этого понятно, как Генрих должен был смотреть на тех англичан, которые хотели остаться верными св. престолу. При открытой войне с папою он сильнее всего вооружился против монахов как против войска папского, монастыри были уничтожены. Генриху в ожесточенной борьбе с католицизмом трудно было не повернуть на протестантскую дорогу, тем более что самый доверенный человек при нем сильно желал, чтоб король шел по этой дороге: то был Фома Кромвель. Кромвель, прозванный бичом монахов, человек бедный и незнатного происхождения, был выведен в люди Вольсеем и заслужил почетную известность, оставшись верен своему благодетелю после его падения, искусно защитив его в парламенте против обвинений. Эти отношения к падшему министру не повредили, однако, Кромвелю во мнении короля, который искал человека способного и вместе сочувствующего отторжению Англии от Римской Церкви, каким был именно Кромвель, ставший скоро самым приближенным человеком к королю; он-то вместе с Кранмером затягивал Генриха на протестантскую дорогу.
Обстоятельства были благоприятны, потому что католики все более и более раздражали короля. Сильно раздражило Генриха поведение Регинальда Поля, происходившего от одной из самых знатных фамилий и пользовавшегося особенным расположением короля. Он получил отличное образование в Париже и Падуе, приготовляясь к духовному званию; не сочувствуя реформе, производимой Генрихом, он остался за границею и сделался ревностным слугою папы, ревностным участником во враждебных Генриху замыслах. В борьбе с королем Поль резко высказал католические взгляды на светскую власть, примешивая сюда и начатки того учения, которое развилось особенно потом вследствие политических движений в той же Англии. В своем знаменитом послании к Генриху Поль спрашивает: «Что такое король?» — и отвечает: «Король существует для народа, для защиты его материальных и временных интересов. Но так как существуют интересы выше временных, то и есть власть выше власти королевской. Слава короля заключается в благосостоянии его народа, и если он сознает обязанности своего звания, то должен повергать свою корону к стопам священства; священникам сказано: «Вы боги и сыны Вышняго». Кто после этого может сомневаться, что священники выше королей. В обществе человеческом три степени: народ, духовенство и король, который есть дитя, создание и слуга обоих первых». Из этих положений Поль выводит, что Генрих есть изменник, бунтовщик. Потом Поль обращается к Англии: «Вспомни, родина моя, о своих древних правах и вольностях! Вспомни то время, когда несправедливые короли твои призывались к отчету властию твоих законов. Тебе толкуют, что все принадлежит королю; я тебе говорю, что все принадлежит республике. Ты, моя родина, — все, а король
