На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - Юрий Павлович Суздальский
Эпирская латифундия Тита Помпония Аттика славилась своим крупным рогатым скотом. Эпирские коровы и быки, которых в древности использовали для пахоты, считались лучшими во всем Средиземноморье. Стада этих животных по сто и более голов паслись летом на горных лесистых пастбищах, а зимой перекочевывали поближе к морю, где было теплее. Кроме того, в Эпире и Апулии Аттик держал большие стада коз, а также табуны лошадей и ослов. Козья шерсть в древности заменяла пеньку и шла на изготовление канатов для кораблей и военных машин. Из нее делали мешковину и ткали ковры.
На лошадей был большой спрос в армии, а кроме того, их в большом количестве покупали для цирковых состязаний; ими широко пользовались также во время дальних путешествий, которые древние римляне совершали обычно верхом или в повозках. У римских хозяев, занимавшихся коневодством, особенно славились апулийские лошади, и можно не сомневаться, что в табунах Аттика преобладала именно эта порода.
Ослы были главными вьючными животными древности. Кроме того, они иногда приводили в движение жернова на мельницах. В некоторых областях наряду с быками запрягали в плуг ослов и пахали на них землю. Лучшими в Италии считались ослы, выращенные в Реате, и цена на отдельных производителей этой породы доходила до тридцати и даже сорока тысяч сестерциев.
Огромные земельные владения Аттика вовсе не были исключительным, из ряда вон выходящим явлением. Наоборот, возникновение латифундии было характерно для последнего периода Республики и начала Империи. Известно, что в I в. до н. э., во время гражданских войн, некоторые землевладельцы могли в пределах своих поместий вооружать и набирать из собственных рабов, вольноотпущенников и арендаторов многочисленные отряды, для перевозки которых требовалось несколько транспортных кораблей. При Империи рост крупных земельных владений продолжался беспрерывно, и уже в I в. н. э. римский ученый Плиний писал: «Латифундии погубили Италию».
Упадок сельского хозяйства Италии
Среди крупных римских землевладельцев I в. до н. э. Аттик, имевший обширные поместья вне Италии, не представлял исключения. Знатные и богатые римляне в конце Республики предпочитали покупать земельные угодья в провинциях.
Римские завоевания наносили огромный ущерб покоренным странам.
Один только Сулла во время войны с Митридатом ухитрился выкачать из уже разоренной войной Малой Азии двадцать тысяч талантов золота, так что некоторые малоазийские города принуждены были закладывать ростовщикам свои гавани, театры и другие общественные постройки, чтобы выплатить наложенную на них по разверстке огромную сумму денег. Цезарь после завоевания Галлии награбил столько золота, что продавал его в Риме на вес, как у нас продают крупу или сахар. В том самом Эпире, где находилась латифундия Аттика, только во время третьей войны Македонии с Римом было разрушено семьдесят городов и уведено в рабство сто пятьдесят тысяч мирных жителей.
Кроме того, вся римская система управления провинциями была, в сущности, неприкрытым грабежом. Римские откупщики, купившие у правительства право собирать налоги с населения, а также назначенные на короткий срок наместники, будучи, согласно поговорке, «халифами на час», действовали в провинциях, подобно человеку, который режет курицу, несущую золотые яйца. Благодаря такой системе управления провинциями огромные области приходили в упадок, целые страны становились безлюдными.
Уже в конце II в. до н. э. зависимый от Рима царь небольшого малоазийского государства Вифинии в ответ на требование римского правительства прислать в Италию вспомогательные войска указывал, что большая часть мужского населения его страны уведена римскими откупщиками в рабство за долги.
Заброшенная земля в провинциях стоила много дешевле, чем в Италии, и это побуждало римлян приобретать имения за морем. Кроме того, римский землевладелец, купивший землю в провинции, оказывался в привилегированном положении: его соседями были лица, лишенные гражданских прав, иначе говоря, бесправные люди, с которыми можно было делать что угодно.
Римские сельские хозяева, купившие землю в провинции, не менее беспощадно эксплуатировали покоренные страны, чем откупщики и наместники. Но в отличие от них, стремившихся в максимально короткий срок получить из отданной им на поток и разграбление страны все, что можно, а затем бросить ее, как выжатый лимон, римляне, владевшие в провинции землей, принуждены были думать о будущем. Заботясь о своих имениях, они должны были заботиться и о благосостоянии всей страны. Эти хозяева были заинтересованы в хорошем состоянии дорог и транспортных средств, которые позволяли перевозить продукты их имений, в процветании соседних городов, где жили ремесленники, снабжавшие их хозяйства промышленными товарами. Поэтому покупка земли римскими гражданами и приток денежных средств, которые они вкладывали в свои хозяйства, помогли провинциям постепенно оправиться от последствий римского завоевания. Восстанавливались и заселялись разрушенные города, заброшенные земли снова начинали давать богатые урожаи.
Появление в провинциях влиятельных римских граждан положило некоторые пределы безграничному прежде произволу наместников. Какой-нибудь проконсул Веррес, за время своего наместничества ухитрившийся разорить дотла богатую Сицилию, несомненно десять раз подумал бы, прежде чем решился применить свои грабительские приемы к такому могущественному человеку, как Тит Помпоний Аттик. Относительный мир и покой, установившиеся в Римском государстве при императоре Августе, также способствовали восстановлению хозяйства в культурных восточных провинциях и быстрому развитию более отсталых западных областей.
Все новые и новые обширные пространства Египта, северной Африки и Сицилии распахивались под тучные нивы, на которых колосилась золотая пшеница. На островах греческого архипелага Хиосе и Косе увеличивались площади виноградников, дававших лучшее в древности вино. Даже за снежные Альпы, в далекую Галлию, проник древний дар веселого бога виноделия Вакха-Либера — виноградная лоза. Оливковые рощи покрыли всю южную Испанию, и испанское масло стали ввозить в самые отдаленные уголки Средиземноморья.
Огромные стада свиней, пасущихся на воле в некогда священных дубовых рощах и лесах Галлии, давали превосходную ветчину, которую в I в. до н. э. вывозили даже в Рим, где она ценилась выше италийской. Однако такое процветание провинций было чревато страшными последствиями для сельского хозяйства Италии.
Сельские хозяева Италии никогда не были экономически сильнее опытных и культурных рабовладельцев Греции и Востока. Теперь, в I в. до н. э. — I в. н. э., они постепенно теряют даже более отсталые западные рынки. И в этих провинциях успешно развивается свое хозяйство. Больше того, продукты сельского хозяйства провинций начинают завоевывать италийский рынок; даже на собственной территории, в самой Италии, римские хозяева постепенно сдают одну позицию за другой.
Во II в. до н. э. под натиском дешевого хлеба провинций италийцы начинают отказываться от занятия хлебопашеством и перестраивают свое хозяйство, ориентируясь на технические культуры и скотоводство. В I в. до н. э. в связи с конкуренцией греческого, галльского и испанского вина в Италии намечается упадок виноградарства.
Если во II в. до н. э. агроном Катон называет виноград самой доходной сельскохозяйственной культурой, то
