Илья Мощанский - Стоять насмерть!
Боевые действия 46-й армии на перевалах Главного Кавказского хребта в августе — октябре 1942 года
Первый отдельный горнострелковый отряд (командир — капитан П. П. Марченко, комиссар — политрук И. П. Голота, начальник штаба — капитан В. Д. Клименко) в начале октября 1942 года прибыл в расположение 815 сп 394 сд, чтобы на высоте 1360 сменить сводный горнострелковый отряд дивизии под командованием опытного альпиниста, тогда еще старшего лейтенанта A. M. Гусева. Никакой штурмовщины и спешки не было. Новичков ознакомили с обстановкой в районе Клухорского перевала и через несколько дней «обкатали» в локальной боевой операции по уничтожению отряда немецких горных егерей на левом фланге обороны 815-го стрелкового полка. Именно там находилось наиболее удобное место для захода в тыл противника. Выпавший недавно снег плотно накрыл не только все вершины вокруг, но и перевал. И хотя светило солнце, снег почти не таял, поэтому на перевале стало холодно. С высоты 1360, где еще приходилось держать оборону нашим подразделениям, бойцы спускались совсем окоченевшими.
Операцию, смысл которой заключался в занятии на высокогорье более выгодных позиций, чтобы не держать на перевале в районе высоты 1360 в зимнее время свой гарнизон, разработали командир спецотряда альпинистов A. M. Гусев и начальник штаба 815 сп капитан Н. Г. Каркусов. Вот что об этом вспоминал сам Гусев (события начинают разворачиваться с 6 октября 1941 года. — Примеч. авт.).
«В тот день у противника царило необычное оживление: некоторые егеря появлялись во весь рост над камнями морены, небольшая группа солдат возилась с рюкзаками, и было похоже, что они собираются спускаться вниз. По-видимому, пришла смена, и часть заслона уходила в ущелье.
До егерей было метров четыреста. Над мореной неожиданно показался солдат. Я выстрелил из снайперской винтовки. Он неуклюже упал с камня. Потом на фоне светлых камней снова появился силуэт егеря, но после второго выстрела он быстро исчез. В прицел я видел, как в расщелине скал недалеко от того места, куда стрелял, показалась каска и блеснула оптика. Значит, вызвали снайпера. Бью по нему и вижу, как бронебойно-зажигательная пуля дает у самой каски яркую вспышку. Это очень удобный способ корректировать свою стрельбу. Каска исчезает, однако тут же появляется правее, но еще более осторожно. Бью опять. Снайпер нервничает: я не даю ему осмотреться и обнаружить себя. Из-за выступа скал левее кто-то бьет в нашу сторону. Не то снайпер уже успел перебежать, не то подошел второй. Но бьет, явно не видя меня, так как пули ложатся метрах в трех правее. Наша дуэль продолжалась минут десять-пятнадцать. Внизу никто из егерей больше не появлялся, и снайперы замаскировались довольно ловко, но меня они, вероятно, толком не разглядели…
Вскоре мы с Каркусовым уточнили на командном пункте вопросы взаимодействия с полком. План выглядел так: 120 человек во главе с лейтенантом Худобиным спускаются ночью на ледник и небольшими группами проникают в ущелье реки Клыч. Так они занимают оборону, перекрывая ущелье выше каменной глыбы, под которой расположен штаб вражеской части. По сигналу 60 из них наступают вниз по ущелью, а остальные предотвращают попытки немцев оказать помощь окруженным со стороны перевала Клухор. Одновременно снизу на теснину начинает наступление 815-й полк.
К началу этих событий рота егерей и заслон, охраняющие выход с нашего перевала, должны были оказаться выше бойцов, спустившихся в ущелье. Немцы могли парализовать их действия. Допускать этого было нельзя. Поэтому, чтобы устранить самую опасность, на отвесных стенах высоты 1360, обращенных к немцам, над расположением их роты намечалось заложить заряд аммонала, взорвать скалу и обрушить на лагерь егерей каменную лавину. Взрыв заряда аммонала должен был явиться и сигналом к общему наступлению.
Однако каменная лавина, направленная на лагерь егерей, не могла причинить вреда их заслону, так как проходила в стороне. Для ликвидации этого заслона с перевала направлялась группа численностью 20 человек под командой сержанта Иванова. Сразу после взрыва скалы артиллерия полка должна была произвести короткий, но интенсивный огневой налет по теснине и по огневым артиллерийским и минометным точкам врага под высотой 1505.
На перевале в качестве резерва оставалось около двухсот человек под началом Хатенова.
После взрыва скалы я должен был спуститься в ущелье и присоединиться к Худобину. Командира группы в 60 человек, которой предстояло наступать вниз по ущелью, должны были прислать из 815-го полка.
Во второй половине дня капитан Каркусов вместе со мной поднялся на правый фланг нашей обороны, чтобы лучше разглядеть теснину.
В это время на перевал пришла одна из рот 1-го отдельного горнострелкового отряда. Одновременно с обороной новички в течение суток дублировали действия бойцов нашего гарнизона на всех основных рубежах.
Разобравшись во всем, капитан Каркусов спустился вниз.
Ожидая приказа командира дивизии, мы продолжали готовиться к окружению противника в теснине.
Погода испортилась. Весь день 8 октября лил дождь. На перевале было спокойно. Это позволило укрыться от дождя под камнями и плащ-палатками. В полдень на смену первой роте 1-го отдельного горнострелкового отряда пришла вторая, и я провел инструктаж бойцов. Ночью на перевал позвонил комиссар дивизии. Он передал, что командиру дивизии доложено о разработанном нами плане, что план одобрен и нам приказано окружить противника в теснине. Срок — 11 октября. Сигнал к началу боя — взрыв скалы на высоте 1380 в 4 часа утра того же дня.
После завершения боя в теснине я должен был явиться в соответствии с приказом командира дивизии вначале в штаб 815-го полка, а затем для доклада — в штаб дивизии. Худобин с бойцами переходил в прямое подчинение командира полка и вместе с присланным подкреплением должен был оборудовать на занятом рубеже долговременные оборонительные сооружения. Командиром гарнизона на перевале у высоты 1360 назначался Хатенов.
На подготовку к осуществлению нашего плана оставалось два дня. Теперь требовалось продумать все детали. В ночь на 9 октября наступило резкое похолодание. Продрогшие бойцы проснулись под слоем снега. Очень пригодилось тогда полученное нами теплое обмундирование.
На перевал доставили 100 килограммов аммонала. Его следовало заложить в скалы на высоте 1360. Но утро стояло ясное, и появляться на склоне, обращенном к егерям, да еще с таким грузом, было рискованно. Чтобы отвлечь внимание егерей, организовали разведку по гребню к вершине Хакель, которая была хорошо видна с позиции противника. Разведку поручили группе наиболее сильных альпинистов из 1-го отдельного горнострелкового отряда.
Закладывать аммонал пошли лейтенант Худобин, я и четверо бойцов. Путь предстоял сложный, в рюкзаки положили только половину аммонала.
После полудня над ущельем появились густые облака. Они порой закрывали массив высоты 1360. Это облегчало выполнение нашей задачи. Помогали и наши товарищи: те, что затеяли отвлекающую перестрелку с немцами на левом фланге, и те, что в составе разведки показались наконец на гребне горы Хакель.
Уложив в расщелины первую порцию аммонала, отправились на перевал за второй. Тут-то нас обнаружили егеря и открыли яростный огонь. К нашему счастью, ущелье начало заполняться облаками. Одно из них подплыло к вершине и скрыло нас. Воспользовавшись этим, мы отошли в безопасное место, а затем незаметно перетащили к месту взрыва остальную часть взрывчатки…
Выбравшись на гребень перевала, мы вдруг услышали беспорядочную стрельбу. Наш лагерь на перевале был чем-то взбудоражен. Вскоре мы разглядели горную козу — серну, появление которой всех переполошило. Испуганная перестрелкой, она очутилась на леднике между нами и немцами. Те открыли бешеную пальбу. Серне некуда было податься. Она бросилась туда, где было тихо — на перемычку нашего перевала, и молниеносно промчалась мимо ошеломленных бойцов заслона, которые не стали стрелять по ней. Под улюлюканье и подбадривающие крики животное промчалось через лагерь, пересекло склон и скрылось в скалах. Долго потом обсуждали бойцы это неожиданное происшествие и, шутя, жалели, что прекрасный шашлык ускакал в горы.
Итак, все было готово для наступления. Аммонал заложен, бойцы проинструктированы, розданы снаряжение, боеприпасы и продукты. Оставалось только дождаться ночи. А то, что противник обнаружил нас на скалах, не вселяло никаких опасений. Вряд ли егеря могли догадаться об истинных целях нашей вылазки.
Поздно вечером к нам пришел лейтенант Воробьев с двадцатью подчиненными. Этому обстрелянному, опытному командиру предстояло возглавить бойцов, которые должны были наступать на теснину вниз по ущелью с тыла навстречу воинам 815-го стрелкового полка.
