Елена Васильева - 100 знаменитых памятников архитектуры
Наиболее сильное впечатление производит задняя стена храма, падающая вертикально почти на 33 метра. Завершая вид двора, она кажется почти естественной, «самой природой», а не творением рук человеческих. Впечатление монолитной массы скалы и ее гигантской тяжести искусно усилено тем, что внизу расположена длинная веранда, открывающая доступ в пещеры, и потому эта стена в отличие от остальных глубоко подсечена по всему поперечнику, так что ее нижний край сильно и смело нависает в воздухе.
В северной части высечен небольшой изящный храмик богинь трех священных рек (Ганга, Ямуны и Сарасвати). Пещера открыта своим колонным фасадом, поднята на невысокой платформе и имеет скульптурный карниз, а внутри на задней стене в трех панелях изваяны фигуры речных богинь, прототипом некоторых из них были королевы правящих династий. Колонны и все рельефы храмика отличаются большим изяществом.
Так сложилось исторически, что храм Кайласанатха не удостоился таких же восторженных похвал, как, например, всемирно известный мавзолей Тадж-Махал в Агре, не имеющий скульптур и резко отличающийся от древнего индийского зодчества. Это можно объяснить тем, что Тадж-Махал ближе европейскому пониманию архитектурных достоинств, а кроме того, он расположен в легкодоступном месте, часто посещаемом туристами. Храм в Эллуре намного сложнее для восприятия, он должен рассматриваться вместе со скульптурой, которая требует основательного знания мифологии и древнеиндийских традиций.
Впрочем, и о Кайласанатхе написано и сказано немало. В частности, известный знаток древнеиндийской архитектуры Джеймс Фергюссон, первым опубликовавший солидный труд по пещерному зодчеству, дал такую оценку шедевру Эллуры и его создателям: «Индусские художники планировали, как гиганты, и отделывали, как ювелиры. Храм Кайласанатха превышает восприятие, и ум смущается изумлением».
Остается сказать, что комплекс Кайласанатхи завершает собой храмовое строительство древней Индии и вместе с тем несет черты средневекового зодчества. Его высокие архитектурные достоинства, совершенство пропорций и гармоничное слияние с природой являются проявлением общего для всего Индостанского полуострова архитектурного, а главное – скульптурного стиля.
Тадж-Махал в Агре – «Жемчужина Индии»
Империя Великих Моголов – одна из удивительных страниц истории средневековой Индии. Ее основателем был потомок Тимура, султан Бабур. А своего расцвета страна достигла при его внуке, Акбаре, объединившем всю территорию Индии и Афганистана. При нем начало развиваться искусство, в котором национальные художественные традиции соединились со вкусами и взглядами, пришедшими из среднеазиатских государств.
Памятник этой культуры – город Агра, некогда богатейшая столица Моголов. Агра – это город камня: зернистого красного песчаника, нежного белого мрамора, твердой многоцветной яшмы. Мозаики из тонко подобранных по цвету и фактуре минералов в Индии ярче и красочней, чем в Древнем Риме, резьба по камню столь совершенна, что перед ней бледнеет искусство мавританских резчиков; а в мастерстве делать из камня прозрачные решетки индийцы превзошли даже древних египтян.
Агра эпохи Моголов была городом из сказок «Тысячи и одной ночи». Лихо носились по ее улицам вооруженные всадники, качались из стороны в сторону огромные, похожие на погребальные колесницы кареты, важной поступью медленно проходили слоны.
Высокая стена охватывала холм на берегу реки Джамны. На двадцатиметровую высоту поднимается она над кромкой широкого и глубокого рва. Тридцать метров (высота девятиэтажного дома) должен был преодолеть нападающий, чтобы достичь узких щелей между зубцами стены. Стена была так широка, что на ней свободно разместились каменные куполообразные кровли на тонких, как деревянные подпорки, каменных столбах. Это «киоски» для защиты от палящего зноя.
Невдалеке от стены вокруг прямоугольных дворов теснятся многочисленные помещения и каменные павильоны дворца Великих Моголов. Их мощные столбы и нависающие друг над другом каменные балки сплошь покрыты рельефным орнаментом.
Из многочисленных памятников Агры самый чудесный – это Тадж-Махал, мавзолей, который правитель Шах-Джехан воздвиг над гробницей своей любимой жены Мумтаз-Махал, умершей в 1629 году. Для воплощения своего замысла султан пригласил лучших зодчих всего мира. Их имена остались в истории: резчик по камню Гандахар-и-Мультан из Дели, конструктор куполов Измаил хан Руми из Константинополя, мозаичист Остен из французского города Бордо, каллиграфы из Багдада, резчики из Бухары, садовый архитектор из Кашмира. Все эти мастера работали под началом великого индийского зодчего Мухаммеда Устада Исы, который являлся и автором проекта мавзолея.
В строительстве и проектировании здания принимал участие и сам Шах-Джехан, незаурядный архитектор и просто высокообразованный человек.
20 тысяч рабочих, призванных из разных стран, в течение почти двух десятков лет возводили эту жемчужину Индии, чтобы она в итоге стала ее самым знаменитым творением, «лебединой песней» могольского зодчества.
Архитекторы расположили мавзолей в саду, чтобы подчеркнуть его единство с пышной зеленью и четкими линиями красных аллей. Видимый издали над песчаным берегом Джамны Тадж-Махал при приближении оказывается укрытым за стеной, сооруженной из красного песчаника, с торжественным и суровым входом. Кажущаяся простота и строгость этого входа скрывают, однако, гораздо более утверждающее начало. Ворота символизируют вход в рай. И это действительно земной рай, где прекрасное здание в окружении роскошного сада отражается в зеркале недвижимой воды бассейна, а вокруг неумолчно журчат фонтаны, вечно льющие слезы о любви султана Шах-Джехана и прекрасной Мумтаз-Махал.
За высокой стрельчатой аркой возникает главное здание в точно рассчитанном ракурсе: в обрамлении темного свода точно по центру композиции предстает белый силуэт мавзолея, отраженный в воде бассейна, который тянется от самых ворот. Тадж-Махал стоит на мраморной площадке почти 7-метровой высоты, словно огромный куб со скошенными углами. На пересечении его с поперечным арыком образован небольшой бассейн с фонтаном. Аллеи темных кипарисов как бы повторяют вертикали четырех широко разнесенных минаретов, окружающих основной восьмерик здания, который несет один главный купол и четыре небольших. Купола, как и минареты, сложены из белого полированного мрамора. По сравнению с их сияющей поверхностью основной объем сооружения, многократно перерезанный порталами и минаретами, покрытый тонким узором каменной резьбы и инкрустацией, кажется как бы нереальным.
Белый мрамор образует легкие и прозрачные тени в глубине ниш и порталов, и эти тени вбирают все цвета окружающего пейзажа: вверху они немного коричневатые, а внизу – воздушные, ярко-синие – отчего сам мрамор кажется как будто блестящим изнутри.
На западной и восточной сторонах с Тадж-Махалом соседствуют два павильона из того же красного песчаника, создавая пространственный масштаб и замыкая композицию сада. Этот сад, органично входящий в архитектуру индийских мавзолеев, подчинен строгой цветовой гамме. Он – отражение самой природы, повторяющей растительный орнамент на мраморных стенах. Почти каждое растение имеет свой символический смысл, что свидетельствует о влиянии на культуру Моголов арабо-персидской эстетики. К примеру, кипарисы, которые символизируют вечность, вносят дополнительный поэтический смысл в образ мемориала.
И все же самой красивой частью Тадж-Махала является белоснежный купол главного здания – изысканной и благородной формы, создающий ощущение его легкости. Купол почти невесомо парит над землей в лучах солнца, а в лунные ночи светится голубоватыми оттенками, будто высечен из лунного камня. Не зря это архитектурное беломраморное чудо в Индии назвали «облаком, отдыхающим на воздушном троне». Его величина и идеальная линия подчеркиваются небольшими купольными киосками. Если высота мавзолея 57 м, то его надкупольная игла взметнулась ввысь на 20-метровую высоту.
Простота, ясность, мерный спокойный ритм и что-то неуловимо скорбное в тишине, окружающей здание, создают ощущение глубокой печали, а четыре тонких угловых минарета кажутся погребальными факелами.
Совсем иное впечатление возникает у зрителя, когда он переступает порог усыпальницы, словно погружаясь в глубокую пещеру, никак не соответствующую внешней громаде мавзолея. Здесь нет окон, и даже купол не имеет никаких световых отверстий – все погружено в полумрак.
Легкая ажурная мраморная решетка необычайной красоты вокруг простого прямоугольного надгробия контрастно подчеркивает тяжесть каменного массива. Тысячи стеблей и листьев прорезаны на полупрозрачном мраморе и как бы качаются в воздухе. Внизу, там, где намного больше света, решетка поражает своей снежной, светящейся белизной; выше она начинает как бы таять и растворяться в полумраке мавзолея.
