Александр Усовский - Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы»

Битва на истощение была люфтваффе над Англией проиграна с треском: если в сентябре сорокового они имели в строю (всего, а не только в составе 2-го и 3-го воздушных флотов) 721 боеспособный одномоторный истребитель, 181 двухмоторный истребитель, 401 пикирующий бомбардировщик и 818 двухмоторных бомбардировщиков, то уже к декабрю это количество снизилось до соответственно: одномоторные истребители – 587, двухмоторные – 168, пикировщики – 375, двухмоторные бомбардировщики – 772. А ведь авиационные заводы Германии все это время работали на полную мощь! Общие потери германских ВВС в ходе «битвы за Англию» составили 1733 самолета.

Увы, немецкое производство никак не поспевало за потерями – в отличие от такового Великобритании. В июле 1940 года немцы потеряли 40 истребителей, взамен от промышленности получив 164. В августе производство уже едва покрывало потери – на 160 сбитых истребителей люфтваффе получило всего 173 новых. В сентябре соотношение сбитых и вступивших в строй стало отрицательным – 310 к 218, в октябре картина стала лишь чуть оптимистичней – на 136 сбитых истребителей немцы ввели в строй 144 новых. Итого: за четыре месяца сверх восполненных потерь люфтваффе получило всего 53 истребителя. КВВС за это же время, сверх восполненных потерь, ввело в строй 882 истребителя – причем в боевые эскадрильи начали поступать «Спитфайры», значительно превосходящие Бф-109 модификаций «Эмиль», которыми были вооружены немецкие истребительные эскадрильи.

Всего Великобритания в 1940 году произвела 15.049 самолетов – против 10 826 немецких. А ведь англичане еще получали аэропланы из-за океана (как минимум за этот период – 400 только истребителей)!

О превосходстве Англии над Германией в военном флоте писать мы не будем. Просто ограничимся констатацией того простого факта, что у Англии флот БЫЛ, а у Германии его НЕ БЫЛО – вот и все.

Средств высадки на английский берег у немцев тоже нет. То есть какие-то баржи и прочие гражданские лоханки в наличии имеются, и их даже может хватить на всю «армию вторжения» – но средствами высадки они никак быть не желают.

Основой десантного флота были рейнские баржи и катера, не предназначенные для открытого моря. Всего к 18 сентября (когда операция уже была отменена) немцы собрали в портах Северо-Восточной Франции, Бельгии и Голландии 168 транспортов, 1910 барж, 419 буксиров и 1600 моторных катеров. И хотя «битва за Англию» шла в это время с немыслимой яростью – КВВС умудрились из этого количества потопить или нанести повреждения 21 транспорту и 214 десантным баржам! И это в самый разгар сражения с люфтваффе!

Фактически при волнении больше 2 баллов речные плоскодонные баржи могли затонуть вообще без всякого противодействия противника. Более того, в связи с недостатком персонала для десантных средств (не хватало 20 % от потребности) основной десантной единицей был буксир, который должен был тянуть 2–3 баржи со скоростью 2–3 узла по Каналу, имеющему течения до 5 узлов. То есть если на правом фланге гипотетического вторжения баржам с десантом хватило бы десяти часов, чтобы достичь скал Дувра, то на левом фланге высадки солдаты должны были провести в баржах и катерах до 30 часов – их боеспособность после такой поездки вызывает у меня серьезные сомнения. И вся эта орда должна была плыть ночью, управляясь с помощью громкоговорителей! Более того, делать все это они были должны «с первого раза», поскольку никаких тренировок войска не проводили. После этого идея перевезти лошадей (в каждой немецкой пехотной дивизии было более пяти тысяч коней) через Канал на плотах (!) или «отстреливание» носовой части баржи танком для того, чтобы он смог выбраться на берег, воспринимается почти нормально.

В общем, подведя итог подготовке немецких войск к высадке на дуврские скалы и в предместья Плимута и Портсмута, мы можем утверждать, что вероятность успеха этой десантной операции равна нулю – если вообще не отрицательным величинам.

Дабы не быть голословным, можно привести еще и результаты проведенной в Сандхерсте в 1974 году командно-штабной игры по операции «Морской лев». За немцев играли офицеры бундесвера, посредниками были Галланд и Руге.

Результат: на шестой день операции немецкое командование приняло решение о прекращении операции в связи с невозможностью снабжать и пополнять войска. Из девяноста тысяч высадившихся на английский берег немецких десантников домой вернулось лишь пятнадцать с небольшим тысяч – остальные были убиты или взяты в плен.

Точка .

Итак, вывод очевиден. Для успеха действий германских танковых корпусов на территории Англии необходимо, чтобы немецкий флот был в состоянии перевезти на английский берег войска вторжения. Для успеха чего, в свою очередь, люфтваффе должно было достичь господства в воздухе.

За три месяца ожесточенных боев над Южной Англией немецкая авиация такого господства не достигла – более того, англичане все чаще и чаще начали совершать налеты на европейский континент. Топить десантные баржи и транспорты, тяжелыми бомбардировщиками бомбить Берлин и прочие немецкие города.

Раз господства в воздухе у немцев заведомо нет – германский флот (ну, или что там у рейха вместо него) будет не в состоянии провести через Канал гигантскую орду плоскодонных барж и, что еще важнее, снабжать высадившиеся войска на чужом берегу.

Поскольку флот вермахт везти в Англию при сложившихся обстоятельствах не берется – операция «Морской лев» превращается в развлечение для офицеров немецкого Генерального штаба, и не более того.

И значит, мы можем смело утверждать:

«Морской лев» – операция-блеф. Очень дорогостоящий, кровавый, но все равно блеф. Который не удался.

Потому что в этом покере против Гитлера сел играть сам хозяин заведения, собственноручно и задолго до игры тщательно пометивший все карты и теперь лишь иронично улыбавшийся при виде попыток средней руки шулера затасканными приемами избежать проигрыша.

Не думаю, что Гитлер всерьез рассчитывал одержать победу над Великобританией с помощью столь неубедительных аргументов, как угроза вторжения при абсолютном отсутствии флота и без завоевания господства в воздухе. Скорее, он вынужден был предпринять некоторые действия по разрекламированному плану «Морской лев» (развернуть «битву за Англию») для того, чтобы угрозой гипотетического вторжения попытаться переломить ход событий. Как писал об этом Типпельскирх, « Гитлер впервые оказался в положении, из которого, как он сам чувствовал, ему не выпутаться . До сих пор в мирное время он одерживал свои победы, используя блеф и уступчивость своих политических противников, а во время войны имел дело с противниками, которые уступали в материальном и моральном отношении или даже были буквально парализованы страхом перед мощью Германии.

Англию нельзя было победить ни путем молниеносной войны, ни посредством применения стратегической внезапности».

Переломить ход событий не удалось. Чуда не случилось – Мировая Закулиса стальной хваткой удержала Германию на пороге победы, и теперь вольна была не спеша, вдумчиво и неторопливо готовить грядущий ее разгром. Время работало на нее – с октября сорокового, с момента поражения люфтваффе в «битве за Англию», начался отсчет последних часов Третьего рейха…

Глава седьмая Средиземноморские «забавы» дуче

10 июня 1940-го, вступив в войну с Францией на стороне Германии, итальянский дуче Муссолини меньше всего думал о том, что воевать придется долго и всерьез. Ему нужно было «несколько тысяч убитых, чтобы он мог, как участник войны, сесть за стол мирной конференции», чтобы затем вдумчиво и с удовольствием поделить «французское наследство». Для чего он и послал своих альпийских стрелков на французские позиции в Савойе. Никакой военной необходимости в столь «отчаянно смелых» действиях итальянского союзника на сухопутном театре военных действий для вермахта не было, но, как говорится, «чем бы дитя ни тешилось».

О том, что война начнется еще и с Англией, Муссолини как-то не подумал – вернее, не придавал этому особого значения. И даже более того, заверял озабоченного начальника генерального штаба вооруженных сил, что «в сентябре все кончится». « Мысль о том, как следует вести войну, если вопреки ожиданиям Англия не будет сразу побеждена Германией и не проявит уступчивость, не беспокоила ни Муссолини, ни его военных советников; первого по той причине, что он вообще не собирался вести никакой войны, а последних потому, что они были убеждены в недостаточной подготовке Италии к войне и, следовательно, считали для Италии невозможным принять в ней участие».