Леонид Беляев - Христианские древности: Введение в сравнительное изучение
******
Рождение подлинной науки о христианских древностях шло на фоне вступления всей археологии в совершенно новую фазу. Усилия, затраченные в XVIII–XIX вв. на ее развитие, начали приносить плоды. Одна за другой «посыпались» находки, которые на первый взгляд казались неожиданными и случайными. На самом деле за ними стояли многолетние поиски и методические разработки сотен энтузиастов, как специалистов, так и любителей. Археология решительно превращалась в науку, привлекательную для современного общества в целом.
Развитию науки помогли важные геополитические изменения. Созданные в XIX в. империи обеспечили европейцам невиданное повышение уровня жизни. Правительства охотно субсидировали новые программы: это было вопросом государственного престижа и одним из инструментов освоения колониального пространства. Мировое господство, казалось, завоевано навсегда. Оно было не только военным, экономическим или политическим: европоцентризм и идея прогресса безраздельно господствовали в сознании. Поле исследований, прежде всего на Востоке, расширилось до предела, а права и возможности экспедиций вплоть До конца Второй мировой войны были почти неограниченными.
Хотя новые открытия редко имели касательство к церковным древностям (внимание публики и средства на исследования отвлекали античные и древневосточные, прежде всего египетские, памятники), их изучение помогало развитию методики и возбуждало интерес к археологии.
Гробницы Микен, Кносский дворец, блестящие раскопки Р. Вулли города Ура и храмов Вавилона или сенсационная «гробница Тутанхамона» Говарда Картера создали исключительно благоприятный «общий климат», представив в новом свете историю Востока и стимулировав развитие «библейской» археологии.
Выделить самые значительные для нас открытия трудно, охватить же все, даже простым перечислением, невозможно.
Мы уже знакомы с такими выдающимися памятниками как Кумран и рукописи Мертвого моря, раннехристианскими комплексами Салоны и Рима, наконец, «эталонным» Дура-Европос. Некоторые (мартирий апостола Петра в Риме, комплексы городов Германии, некрополи Франции) еще впереди. Однако в особом выделении и изучении нуждается целенаправленный поиск древностей «церквей-диссидентов» в Азии и Африке, который осуществлялся в значительной мере усилиями ученых-протестантов. К нему мы и перейдем.
Примечания к главе II
1 Например, знаменитая конная статуя Марка Аврелия стояла близ Латеранской базилики вплоть до 1537 г., когда папа Павел III перенес ее (несмотря на возражения как Микеланджело, так и латеранских клириков) на Капитолий. В средневековье ее считали изображением Константина Великого и почитали в качестве такового.
2 Пирро Лигорио — антиквар, увлекавшийся исторической топографией, один из лучших знатоков Рима; вел самостоятельные раскопки стремился заложить основы методики. Считая, что объекты археологии достовернее текстов, он писал: «Я верю медалям, плитам и камням больше, чем выдумкам писателей» (Schnapp, 1996. 126–130)
3 В торце изображены путти, убирающие урожай, а на внешней парадной стороне — сцены из Ветхого и Нового Завета. Один из лучших образцов раннехристианского искусства. Жертвоприношение Исаака сочетается здесь с взятием под стражу апостола Петра, Даниил во рву львином — с казнью Павла, исцеление расслабленного — с Адамом и Евой. (Malbon, 1990). Басс-префект Рима († 359 в возрасте 42 лет, был крещен на смертном одре).
Некоторые находки в соборе вызывали негодование церкви, например, отбытый в 1629 г. саркофаг III (?) в с эпитафией Флавия Агриколы из Тибура. Он был изображен возлежащим на погребальном пиру, сообщалось, что умерший в отпущенные судьбой годы «заботился о себе и никогда не отказывался от вина», жена же его 30 лет была «прилежной служанкой Изиды». «Смешивайте вино!»— завещал он друзьям, — «пейте смело, украшенные цветочными венками, и не отказывайте в любви милым девам. Когда придет смерть, все пожрут огонь и земля». По приказу папы Урбана VIII «отвратительный» предмет был выброшен в Тибр — но с надписи все же сделали копию.
4 Они, вместе со всем имуществом, были завещаны Мальтийским рыцарям. Специальная «издательская комиссия» включала ученых, живописцев, архитекторов, которые проделали огромную работу и через 5 лет после смерти автора Рукопись была издана (под редакцией PG. Severano) по-итальянски, а в 1657 г. — по-латыни.
А. В. Голубцов правильно отметил, что в 36 лет Бозио сделал больше, чем его преемники чуть не за 200 лет. Его труд сохранил актуальность до наших дней — ведь огромное большинство объектов погибло или неузнаваемо изменилось. Аббат прочел едва ли не всех известных восточных и западных отцов церкви и писателей, соборные акты и постановления, жития, сочинения средневековых путешественников, церковных историков и богословов. Хранящиеся в библиотеке Santa Maria della Vallicella выписки, заметки и трактаты Бозио составляют более тысячи листов in folio. Он подобрал все, что мог найти о кладбищах и богослужениях, с ними связанных. В поисках Бозио полагался прежде всего на-жития мучеников, итинераний Вильяма из Мальмсбери, рассказы землевладельцев и крестьян. Его «полевым» методом был поиск входа в катакомбы и осмотр тех частей галерей, которые еще были доступны, с целью установить топографию, исследовать архитектуру и взаимное расположение камер и коридоров.
5 Выходившие труды основывались на давно накопленном материале: так, «кабинетный затворник» Джованни Боттари (1689–1762) лишь проработал материалы Бозио для трехтомного труда, содержавшего мало нового. Более других сделал Марангони, но его почти готовые к изданию рукописи уничтожил пожар. Из важнейших для христианских древностей событий этой эпохи отметим создание в 1757 г. папой Бенедиктом XIV Ватиканского музея (Museo di archeologia cristiana), куда попали находки Бозио, Боттари и других.
6 Галантный XVIII век с его «Большим путешествием» — время господства богатых дилетантов, путешественников и коллекционеров — вообще неважное время для подлинной археологии. Связь между изучением материальных древностей и «письменной историей» еще только намечалась. Для катакомб настали черные дни, часто их просто разрушали.
Вплоть до XIX в. римляне знали о катакомбах больше понаслышке, чем из личного опыта. Мало кто отваживался спуститься даже в верхние лабиринты, об их необъятности и запутанности ходили легенды: считалось, что там скрываются дикие звери; что долго оставаться там вредно для здоровья (что в целом правда) и др. Известны рассказы о пропажах многолюдных экскурсий, «разрозненные кости» которых можно встретить в дальних коридорах (Цветаев, 1893).
7 Например, в церкви св. Иоанна Евангелиста в Равенне, восходящей к V в., при ремонте XVII в. обнаружили великолепный мозаичный пол ХIII в. со сценами Крестового похода, выполненными в наивно-реалистической манере (морские сражения, штурмы и т. п., в обрамлении настоящего раннеготического «бестиария»). Эти фрагменты с тех пор украшают стены храма, а история их обнаружения вырезана на специальной закладной плите. «Приходское коллекционирование» в Италии стало путем, приводившим все к новым и новым находкам, среди которых и «открытие» Аквилеи. Город привлек внимание еще в XVI в.; уже в 1693 г. был снят его древний план, а в XVIII в. Гаэтано Бертоли, раскопал баптистерий древнего собора, часть кладбища, остатки церквей. На основе этих находок Бертоли опубликовал две работы (Bertoli, 1739; 1749), но раскопки были продолжены только в конце XIX–XX вв.
8 В 40-х гг. французское правительство снаряжает особую экспедицию для копирования памятников катакомбного искусства, тратя на это огромные средства, и позже издает результаты в пяти томах, впервые — с цветными иллюстрациями. Это вызвало всплеск интереса к «катакомбным древностям», но методы исследования и особенно фиксации уже тогда резко критиковали (Perret, 1851-55; Цветаев, 1896) см. прим. 19.
9 В 1845 г., когда ему удалось иайти катакомбы св. Гермеса и крипту мученика Гиацинта, он настоял на сохранении идентифицирующей надписи in situ.
Марки профессионально интересовался нумизматикой и лишь к концу жизни обратился к катакомбам. Основные его работы в катакомбах связаны с комплексом «святой Агнессы».
10 Покровительство «падре Марки», ставшего старшим другом юного де Росси (в Риме их прозвали «двое неразлучных» — «i due Inseparabiti»), позволило тому принять участие в исследованиях катакомб. Без него отец опасался отпускать мальчика в катакомбы, и бедняга «должен был стоять в дверях базилики, жадно глядя в темноту проходов». (Цветаев, 1893).
11 Он вобрал 1126 текстов, затем был расширен до 1374 (правда, четыре первых оказались не подлинными; древнейшие подлинные надписи — 217 г., «Про-зенеса, казначея Каракаллы», н приписка «Алексаменос, этому богу молишься» на знаменитом изображении распятого с ослиной головой, примерно того же времени). Позже де Росси создаст специальную экспозицию эпиграфического собрания, построенную в соответствии с хронологией н периодизацией находок. Вместе с коллекцией христианских саркофагов, состааленной Марки, она легла в основу возникшего ок. 1854 г. музея раннехристианских древностей в Латеран-ском дворце (музей Pio Laterano, или Museo Cristiano е Profano Lateranese) (Rossi, 1877). Позже ее пополняли и находки за пределами Рима — так, благодаря усилиям де Росси и Дюшена был получен ряд малоазийскнх надписей, в том числе «эпитафия Аверкия». И сейчас, после переезда в новое здание (с 1964 г. — в составе Музеев Ватикана), экспозиция, реорганизованная Энрико Иоси (Josi, также Iosi) и Умберто Фазола, принципиально сохраняет систему показа, созданную де Росси (Mancinelli, 1981).
