Бегляр Наврузов - 14-я гренадерская дивизия СС «Галиция»
30 июня 1944 г. в Львове состоялся митинг, на котором Вехтер объявил об отправке дивизии на фронт. На митинге присутствовал Фрейтаг с рядом офицеров, однако парада частей дивизии не было. В тот же день штурмбаннфюрер СС Хейке прибыл в Ожидов (58 км на северо-северо-восток от Львова), в штаб XIII АК, где представился командиру корпуса генералу Хауффе и его начальнику штаба полковнику фон Хаммерштайну. В отличии от Раусса, который без какой-либо предвзятости отнесся к 14-й галицийской добровольческой дивизии СС (далее 14-я пд СС), Хауффе и Хаммерштайн были отрицательно настроены по отношению к украинцам. Весть о прибытии новой полнокровной дивизии сначала их обрадовала, но после посещения дивизии 9 июня Хауффе остался ей недоволен. Кроме того, он заявил, что 4-й ТА такие соединения будут вряд ли полезны для отражения вражеского наступления.
Дивизии была отведена 12-километровая зона во втором эшелоне обороны. В рядах дивизии на 30 июня 1944 г. насчитывалось 346 офицеров (196 немцев и 150 украинцев), 1131 унтер-офицер (439 немцев и 692 украинца), 13 822 рядовых (382 немца и 13 440 украинцев), всего 15 299 человек (1017 немцев и 14 282 украинца)[214]. То есть дивизия испытывала явный некомплект в офицерах (112 человек) и унтер-офицерах (1300 человек) и переизбыток рядового состава (2712 человек).
В период между апрелем и июнем 1944 г. произошла ротация офицерского состава дивизии. Из дивизии были выведены украинские офицеры, всего 55 человек, которые либо имели языковые проблемы, либо не соответствовали уровню взводных и ротных командиров, либо были необходимы в учебно-запасном полку для обучения новых рекрутов. Взамен прибыли 110 немецких офицеров, из которых боевой опыт имели лишь 46 человек[215]. Украинские офицеры в основном были сосредоточены в 29-м полку СС, где их численность составляла 70 %. В отличие от устоявшегося мнения, должности ротных командиров были заняты украинскими офицерами, тогда как взводами командовали немцы. Данная картина характерна для пехотных и артиллерийских частей, в специальных батальонах, наоборот, — украинские офицеры присутствовали на взводном уровне.
Унтер-офицерский состав был укреплен украинцами: 250 человек было обучено на дивизионных курсах, организованных Фрейтагом, 59 унтер-офицеров было переведено из учебно-запасного полка, 156 унтер-офицеров было переведено из 4 и 5-го полицейских полков СС, т.е. всего прибыло 465 украинских унтер-офицеров[216]. Но при этом практически весь унтер-офицерский состав дивизии был необстрелянный, так как из 227 украинских унтер-офицеров, бывших в дивизии, к апрелю 1944 г. было 200 выпускников унтер-офицерских курсов, 8 унтер-офицеров крайне пожилого возраста (но без фронтового опыта), и лишь 19 унтер-офицеров, ранее служивших в польской армии и имеющих опыт сентябрьской войны 1939 г. Из 465 украинских унтер-офицеров, прибывших в дивизию к июню 1944 г., 156 имели опыт антипартизанских операций, а 309 не имели никакого боевого опыта. Из 439 немецких унтер-офицеров 350 человек были выпускниками унтер-офицерских школ и, хотя часть из них имели боевой опыт, но в качестве рядовых, а не унтер-офицеров. Остальные унтер-офицеры были собраны «с миру по нитке», причем ряд из них были фольксдойче и сведений о наличии у них боевого опыта нет. Не все ясно и с личным составом, отправленным на фронт. Во многих исследованиях утверждается, что на фронт было отправлено 11 000 человек[217]. Однако эта цифра вызывает сомнение. На фронт были отправлены все части дивизии, за исключением III батальона 29 полка СС и учебно-запасного полка (который в численности дивизии не учитывался). По этой логике получается, что III батальон 29-го полка СС должен был состоять из 4200 человек, в то время как по штату пехотный батальон должен был состоять из 854 человек (24 офицера, 134 унтер-офицера, 696 рядовых). Кроме того, известно, что из 150 украинских офицеров дивизии на фронт было отправлено 136 человек[218]. Следовательно, выделив III батальон 29-го полка СС, численность которого на 30 июня 1944 г. составила 849 человек (17 офицеров, 121 унтер-офицер, 711 рядовых)[219] и помня, что учебно-запасной полк в численности дивизии не учитывался, получим численность отправленных на фронт дивизийников — 14 450 человек (329 офицеров, 1010 унтер-офицеров, 13 111 человек). Автор считает, что занижение количества отправленных на фронт имеет две причины — нежелание авторов, пишущих о дивизии, возиться со штатными расписаниями и сравнивать их с реальной численностью дивизии и их стремление занизить потери украинцев в боях под Бродами.
Палиев, Вехтер, Фрейтаг, Бизанц, Хейке. Июнь 1944 г.
12 июля 1944 г. дивизия была расположена Фрейтагом на фронте следующим образом (с севера на юг):
в районе Турья — 31-й полк СС и III дивизион артполка;
в районе Соколовка — саперный батальон;
в районе Заболотцы — II дивизион артполка;
в районе Луговое (прежнее название Чехи) — 30-й полк СС;
в районе Чишкова (прежнее название Чишки) — штаб артполка;
в районе Лучковцы (прежнее название Кадовбыщи) — IV дивизион артполка;
в районе южнее Дубье — 29 полк СС и противотанковый дивизион;
в районе Ожидова — штаб дивизии и другие дивизионные части;
в районе Безброды — запасной батальон;
в районе Суходолы — разведывательный батальон и I дивизион артполка.
Разведывательный батальон с поддерживающим его I дивизионом были выдвинуты Фрейтагом на 2 км восточнее позиций дивизии.
По странному стечению обстоятельств, уничтоженная («пацифицированная») Гута-Пеняцка находилась в 4-х километрах северо-восточнее позиций 29-го полка СС.
Украинское население очень радостно встретило украинских эсэсовцев, кроме того, в данном районе действовали подразделения УПА (две чоты). Штаб и штабная рота 29-го полка СС размещались в Ясенове, где с молчаливого согласия Дёрна два украинских шарфюрера начали тренировать молодых бойцов УПА (то есть бойцов армии, которая «боролась и против нацистского Берлина и большевистской Москвы»).
8 июля в дивизии произошел крайне неприятный инцидент — пулеметный расчет и часть отделения из 7-й роты II батальона 29 полка СС ушли в УПА. В результате активных действий ваффен-оберштурмфюрера Малецкого (он лично прибыл в чоту УПА, куда ушли украинские эсэсовцы, и провел переговоры о возвращении) «дезертиров» удалось вернуть. Никаких дисциплинарных мер в их отношении не было принято, хотя ваффен-гауптштурмфюрер Палиев доложил Фрейтагу об инциденте. Имеются неподтвержденные данные о том, что именно Палиев привел доводы о недопустимости каких-либо мер в отношении «дезертиров» с целью недопущения снижения морального духа украинцев. Фрейтаг, видимо, принял доводы Палиева (и это «ненавидящий все украинское, тупой солдафон»?). В полку были проведены разъяснительные беседы с личным составом (которые, что примечательно, велись украинскими офицерами) о недопустимости подобных акций. В результате удалось предотвратить дезертирство украинских эсэсовцев в леса.
В то же время Дерн предложил Фрейтагу использовать обучающихся бойцов УПА в дивизии, но для продолжения обучения направить их в запасной батальон. Фрейтаг дал согласие, и 120 молодых украинцев было переброшено из Ясенова в Безброды в расположение запасного батальона[220]. Видимо, поэтому у Фрейтага возникла идея использовать отряды УПА в качестве разведывательных или даже союзных частей. Для этой цели Фрейтаг направил Феркуняка (который являлся украинским офицером разведывательного/контрразведывательного отдела штаба дивизии) для проведения переговоров с ваффен-унтерштурмфюрером Долинским, который являлся членом ОУН(б). Однако Долинский заподозрил ловушку и провокацию и отказал Феркуняку в помощи[221]. Через сутки Феркуняк явился снова и опять вступил в переговоры с Долинским, передав личную просьбу Фрейтага о налаживании контактов с УПА. Долинский опять-таки отказал, и далее — рассказывая об этом другим дивизийникам, обосновал основную причину — мол, Феркуняк являлся командиром роты полевой жандармерии и мог провоцировать Долинского на опасные шаги, которые затем привели бы к аресту. Однако воспоминания Долинского об этих переговорах были написаны, когда Феркуняк уже умер и, следовательно, не мог опровергнуть что-либо. Ведь ваффен-гауптштурмфюрер Феркуняк не был командиром роты полевой жандармерии дивизии. Зачем эта ложь со стороны Долинского?
Ваффен-гауптштурмфюрер Роман Долинский со своими подчиненными
Как бы то ни было, но «перестраховка» Долинского очень дорого обошлась дивизии: с поддержкой местных подразделений УПА ситуация была бы гораздо иной и, возможно, потери были бы меньше. Перестраховка не имела смысла, ведь Долинский недаром был выбран Фрейтагом на роль «контактера с УПА», следовательно, ни для кого (в том числе и для немецких офицеров) принадлежность Долинского к ОУН (б) не составляла большого секрета.
