Наполеон Бонапарт - Максимы и мысли узника Святой Елены
70
Ней Мишель (1769–1815) — :-маршал Франции (1804), герцог Эльхингенский (1805), принц Московский. После сражения при Ватерлоо, по восстановлении королевского режима, Н. был арестован и судим сначала военным судом, который вынес вердикт о своей некомпетенции, а затем — Палатой пэров, осудившей Н. на смертную казнь. Решение военного суда в какой-то мере было предопределено: он состоял из тех, кто хорошо знал Н. и сочувствовал ему, — маршалов Журдана, Массена и Ожеро и Мортье, генерал-лейтенантов Газана, Клапареда и Вилата.
71
Это пояснение вполне справедливо, а роль Талейрана в этой драме такова. Именно он указал Наполеону в разговоре 8 марта 1804 г., будто живший в Бадене герцог Энгиенский руководит заговорщиками и покушается на жизнь Первого консула. Герцог был схвачен французскими жандармами, привезен в Венсенский замок, судим военным судом и расстрелян 21 марта 1804 г. Сам Наполеон, никогда не любивший сваливать на других ответственность за свои поступки, через, много лет в припадке гнева в глаза и публично бросил Талейрану роковые слова: "А этот несчастный? Кто, уведомил меня о его местопребывании? Кто подстрекал меня расправиться с ним?" Талейран ничего не посмел возразить, ибо принимал самое активное участие в. деле герцога Энгиенского. Это было ему нужно для того, чтобы доказать Наполеону свою преданность и терроризировать роялистов казнью принца из дома Бурбонов, т. к. Талейран опасался за свою участь в случае реставрации королевской власти. Письмо, которое герцог Энгиенский написал Наполеону перед расстрелом и которое безусловно привело бы к помилованию герцога, именно поэтому и было задержано Талейраном и вручено ему тотчас же после казни. Стендаль, который писал об этом в своей "Жизни Наполеона", видел копию этого письма в руках Лас Каза.
72
Наполеон упоминает об эпизоде Сирийской кампании, когда после штурма 5 марта 1799 г. крепость Яффа была взята французами. Город сопротивлялся в течение двух дней, и в результате, ожесточенной схватки на его улицах две тысячи защитников Яффы нашли свою смерть. От трех до четырех тысяч албанцев, или арнаутов, как их называли турки, было окружено в цитадели крепости. Они кричали адъютантам генерала Бонапарта — Богарне и Круазье, — что будут сражаться до последнего, если им не будет дарована жизнь. Вопреки приказу Бонапарта адъютанты дали согласие сохранить этим турецким наемникам жизнь и распорядились привести их во французский лагерь. Увидев такую массу пленных, Наполеон был не на шутку озадачен: "Что хотят они от меня? Разве у меня есть чем их кормить? Или суда, чтобы перевезти их в Египет или во Францию?.." На оправдания Богарне ("…не Вы ли настоятельно требовали от нас предотвратить резню?..") Бонапарт ответил: "Да, вне всякого сомнения, но в том, что касается женщин, детей, стариков и вообще мирных жителей, а не солдат с оружием в руках…" (Cas-telot H. Bonaparte. Paris, 1967. P. 336–337). В течение трех дней во французском лагере шли совещания высших офицеров о судьбе пленных. Предложение о препровождении арнаутов в Египет было отклонено: необходимый в таких случаях эскорт ослабил бы и без того небольшую армию французов. Отпустить пленных на свободу также едва ли было разумно, т. к. французы знали, что этим людям было неизвестно такое понятие, как слово чести: давая обещание не сражаться более против французов, они всегда его нарушали, таких примеров было предостаточно. Таким образом, выход мог быть только один, и исключение французы сделали только для нескольких сот попавших в плен египтян и турецких артиллеристов, которых предполагалось включить в состав французской армии.
73
В "Мемориале Св. Елены"' помещено основательное опровержение этого утверждения тогда полковника, а затем генерала британской службы Роберта Вильсона (1777–1849), автора описания Египетского похода генерала Бонапарта: "Больные, находившиеся под присмотром главного врача, то есть раненые, были эвакуированы все без исключения на штабных лошадях, в том числе и на лошадях главнокомандующего, который долгое время шел пешком, как и вся армия… Остальные были уже безнадежны и не вынесли бы страданий в пути, поэтому Наполеон и спросил главного врача, не дать ли им из человеколюбия опиума; но на это врач ответил, что его дело лечить, а не убивать…" Лас Каз сообщает далее, что приказ о выдаче опиума так и не был отдан, что, даже если бы Наполеон и отдал его, все равно приказ было бы трудно исполнить: как оказалось, в походной аптеке опиума было слишком мало. Наполеон, а значит, и Лас Каз неоднократно возвращались к этой теме; она всерьез занимала Наполеона, поскольку версия Вильсона еще долгое время продолжала волновать умы и служила одним из главных аргументов противников Наполеона, утверждавших, что он запятнал себя преступлением.
74
Корвизар Жан (1755–1821) — барон Империи, французский врач, услугами которого пользовался Наполеон; профессор Коллеж де Франс.
75
При Ватерлоо численность англичан составляла 84 тыс. солдат и 266 орудий; у французов было 74 тыс. при 240 орудиях. Численность пруссаков под командованием фельдмаршала Блюхера, подошедших на помощь Веллингтону и спасших его от разгрома, доходила до 24 тыс. солдат.
76
Сражение при Йене разыгралось 14 октября 1806 г. Прусский военачальник принц Гогенлоэ полагал, что перед ним только часть французской армии, накануне побывавшая в битве при Заальфельде, и поэтому не подготовился как следует к сражению и даже не составил диспозицию. Наполеон же, напротив, считал, что имеет дело со всей прусской армией, и поэтому тщательно обследовал местность, занял все естественно укрепленные позиции, использовав для этого часть ночи. Утром пруссаки были атакованы с фронта, отрезаны с тыла и при общем наступлении французских сил в бегстве отступили. Успех был закреплен маршалом Даву при Ауэрштадте, и в результате прусская армия как боеспособная более уже не Существовала. 27 октября 1806 г. Наполеон вступил в Берлин, и конечное поражение Пруссии было предрешено. Крепости, в которых засели прусские войска, сдавались без сопротивления: Магдебург открыл свои ворота Нею, Штеттин сдался, как только пруссаки увидели кавалеристов генерала Лассаля, комендант Кюстрина сам предоставил французам лодки для того, чтобы те смогли овладеть крепостью, в Любеке сложила оружие четырнадцатитысячная армия генерала Блюхера.
77
У Наполеона действительно были намерения стереть Пруссию с лица земли. При свиданиях в Тильзите с Александром I, если присутствовал при том Фридрих-Вильгельм III, Наполеон вообще не желал с ним разговаривать о делах и в тех весьма редких случаях, когда допускал короля к себе, делал ему резкие выговоры и третировал его. В разговоре с Александром I Наполеон отозвался о Пруссии как о державе, которая "всех обманывала и которая не заслуживает существования". В недрах французского МИД уже готовился соответствующий документ — манифест о том, что династия Гогенцоллернов "более не царствует". Но Тильзит спас Пруссию, хотя и растоптал ее самолюбие: ст. 4 договора оставляла Старую Пруссию, Померанию, Бранденбург и Силезию
прусскому королю, "из уважения к Его Величеству Императору Всероссийскому".
78
Согласно подсчетам специалистов, "Тартюфа", эту бессмертную комедию Мольера, Наполеон посмотрел не менее 10 раз (для сравнения, "Скупого" только четырежды, а "Мизантропа" — трижды). Несомненно, Наполеон ценил эту пьесу и неоднократно читал ее. Правда, однажды он выразился в том смысле, что не поколебался бы ее запретить, будь она написана современником, но известно также, что в свое время он вступился за "Тартюфа", когда цензоры хотели сгладить некоторые "шероховатости" и "рискованные" места.
79
Когда Наполеон задумал основать наследственную империю, Папа Пий VII согласился придать своим присутствием особый блеск церемонии императорского коронования. Но Наполеон решил внести при этом некоторый весьма существенный нюанс: если Карл Великий сам ездил на собственное коронование в Рим, то Наполеон выразил пожелание, чтобы Папа Римский приехал к нему в Париж, и Пий VII предпринял трудный переезд, через Альпы во Францию. Папа выразил готовность придать революционной монархии церковное освящение, так сказать наложить на узурпацию печать легитимности, признать свершившееся законным, но при этом полагал, что чувство признательности за такие услуга должно было побудить Наполеона вернуть церковной области отторгнутые от нее провинции и устранить из конкордата некоторые стеснительные для Папы условия. Однако Наполеон не пошел навстречу этим ожиданиям, более того, им было решено, что для новой императорской власти фундаментом будет служить не мистическое происхождение от воли Божией, а происхождение от воли народа и законов Республики. Поэтому Папа не был принят во Франции с такой торжественностью, которая только и соответствовала бы его сану; Наполеон выехал к нему навстречу в Фонтенбло, но, из опасения оказать гостю слишком много чести, постарался устроить свою первую с ним встречу так, чтобы она имела вид случайности, поэтому он встретился с Пием VII на лесной дороге, одетым в охотничье платье, окружённым мамелюками и сворой гончих. Впрочем, церемония коронования прошла так, как того хотелось Наполеону.
