Михаил Мочалов - Ассирийская держава. От города-государства — к империи
В деле обретения и поддержания гегемонии Новоассирийское государство, подобно прочим великим державам, опиралось на механизмы внешнего и внутреннего воздействия, которые были взаимосвязаны между собой. Военная сила в этой системе являлась лишь одной из составляющих, и применялась она лишь в случае неизбежной необходимости. Но как раз без своей знаменитой армии Ассирия не была бы Ассирией. Итак, познакомимся поближе с организацией вооружённых сил империи, предварив это дело общим обзором государственной структуры. Ведь, как мы только что заметили, армия была неразрывно связана с административной системой государства в целом. И конечно же, во главе всей властно-административной иерархии стоял сам царь.
Царь. Как мы видели прежде, власть царей среднеассирийского периода была во многом ограничена аристократией крупных городов и храмами. В новоассирийский период ситуация претерпела изменения. В поздней Ассирии значительная часть земель принадлежала царю по праву завоевания. Усиление экспансии и приобретение новых территорий было на руку монархам. Ведь община, старейшины уже не могли претендовать на эти земли. Сельская община, в своё время весьма самостоятельная, теперь играла всего лишь роль податной единицы. На завоёванной территории (а она составляла порядка 90% площади державы) любой отдельно взятый владелец земли получал её из рук царя. Идём далее. За счёт налогов натурой, взимаемых с пользователей царских земель, кормилась большая часть огромной ассирийской армии. Ассирийский владыка наиболее боеспособные соединения побеждённого противника включал в свою гвардию и царский полк; трофеи и прочее захваченное в ежегодных кампаниях добро шло на содержание этих же гвардейцев{87}. Царь обеспечивал военнослужащих жильём{88}. Он не был безразличен и к судьбе домочадцев своих солдат. Так, одному из своих подчинённых Саргон II велит: «…наведи справки, выясни, запиши и перешли мне список имён павших солдат, а также их сыновей и дочерей. Возможно, найдётся то или иное лицо, обратившее ту или иную вдову в свои рабыни, либо закабалившее сына или дочь погибшего. Сделай запрос, расследуй и представь мне. Возможно, найдутся сыновья, ушедшие в армию вместо своего отца, — это отдельно не отмечай. Но обязательно сделай запрос и выясни имена всех вдов, запиши их, выясни их положение и пошли их ко мне». К сожалению, вскоре документ обрывается, но, надо полагать, царь принимал конкретные меры, чтобы восстановить справедливость и облегчить положение семей погибших бойцов.
Ассирийский царь проживал в одном из стольных городов — это могла быть, например, Ниневия, Кальху или Дурр-Шаррукин, самое главное, чтобы подальше от верховных жрецов и своенравного нобилитета. При ассирийском владыке неизменно располагалась его гвардия. Помимо военных обязанностей царь исполнял ещё и круг сугубо мирных полномочий. Он строил города и подводил к ним дороги и полноводные каналы. Он был верховным распорядителем и культиватором земель государства. Грубо говоря, был главным земледельцем империи. Под его руководством распределялись земельные участки, депортанты в нужных местах прикреплялись на землю, разбивались сады, привозились диковинные растения для украшения городов…
Огромной бюрократической машиной, словно паутина пронизывавшей все уголки империи, царь, конечно же, не мог управлять самолично. Свои полномочия он делегировал приближённым. Те, в свою очередь, имели в своём подчинении более мелких чиновников. Так управленческая вертикаль спускалась до низов. Бывали, впрочем, моменты, когда ассирийский владыка вынужден был лично вникать в дела на местах. Эти-то экстренные случаи и отражает, видимо, дошедшая до наших дней корреспонденция ассирийских царей. Наиболее деятельное личное участие в текущих делах государства проявлял Саргон П.
Часто в литературе ассирийские цари вырисованы довольно лубочно, как типичные древневосточные деспоты, однако они имели свои оригинальные черты. Тиглатпаласар III и Саргон II кроме своих административных качеств обладали и завидной храбростью, лично вели за собой воинов в схватку. Синаххериб, этот жестокий завоеватель, был не чужд мирных интересов. Он хвалился тем, что отстроил и довёл Ниневию до великолепия, наводнил её садами, изобрёл новый способ литья металла, разработал новые приспособления для орошения и обнаружил новые минеральные ископаемые. Асархаддон отличался особой набожностью, даже излишним суеверием. Ашшурбанапал, в юности получивший блестящее образование, известен созданием громадной ниневийской библиотеки.
Ассирийский царь, как бы ни были широки его полномочия и возможности, оставался лишь выдвиженцем аристократической прослойки общества, являясь, таким образом, primus inter pares в рядах знати, формировавшей костяк ассирийского государства — высших и средней руки военных и гражданских служащих, представителей жреческой верхушки. При этом, если имена ассирийских царей можно найти в любом соответствующем справочном пособии, то с персоналиями древнеассирийских чиновников знакомы, пожалуй, только специалисты-ассириологи. Из их работ мы и постараемся выудить портреты реальных государственных служащих того времени — как известных вельможных бонз, так и рядовых офицеров и чиновников.
Гвардейцы. Гвардия ша курбути (ša qurbuti) численностью порядка 11 000–12 000 человек располагалась всегда при царе[21]. Обеспечивалась вся эта братия из царской казны, из средств царского дворцового хозяйства, жили они в стольном городе — в казармах, при дворце или в самом дворце. Периодически эта категория пополнялась за счёт военнопленных.
Гвардейцы выполняли ряд функций и текущих заданий: они сопровождали царя в походе, разрешали от имени царя разного рода дела на местах (как военного, так и гражданского характера), доставляли военнослужащих-новобранцев к месту службы, конвоировали депортантов, возвращали бежавших работников и доставляли ко двору царя разного рода лиц, передавали вельможам поручения от царя{89}.
Ассирийские вельможи, губернаторы, чиновники. Административно-военные функции в древнеассирийском государстве выполняли разного рода вельможи, как то: главнокомандующий (туртану), главный евнух (раб ша реши), главный казначей (масенну), главный виночерпий/кравчий (раб шаке), дворцовый глашатай (нагир экалли), главный визирь (суккаллу), главный судья (сартинну). Один и тот же ассирийский сановник мог совмещать как военные, так и гражданские функции. Крупные государственные мужи служили как в центре, при царском дворе, так и на местах — в качестве провинциального правления. В обязанности вельмож входила постройка фортов и смежной инфраструктуры (каналов и т.д.). Как один из таких примеров — усилия ассирийских провинциальных властей по улучшению водоснабжения Самарии. Среди каналов, пожалуй, не было равных каналу Синаххериба. Одна только часть этого сооружения — знаменитый акведук у Джервана — составлял 22 м в ширину и 280 м в длину. При сооружении акведука было использовано порядка 2 миллионов каменных блоков{90}.
Вельможи возглавляли военные походы (когда царь по какой-либо причине был не в состоянии заняться этим), а также локальные военные операции. За свои заслуги многие вельможи получали лакомые куски земли, орошаемые дождями, не требовавшие от их владельцев особых растрат на инфраструктуру и не подлежавших налогообложению. В качестве примера можно привести земли в районе Харрана, выгодно отличавшиеся по природным характеристикам от заброшенных степных и полупустынных массивов, требовавших больших трудовых и материальных вложений.
Уровень грамотности среди вельмож и бюрократии был довольно высок: даже провинциальные чиновники знали базовые слоги и идеограммы, и в случае необходимости могли, хоть и с некоторыми ошибками, написать письмо в центр. Всё же как на местах, так и в центре они предпочитали пользоваться услугами писцов{91}. Писцы использовались как в мирной жизни, так и на войне, где среди прочего могли выступать переводчиками письменной (sepiru) и устной (targummanu) речи, и конечно же, парламентёрами.
Где-то с середины IX века до н.э. на западной периферии Ассирии для писцов вполне обычным становится владение двумя языками: аккадским и арамейским. Столетием позже, когда были завоёваны земли за Евфратом, такой билингвизм становится нормой. И даже более того, арамейский язык в качестве lingua franca вытесняет аккадский. Его используют как в мирной переписке, так и при военных действиях на огромных просторах — от Средиземного моря до пределов Манны и Мидии. Как считает Тадмор, на одном из хорсабадских рельефов Саргона, изображающем взятие очередной маннейской твердыни, из осадной машины высовывается офицер со свитком, причём на таковых обычно писали по-арамейски. Соответственно, обращаться к осаждённым он планировал на арамейском{92}.
