Константин Богданов - Викинги и Русь. Завоеватели или союзники?
Одд приводит такой рассказ, нисколько не сомневаясь в достоверности своих слов. Однажды Олаву приснился пророческий сон. Если конунг Вальдамар, княгиня и многие люди, поклоняющиеся языческим божествам, не станут христианами, то они обречены на мучение. Проснувшись, Олав со всей серьезностью отнесся к увиденному им сну. Конунг решил во что бы ни стало избавить население Гардарики от языческих суеверий. Он велел своему войску собираться в Гиркланд (т. е. в Грецию) и, воспользовавшись попутным ветром, отправился в дорогу. В Греции молодой варяг встретил славных проповедников, которые обучили его той вере, которую он видел во сне. Затем он встретил одного епископа, который крестил его. Олав попросил епископа отправиться на Русь, чтобы распространить новую веру среди ее жителей. Епископ согласился, но с условием, что Олав поедет вместе с ним и будет способствовать ему в его начинаниях.
Олав вернулся на Русь и стал убеждать Вальдамара и его супругу принять христианство. В своих речах Олав выступает как поднаторевший в богословских вопросах проповедник. Сразу видно, что за этим образом стоял ученый монах Одд, вложивший в уста Олава мысли, почерпнутые им из богословских трактатов и проповедей его современников.
Конунг сопротивлялся до последнего, в то время как княгиня была более склонна обратиться в новую веру. Она встала на сторону Олава, приложив все свое красноречие к тому, чтобы убедить Вальдамара и его подданных стать христианами. В конечном счете Вальдамар и его приближенные уступили настойчивым призывам Олава и княгини и приняли крещение. После чего был крещен весь народ [46].
Можно много рассуждать о том, насколько достоверна версия Одда, но нельзя отказать ученому монаху в чувстве историзма, глубоком и точном восприятии исторических реалий. Одд нисколько не сомневается в том, что Олав, довольно продолжительное время находившийся при дворе князя Владимира, мог быть крещен кем-то из греческих епископов. Надо признать, что его точка зрения выглядит гораздо более предпочтительной, чем вышеупомянутое сообщение англосаксонской хроники. Конец X века был временем распространения православия на Руси. Знатный варяг, чтобы заслужить расположение великого князя и продвинуться вверх по служебной лестнице, должен был принять христианство. Такое предположение вовсе не кажется обоснованным, особенно в свете того обстоятельства, что в то время сам факт принятия христианства имел огромное моральное и политическое значение. Церковь нуждалась во все большем количестве последователей, принадлежавших к знати, и Владимир как ревностный поборник христианства должен был помогать епископам в деле обращения своих приближенных.
Одд уверяет читателей, что Олав принял христианство не на западе, в Англии, а в далекой Греции. Таким образом, не исключено, что Олав, совершая свои набеги на Англию, уже не был язычником. Все рассказы о его крещении в англосаксонской письменной традиции не более чем красивая легенда. Впрочем, возможен и другой вариант. Олав вторично принял крещение в Англии, руководствуясь чисто политическими соображениями, о чем мы говорили выше.
Успехи Олава в самой Норвегии были более скромными. Предпринимаемые им усилия по христианизации норвежских земель наталкивались на упорное сопротивление его врагов. В числе тех, кто выступал против Олава, были не только закоренелые язычники, но и христиане. Ведь речь шла не столько о мерах конунга, направленных на распространение христианства в Норвегии, сколько о том, что благодаря этим мерам Олав сможет значительно укрепить свою власть. В свою очередь, это угрожало положению норвежской знати, привыкшей бесконтрольно распоряжаться в своих владениях.
Если бы лагерь врагов Олава ограничивался лишь одними норвежцами, недовольными правлением своего конунга, вряд ли тогда судьба Олава завершилась бы столь драматично, как об этом повествуется в сагах. Все обстояло гораздо сложнее и запутаннее. Похоже, к 1000 году против Олава сложилась международная коалиция, в которую вошли такие могущественные властители, как датский конунг Свейн Вилобородый и шведский конунг Олав Шетконунг. К ним примкнул ярл Эйрик. Что могло объединить этих столь разных по складу характера и жизненному опыту людей? Неужели только ненависть к Олаву сыну Трюггви? Личная неприязнь, скорее всего, здесь ни при чем. Многое, если не все, диктовали конкретные политические интересы каждого из членов коалиции. Разумеется, эти интересы были тесно связаны с территориальными приобретениями, которые можно будет сделать в случае победы над Олавом. Так что положение, в котором оказался Олав в описываемое нами время, позволяло думать, что между ним и его врагами очень скоро разразится война, которая решит судьбу Норвегии.
В 1000 году Олав предпринял военно-морскую экспедицию, относительно целей которой в источниках нет единого мнения. Создается впечатление, что Олав до самого последнего момента тщательно скрывал свои истинные намерения. И все же ему не удалось перехитрить своих врагов, которые разгадали его замысел и подготовили ему «встречу». По версии Снорри Стурлусона, силы коалиции многократно превосходили флот Олава. Предательство балтийских викингов, в последний момент оставивших норвежского конунга, явно не добавило боевого духа его воинам. Норвежцы были разгромлены в морской битве в узком проливе Эресунн. Потеряв всякую надежду на спасение, Олав прыгнул в море с борта своего корабля, носившего громкое имя — «Великий змей».
Версия Снорри не единственная. Адам Бременский говорит, что Олав по наущению своей супруги Тюри собрал флот и пошел войной на данов. Во время морского похода он был встречен своими врагами и вступил с ними в сражение, завершившееся поражением норвежцев. Чтобы не сдаваться своим врагам, Олав бросился в море и нашел свою смерть в его водах.
В этом мнения Адама Бременского и Снорри Стурлусона сходятся.
Гибель Олава сына Трюггви вернула Норвегию в прежнее незавидное положение. Страна была разделена между тремя независимыми властителями, подобно тому, как это было в давние времена.
Норвежцам на целых пятнадцать лет пришлось забыть о своем единстве. Свейну Вилобородому достался Вик, Олаву Шетконунгу — юго-восточные земли, а также восточные области. Ярл Эйрик получил в качестве лена все западное побережье. Однако влияние каждого из трех правителей в Норвегии было неравноценным. Вне всякого сомнения, первенство принадлежало Свейну, который в союзе с Эйриком контролировал большую часть Норвегии. Шведский конунг должен был удовольствоваться тем, что было получено им по договору со своими могущественными союзниками, и оставить всякую надежду прибавить что-нибудь к своим владениям.
3
Теперь, когда с опасным соперником было покончено, Свейн Вилобородый приступил к осуществлению своей давней мечты — завоеванию Англии. Собственно, он никогда не прекращал своих попыток утвердиться в Англии, несмотря на то, что ему периодически приходилось отвлекать свое внимание на происходившее по соседству с его владениями.
Очередное нашествие данов на Англию случилось незадолго до смерти Олава сына Трюггви. В 997–999 годах даны обрушились на побережье Уэссекса. По-видимому, англосаксам просто не хватило смелости, чтобы организовать достойный отпор захватчикам, и даны в течение целых двух лет беспрепятственно предавались своим излюбленным занятиям — грабежам и насилиям. Затем они решили немного изменить географию своих набегов и перекинулись на Кент. Но и тут они столкнулись лишь со слабым подобием сопротивления. Нестройные ряды ополченцев, оторванных от своих привычных мирных занятий, оказались плохим подспорьем в деле защиты страны. Даны без труда справились с выставленным против них войском.
В конце концов король англосаксов Этельред II, выведенный из себя выходками данов, решил проучить их. Он собрал большое войско, которое при умелом руководстве вполне могло бы противостоять врагам. По непонятным причинам поход день за днем откладывался. Простые люди, собранные под королевскими знаменами, терпели большие лишения. Впоследствии королевские военачальники действовали столь медленно и неэффективно, что было бы лучше, если бы это войско не собиралось вовсе. Тем временем даны продолжали грабить земли англосаксов, и кажется, самому королю в итоге стало ясно, что его затея провалилась.
Летом 1000 года активность данов пошла на спад. Устав от грабежей и насилий, они переправились через канал в Нормандию. Здесь, в «королевстве» Ричарда I, они смогли отдохнуть от своих забот и обдумать планы на будущее. Примечательно, что герцог нормандский Ричард, вроде бы являвшийся союзником англосаксонского короля Этельреда, радушно принял у себя врагов.
