Борис Ананьич - БАНКИРСКИЕ ДОМА В РОССИИ 1860—1914 гг.
С. С. Поляков не ограничился выступлением на страницах «Московских ведомостей», а представил свой проект в более развернутом виде в Министерство финансов. В частности, уточнению подверглись отношения предпринимателей и казны при устройстве единого Главного общества российских железных дорог. За правительством должно было быть закреплено 52 % голосов в правлении нового Общества, и в пего должны были войти все «железнодорожные деятели» для обучения правительственных чиновников з течение 15 лет искусству управления дорогами.32
Однако и в правительственных сферах проект Полякова был отвергнут с порога. Министр путей сообщения К- Н. Посьет находил заслуживающей внимания мысль о сосредоточении «всех железных дорог в руках одного владельца», но считал неприемлемым предложение о передаче их в ведение акционерного общества, заинтересованного только в получении прибыли, а не в развитии народного хозяйства.33 Министр финансов Н. X. Бунге признал поляковский проект «совершенно несостоятельным» с финансовой точки зрения."1
Судя по всему, Бунге противостоял и другому финансовому мероприятию, затеянному Поляковым:! совместно с Катковым в 1886 г., когда дни Бунге как министра финансов уже были сочтены, а Катков уверенно продвигал на это место своего ставленника И, А. Вышнеградского. В ноябре 1886 г. в Общем собрании Государственного совета обсуждалось представление Бунге о слиянии Общества взаимного поземельного кредита с Дворянским банком. Вышнеградский выступил с предложением об отсрочке решения по этому вопросу. Дело в том, что Поляковы сделали попытку фактически прибрать Общество взаимного поземельного кредита к рукам через принадлежавший им Московский Земельный банк. Катков состоял крупным акционером этого банка. Задуманный ими совместный проект позволил бы, по выражению А. А. Абазы, «нажить порядочно за счет казначейства».'^ Согласно этому проекту, Московский Земельный банк принимал на себя весь долг Общества взаимного поземельного кредита по выпущенным им в обращение закладным листам с «обязательством изъять из обращения все металлические закладные листы Общества в течение десяти лет посредством тиражей или покупкою этих листов на бирже, по усмотрению правления банка».Зь
Заемщики Общества взаимного поземельного кредита автоматически должны были стать заемщиками Московского Земельного банка. Ссуды, выданные им из Общества на кредитную валюту, переходили (по правилам, утвержденным царем 12 мая 588! г.) в Московский Земельный банк без изменений сроков их погашения и платежей по ним процентов и погашения. Числившаяся за заемщиками к моменту перехода сумма долга в металлической валюте записывалась бы за ними в Московском банке в кредитных рублях. Ссуды, переведенные таким образом в Московский Земельный банк, должны были быть погашены в течение 57 лет «посредством постоянных ежегодных взносов кредитными рублями в размере шести процентов с остатка долга ко времени перехода». Для изъятия из обращения металлических закладных листов Общества Московский Земельный банк должен был выпустить 3-процентные закладные листы с премией на сумму, превышающую на 25 % номинальную сумму закладных листов (т. е. из расчета 120 кредит, р. за 100 метал, р.), с погашением тиражами в течение 57 лет.'"'8
Лица, желавшие погасить свои долги досрочно, должны были внести в Московский Земельный банк наличными деньгами по 125 кредит, р. за 100 метал, р. Банк в свою очередь обязался использовать эти суммы для выкупа заложенных в Государственном банке ценных бумаг под обеспечение выпуска 3-процентны. закладных листов. Все капиталы Общества взаимного поземельного кредита должны были быть переданы в распоряжение .Московского Земельного банка и записаны на счет особого запасного капитала.
Московский Земельный банк рассчитывал образовать вспомогательный капитал в размере 5 млн. р. за счет правительственно]! поддержки. Этот капитал должен был оставаться Е распоряжении банка в течение 10 лет до погашения долга на металлическую валюту. После же десятилетнего срока сумма эта либо должна была быть возвращена правительству, либо по специальному соглашению с Министерством финансов оставлена за банком «для выдачи краткосрочных ссуд русским земледельцам Западного края для обеспечения им покупок имений» и для улучшения их состояния/9 Принимая на себя долг и обязательства Общества взаимного поземельного кредита, Московский Земельный банк намерен был составить дополнительный акционерный капитал в размере 7 млн. р., соответствовавший одной двадцатой части переходивших к нему ссуд Общества. Банк рассчитывал иметь складочный и запасной капитал в размере более 15 млн. р.''1'
Разработанный Поляковыми проект не состоялся — он был провален Бунге и Абазой.'и
С грандиозными проектами выкупа в казну железных дорог и поглощения Общества взаимного поземельного кредита Поляковы несомненно связывали надежды поправить свое финансовое положение и привлечь к себе еще раз внимание правительства. <■.. . . Дела идут ничего, — писал С. С. Поляков в ноябре 1883 г. из Парижа А. А. Краевскому. — Еще года 3—4 —■ и мы расплатимся с долгами, тогда благодать будет, хорошо. Я- С. и Л. С. в Петербурге, вероятно, свиделись с ними».4* Упомянутые в письме Я. С. и Л. С. — это младшие братья С. С. Полякова Яков и Лазарь, к 1883 г. они не только были известны своим сотрудничеством с ним в деле железнодорожного строительства, но и возглавляли собственные торговые дома.
Имеющиеся в нашем распоряжении документы, к сожалению, не содержат сведений, позволяющих точно определить условия и характер сотрудничества всех трех братьев Поляковых. Были ли они компаньонами в пределах какого-то из созданных ими торговых или банкирских домов, или каждый из них образовывал свои собственные торговые дома, привлекая в качестве совладельцев только членов своей семьи? Если обратиться к духовному завещанию С. С. Полякова, то в нем нет прямого указания на совместное с братьями владение принадлежавшими ему или им ценностями, хотя речь идет о постоянном* сотрудничестве всех трех братьев. «На память любимым моим братьям, вместе со мною всю жизнь трудившимся Якову и Лазарю, а равно зятьям моим Джеймсу барону Гиршу, Леону Абрамову Варшавскому, Georges Saint Paul оставляю каждому по 200 свидетельств на заложенные акции Общества Курско-Харьково-Азовской железной дороги. Каждое свидетельство по номинальной сумме 125 р. металлических».41 Эта выдержка из завещания не дает основания говорить о совместной работе в пределах банкирского дома. С. С. Поляков назвал Л. С. Полякова своим душеприказчиком, но душеприказчиками названы также сын Даниил и зять Л. А. Варшавский.4^ В духовном завещании отмечалось, что все имущество было нажито С. С. Поляковым самостоятельно. --(Родового имущества у меня нет, — свидетельствовал Поляков, — все. что имею, трудовое, мною самим приобретенное^.45 Оставшееся после смерти С. С. Полякова имущеет-RO оценивалось в 31 425 546 р., из которых на недвижимость приходилось 532 050 р. (очевидно, стоимость дома на Английской набережной). Наличные деньги исчислялись только 894.3 р. 30 к., в то время как стоимость процентных бумаг достигала 30 895 553 р. 10 к. Общая сумма наследства, подлежавшая оплате пошлиной, составила 16 360 200 р."3 Именно эта сумма и стала известна широкой публике и была названа в некрологе. Из завещания не вполне ясно, какие именно бумаги держал С. С. Поляков кроме акций Общества Курско-Харьково-Азовской дороги. Их он завещал не только братьям и зятьям, но и своей жене Д. Т. Поляковой (8000 акций номинальной стоимостью в 1 млн р.). Сыну Даниилу Поляков завещал кроме недвижимого имущества «все акции Общества южнорусской каменноугольной промышленности», однако неясно, насколько значительным был пакет этих акций. Остальные ценные бумаги наряду с наличными деньгами были разделены Поляковым между родственниками в следующей пропорции: жене — 16 %, сыну — 36, двум дочерям — по 16 каждой с правом распоряжаться завещанным им капиталом по достижении сорокалетнего возраста, а до этого срока пользоваться только доходами.1'
Таким образом, завещание не содержит следов того, что С. С. Поляков или его дети были официальными компаньонами в составе одного торгового или банкирского дома вместе с братьями Я. С. и Л. С. Поляковыми. В балансах банкирского дома, принадлежавшего Лазарю Полякову, на сентябрь 1907 г. Я. С. и Д. С. Поляковы упомянуты как русские корреспонденты без обеспечения."*8
Д. С. Поляков остался правопреемником в железнодорожных делах своего покойного отца. С. С. Поляков незадолго до смерти получил разрешение Министерства финансов конвертировать облигации Козлово-Воро-нежско-Ростовской и Орловско-Грязской железных дорог, чтобы затем конвертировать облигации Курско-Харьково-Азовской железной дороги. 4 % облигации двух первых дорог были выпущены в 1887 г. на берлинском рынке.
В связи с проведением этой операции министр финансов потребовал, чтобы в качестве ее обеспечения С. С. Поляков сделал залог выпускаемыми 4-процентными облигациями на сумму 525 тыс. метал, р. К концу 1888 г. правительство вернуло Поляковым часть залога в размере 225 тыс. р., оставив у себя 300 тыс. р. до окончания всех конверсии. После смерти отца Д. С. Поляков, «желая по мере сил своих» постепенно осуществить и окончить «все разнообразные» его «предположения», отправился за границу для переговоров с берлинскими банкирами, при помощи которых заключил займы С. С. Поляков, однако столкнулся с трудностями, вызванными изменившимися финансовой конъюнктурой и политическими обстоятельствами.1у Тем не менее в 1889 г. с помощью голландских и берлинских банков были выпущены новые 4-процентные займы Козлово-Воронежско-Ростовской и Орловско-Грязской железны:-: дорог, а в 1888 и 1889 гг. — два 4-процентпых займа Курско-Харьково-Азовской железной дороги.
