Лев Кертман - География, История и Культура Англии
К концу лета определились результаты внутренней борьбы в графствах. Хотя на Севере и Западе было немало сторонников парламента, в целом эти районы стали роялистскими. Развитый Юго-Восток, большинство городов во главе с Лондоном поддерживали парламент, хотя и в этих районах были сторонники короля. Размежевание по классовому принципу и вытекающее из него распределение опорных географических районов предопределило и соотношение сил между двумя лагерями.
Кавалеры располагали первоклассной конницей - традиционным дворянским войском. Кавалерия, объединенная под командованием принца Руперта - племянника короля, была грозной силой, и она обеспечила королевской армии первые крупные успехи. Но это была армия рыцарского типа - без строгой дисциплины и не способная к длительным операциям. Король постоянно испытывал недостаток в средствах для набора и снаряжения армии. Королева с группой придворных отправилась на родину - во Францию, надеясь толкнуть французский двор на активную поддержку Карла I, вплоть до прямой интервенции. Надежды эти не сбылись, но спустя два года королеве удалось получить крупную сумму денег и небольшой отряд для пополнения армии кавалеров.
В отличие от короля парламент почти не испытывал денежных затруднений. Контролируя самые развитые и богатые районы страны, парламент имел возможность обеспечить систематическое финансирование армии. Налоги в зонах господства парламента повысились по сравнению с предреволюционным периодом в четыре раза, но буржуазия видела в этом «необходимое самообложение» и не протестовала, хотя и старалась перенести основную тяжесть налогов на плечи трудящихся. Людские резервы парламентской армии были практически неисчерпаемы, так как революционный энтузиазм приводил в ряды армии множество лондонских подмастерьев и рабочих, и особенно йоменов. Промышленные центры находились в руках парламента, и это обеспечивало бесперебойное снабжение армии оружием. Таким образом, соотношение сил явно складывалось в пользу революционных армий, тем более что активность народа нарастала по мере развития революции. Никогда раньше не знала Англия такой массовой политической самодеятельности и инициативы. На местах образовывались революционные комитеты, которые брали на себя административные функции, отстраняя от управления старые органы власти. Кроме собственно политических организаций широкое распространение получили всевозможные религиозные секты, которые были отнюдь не только организациями церковного типа. Это были объединения единоверцев, проводившие систематические собрания, хотя и сопровождавшиеся молебнами и пением псалмов, но посвященные прежде всего политическим проблемам и ведению войны.
Если знать (в том числе и пресвитерианская) с ужасом реагировала на то, что толпа портных, сапожников и других «представителей механических ремесел» осмеливается думать, учиться, искать истину, то великий поэт и революционный памфлетист Джон Мильтон (1608-1674) именно в этом усматривал главное завоевание революции. В типичном для того времени возвышенном стиле, полном пафоса и почти средневековой образной структуры, он писал о Лондоне периода революции: «Взгляните теперь на этот огромный город, город - убежище, центр свободы. В кузнице войны не больше наковален и молотов, кующих орудия вооруженной справедливости для защиты осажденной истины, чем есть в этом городе перьев и голов, занимающихся при свете ламп, размышляющих, ищущих, обдумывающих новые понятия и мысли, которые они могли бы дать близящемуся преобразованию вместе с клятвой верности; другие с такой же быстротой читают, испытывают все вещи, уступают силе разума и убеждения. Чего еще можно потребовать от нации, которая так стремится искать истину?»
Итак, главной опорой парламента был революционный народ; в этом, наряду с чисто материальными факторами (финансы, порты, промышленность), был залог победы революции. Но лагерю революции была свойственна и одна коренная слабость, которая едва не привела к поражению. Пресвитерианское большинство парламента, боявшееся народа, смотрело на развязанную королем войну с точки зрения крупных землевладельцев и богатейших купцов, которые вовсе не желали ликвидации монархии и решительной победы над королем. Для них война была лишь необходимым и нежелательным этапом на пути к компромиссу с королем. Парламентские генералы во главе с главнокомандующим графом Эссексом были весьма близки к роялистам. В процессе войны, на самом раннем ее этапе, эти умеренные и склонные к сговору парламентарии оформились в политическую группировку, в сущности - в партию, которую по принятому тогда обычаю называли пресвитерианской. В ее руках был контроль над парламентом и армией, а более радикальная партия индепендентов, отражавшая интересы средней буржуазии и средних и мелких представителей нового дворянства, оказалась в меньшинстве и в начале войны не имела решающего влияния на ход событий.
Война началась в августе 1642 г., и в первом же крупном сражении (при Эджгилле - 23 октября 1642 г.) Эссекс упустил возможность нанести кавалерам решительный удар. Это была типичная полупобеда: парламентская армия не отступила, но и не разгромила противника. Кавалеры во главе с королем укрепились в Оксфорде, т. е. в 50 милях от столицы, и над центром революции нависла серьезная опасность. Положение стало угрожающим летом 1643 г., когда роялисты нанесли крупное поражение круглоголовым на Севере, почти полностью уничтожили армию генерала Уоллера на Западе (причем сам командующий бежал, бросив остатки армии на произвол судьбы), взяли крупнейший после Лондона порт - Бристоль и осадили Глостер. Король готовился к походу на Лондон, причем кроме главных сил Руперта с Севера и с Запада должны были подойти армии кавалеров. Пресвитерианские вожди парламента, генералы и даже заправилы Сити считали поражение неизбежным и заговорили о почетном мире. Но если даже на мирном этапе революции народные массы своим вмешательством заставляли парламент проявлять решительность в критические минуты, то в условиях войны активными действиями народ сорвал план компромисса и спас дело революции.
Уже в первых сражениях 1642 г. наряду с наемными войсками, составлявшими тогда основные силы парламента, участвовали отдельные отряды добровольцев из лондонского ополчения и йоменов. Оливер Кромвель создал кавалерийский отряд йоменов, и их смелые операции блестяще продемонстрировали разницу между революционными войсками и продажными наемниками. Именно в этих схватках начала складываться подлинно революционная армия. Они же впервые прославили имя Кромвеля - скромного капитана парламентской армии, до того времени известного лишь ограниченному кругу лиц в связи с его парламентскими выступлениями против короля и пресвитериан. Главный принцип, которым он руководствовался в своем отряде, - сочетание сознательной революционной дисциплины и личной инициативы каждого солдата. Отряд Кромвеля рос за счет таких же преданных революции йоменов, фанатичных пуритан, искренне веривших в свою божественную миссию.
В критические летние месяцы 1643 г. кавалеристы Кромвеля успешно вели бои в восточных графствах и осенью очистили от кавалеров весь Линкольншир. В это время Кромвель укрыл плечи и руки своих воинов железными латами, в связи с чем их стали называть «железнобокими»
Великолепный художник-миниатюрист Сэмюэл Купер, продолжатель традиций Н. Хиллиарда и И. Оливера, написавший серию портретов вождей революции, запечатлел Кромвеля в воинских доспехах. Сильная воля, решительность, проницательный ум, крупные черты лица явно неаристократического типа - таким предстает перед нами Кромвель Купера. Несколько иначе выглядит Кромвель на портретах другого крупного мастера, ученика Ван-Дейка - Р. Уокера. В них, несмотря на те же доспехи, скупыми красками подчеркнуты скорее государственный ум и властность, чем сила и мужество. Подъем демократических сил периода революции способствовал усилению реалистической линии в изобразительном искусстве.
«Железнобокие» были, однако, в то время еще не главной силой, избавившей Лондон от вторжения кавалеров, хотя операции в Линкольншире отвлекли часть королевской армии. Решающую роль сыграло наступление лондонской милиции, которая быстрым маршем пересекла всю страну с востока на запад, подошла к Глостеру, сломив сопротивление конницы Руперта, и разбила осаждавшие город войска. Эти победы революционных армий еще не изменили хода войны не выбили инициативу из рук короля, но они резко ослабили кавалеров и вынудили их отказаться от похода на Лондон. В таких условиях пресвитериане еще больше, чем в начале войны, боялись давать оружие в руки народа. Поэтому они договорились с верхушкой шотландских пресвитериан о совместных действиях. Шотландия выделяла 20-тысячную армию, расходы которой целиком покрывала Англия, а англичане обещали установить у себя пресвитерианскую церковь шотландского образца.
