Андрей Богданов - Несостоявшийся император Федор Алексеевич
Та же необходимость получить деньги пусть в меньшем количестве, но быстро, вынудила Федора Алексеевича ввести откупа на косвенные налоги — главную составляющую государственного бюджета. В 1679/80 финансовом году, например, из прихода в 1 220 367 руб.[152] 53 % дали таможенные и кабацкие сборы, 44 % — прямое обложение и 2,7 % — мелкие пошлины (разумеется, 62,2 % расходов ушло на армию). При этом и без откупов продажа водки столь повреждала нравы, что в 1678/79 г. патриарх Иоаким предложил выборных голов и целовальников по кабакам «к вере не приводить, чтобы клятвы и душевредства не было»: лучше ужесточить контроль и наказания казнокрадов, но не губить их души, — все равно нарушат клятву и своруют.
«А бояре говорили: и за верой (под присягой) у голов и у целовальников было воровство многое, а без подкрепления верой опасно воровства и больше прежнего!» Присягу все же отменили — души надо было спасать, — и в кабаках, как предполагалось, «объявилось многое воровство». Но денежное дело изощряет ум: недостачу выборные воры объяснили конкуренцией воров-откупщиков, понастроивших кабаков вокруг городов (в города их не пускали) — Москву они просто обложили питейными заведениями[153]. Немедленно после заключения мира с Турцией и Крымом царь и бояре, выслушав доклад, отменили кабацкие откупа и установили единую (высокую) цену на вино.
13 января 1681 г. был подписан Бахчисарайский договор, а 25 января появился указ о закрытии питейных откупов под Москвой (№ 859). 11,18 и 20 июля государь и Дума приняли развернутые указы об отмене всех откупов, как кабацких, так и таможенных, по всей территории государства, мотивируя свое решение большими потерями казны и беззаконным обогащением откупщиков. В ноябре сбор косвенных налогов велено было ведать в приказе Большой казны[154]. Под контролем опытных чиновников, надеялся Федор Алексеевич, его именные указы 1677 и 1680 гг. об упрощении и унификации таможенных сборов с русских и иностранных купцов будут все же выполняться (№ 713, 831, 833).
«На всенародную пользу»
Наступление мира в 1681 г. особенно запомнилось современникам потому, что Федор Алексеевич незамедлительно продолжил реформу налогообложения, отказавшись, разумеется, от экстренных поборов. Страна должна была почувствовать радость мирного благосостояния, и тяглецы ее в полной мере восчувствовали. 3 мая в Успенском соборе перед патриархом, духовенством, двором, представителями воинства и купечества было прочтено торжественное обращение государя, подводящее итог долгой войне и характеризующее 20-летний мирный договор с Турцией и Крымом.
Особая благодарность Федора Алексеевича была обращена (даже до похвалы московским стрельцам) к гостям и купчинам Гостиной и Суконной сотен, которые платили «по его государскому указу в его государскую казну на жалованье ратным людям десятые, и задаточные, и иные денежные многие (поборы), не жалея пожитков своих, желая при помощи Божией на неприятеля победы». Царь не просто пожаловал купцов своим милостивым словом и обещал, что их усердие будет у него «незабвенно». Он простил купечеству все долги, уже подсчитанные и сведенные воедино в документах специально созданного Доимочного приказа[155].
Вскоре Федор Алексеевич, «слушав о доимочных деньгах докладные выписки всех городов, милосердуя о них без их челобитья, пожаловал посадских и уездных людей»: прощены были все недоимки 1676–1679 гг. Текущий оклад и недоимки 1680 г. в указе было «велено взять сполна». Но одновременно предлагалось прислать от каждого уездного города по двое выборных представителей тяглецов в Москву для ответа на вопрос: «Нынешней платеж стрелецких денег платить им в мочь, или не в мочь, и для чего не в мочь? И что (они) иных податей в нашу казну платят и изделья делают? — Чтоб они о том о всем объявили совершенную правду!»
Съехавшиеся к Москве выборные, разумеется, приводили разные доводы и объяснения, почему они «оскудели и разорились вконец». Учитывая действительно тяжелые экстренные поборы, государь 19 декабря вообще простил недоимку и впредь велел прямой налог «брать по новому окладу московских гостей перед прежним с убавкой», о чем подробно сообщалось в каждый уездный город[156]. Работа комиссии московских купцов, созданной указом от 5 сентября 1681 г. (о котором уже упоминалось: ААЭ.Т. IV. № 250), воистину потрясла воображение россиян. Еще бы! Доселе невозможно вообразить, чтобы государство, сократив свои расходы, объявило народу, насколько ему теперь надо меньше денег — и потому само отказалось собирать лишние налоги!
Опираясь на указания Федора Алексеевича об облегчении и более справедливом распределении налога, комиссия учла, что по окладу 1679 г. от прямого обложения должно было быть получено 152 657 руб., 30 алт. и 4,5 деньги, тогда как по справке Стрелецкого приказа на мирное содержание регулярных полков требовалось всего 107 227 руб. в год. Это дало основание для сокращения суммы прямого обложения, которая была распределена по территории государства в зависимости от степени экономического развития каждого района — всего по 10 разрядам. 78 городов с уездами были отнесены к низшим категориям и должны были платить в среднем от 80 коп. до 1 руб. с двора, остальные 43 города — от 1 руб. 10 коп. до 2 руб. с двора; высшей ставкой облагались, разумеется, крупнейшие торгово-промышленные центры. Эта раскладка оказалась столь удачной, что продержалась до I четверти XVIII в.[157].
Налоги были распределены, но оставались еще и повинности, в том числе служба в выборных должностях, часто весьма обременительная. Федор Алексеевич, совершенствуя сбор косвенных налогов (см., например, «Наказ большой Московской таможне» 1681 г.; № 873), добился огромного роста казенной прибыли[158], используя выборных голов и целовальников (№ 872, 874, 876, 879, 880, 882, 904), но отдавал себе отчет, что эта многочисленная армия служащих «за верой» отрывается от своих дел и, если не ворует, особенно страдает от тягла.
11 декабря 1681 г. государь повелел призвать четырех гостей и по два человека от «всех городов, кроме Сибирских, и из дворцовых сел и волостей, из которых бывают у его государевых таможенных и у кабацких соборов, по два человека самых лучших, и добрых, и знающих к такому делу», с заверенными миром полными росписями тяглецов и их служб. Аналогичные данные следовало принести на собор парам подьячих из всех территориальных приказов. Возглавить Собор «двойников» было поручено боярину князю Василию Васильевичу Голицыну, окольничему Ивану Ивановичу Чаадаеву и думному дьяку Аверкию Кириллову.
Собор «двойников» должен был выработать предложения, «чтобы всем по его государскому милостивому рассмотрению служить и всякия подати платить в равенстве и не в тягость» (№ 899). К сожалению, «двойники» собрались в Москве, когда государь был смертельно болен. Указом Петра Алексеевича от 6 мая 1682 г. они были распущены по домам без упоминания результатов совещаний[159]. Даже князь Голицын, которого некоторые историки считают инициатором реформ времен Федора, сделавшись после его смерти первым министром и канцлером, не продолжил ни это, ни какое-либо другое реформаторское начинание, касающееся тяглецов.
Больше успеха имела другая комиссия, созданная царским указом с боярским приговором от 7 декабря 1681 г. «для ратных и земских дел». Помимо военных чинов и приглашавшихся в Москву представителей дворянства, в нее привлекались посадские люди, уже занимавшиеся по линии Стрелецкого приказа налоговыми окладами («окладчики»), и те выборные из городов, которых еще предполагалось призвать на собор «двойников»[160]. Выборные тяглецы нужны были, разумеется, для рассмотрения «земских» дел, в частности, остро стоявшей проблемы генерального размежевания земельных владений.
Идея валового межевания и описания земель как гарантии против земельных захватов буквально витала в воздухе; дворянство осаждало Федора Алексеевича коллективными челобитными, требующими наконец решить этот вопрос[161].
Царский указ о посылке во все города валовых писцов вышел в марте 1677 г., а уже 7 октября государь вынужден был послать вслед за ними чиновников для наказания дворян, казаков и крестьян, которые, «скопясь многолюдством, бунтом со всяким оружьем к межевщикам на землю приходили, и их с земли сбили, и мерить не дали» (№ 734). Новое решение о посылке межевиков было принято царем и Думой 12 декабря 1679 г. (№ 785), еще одно — 26 марта 1680 г. (№ 813).
Однако самые строгие указы верховной власти не выполнялись, натолкнувшись на неразрешимые противоречия интересов местных землевладельцев. 16 мая 1680 г. Федор Алексеевич должен был обещать московскому дворянству и приказным «нарочно» ускорить посылку межевиков в Московский уезд. Царь отметил, что даже среди высшего слоя землевладельцев «учинились споры многие, и за то у вас чинятся между собой бои, и грабеж, а у иных и смертные убийства; и вам бы те все споры и ссоры… оставить, покамест те ваши спорные земли и всякие угодья межевики разведут» (№ 822). Специально для межевания земель в Московском уезде были разработаны «дополнительные статьи к наказу писцам» (№ 830, 832).
