Эльдар Дейноров - История Японии

Сложно сказать, что это — то ли туманное изложение фактов, то ли не очень впечатляющая попытка хоть как-то прикрыть полный разгром.

Есть и вторая версия тех же событий: главным объектом атаки стала не Силла, а Мимана, где произошел бунт (а мятежного князя поддерживала Силла).

На двадцатый год правления Юряку случилась еще одна война на Корейском полуострове: войска Когурё напали на княжество Пэкче и уничтожили его. И если бы не воины Ямато, прибывшие на военных ладьях, дело обернулось бы полным крахом.

Другие военные действия шли уже на самих островах. Объявился еще один странный «разбойник», который, согласно хроникам, вершил злодеяния: грабил проезжих и прохожих, задерживал торговые ладьи, отнимая товары у купцов, «не следовал законам страны, не вносил податей и налогов». (А если бы вносил, был бы замечен разбой?)

Налицо явная попытка создать свое собственное государство в провинции Парима. Как раз налоги и подати, судя по всему, бунтовщик (за которым наверняка стояла собственная дружина) собирал вполне исправно. Но — для себя.

Бунт оказался не слишком крупным, для его подавления потребовалась сотня решительных и подготовленных воинов. Вероятно, «разбойник» рассчитывал на продолжение смут в Ямато.

Любопытно, что противник вновь представлен в образе недоброго сказочного персонажа. Воины Ямато подожгли его дом, и оттуда выскочил огромный белый пес, набросившийся на императорского полководца. Когда тот зарубил чудовище, оказалось, что это оборотень. Мертвый пес принял облик «разбойника».

На 22-й год правления Юряку взбунтовались пять сотен пленных «северных варваров». Все они были либо убиты, либо рассеяны.

Нельзя сказать, что государь был занят лишь подавлением противников на островах и на материке. Он сделал очень много для развития и вполне мирных отношений с континентом. При нем был собран род Хата, расселившийся но архипелагу, с тем, чтобы эти люди занимались шелководством. Вскоре после этого пришлось создавать третью императорскую сокровищницу («окура»). Заведующим всеми сокровищницами стал придворный из рода Сога. Вероятно, ему была дарована немалая власть.

При Юряку сделан еще один важный шаг для укрепления государства. Окончательно определились звания «о-оми» и «о-мурадзи» (фактически, это первые чиновные лица страны, решавшие важные вопросы управления). С этого момента государственный аппарат стал набирать силу.

«О-оми» стал глава рода Хэгури, «о-мурадзи» — глава Мононобэ. Эти чиновные звания принадлежали избранным и, вероятно, наиболее сильным родам.

Среди переселенцев с материка были не только ремесленники, но и грамотные люди, в том числе — буддийские монахи. Вероятно, с этого времени буддизм начал распространяться в Японии. Для понимания японской истории и психологии контакт с одной из мировых религий крайне важен. Поэтому мы на время оставим Японские острова, где после царствования Юряку смута вовсе не утихла, но стала еще серьезней. В следующей главе придется говорить о странах, далеких от Японии (хотя, на самом деле, речь идет все-таки о ней).

Глава 7.

Религии, заимствованные с континента

…В свое время был один человек, который не мог жить так, как другие. Он пытался понять, что же это такое — то, что происходит с ним изо дня в день, и кто такой он сам тот, с кем это происходит. И вот однажды ночью в октябре, когда он сидел под кроной дерева, он поднял взгляд на небо и увидел на нем яркую звезду. В этот момент он понял все…

Может быть, российский писатель Виктор Пелевин несколько погорячился, когда написал, что «одна из самых известных историй на земле» произошла именно в октябре. Но все остальное возражений не вызывает. Озарение, снизошедшее на принца Гаутаму, привело к созданию одной из мировых религий. Но религия это или все же в большей степени философское учение, судить очень трудно (если возможно вообще). Есть различные варианты предания о жизни основателя этого учения. Имена и названия произносятся тоже по-разному. Можно остановиться на некоем среднем варианте.

Жизнь Будды Гаутамы Шакья-Муни (Сиддхартхи)

Очень далеко от Японских островов (где в это время заканчивался период Дзёмон) располагалось небольшое государство Капилавашту. Сейчас его территория — граница между югом Непала и Индией.

Правил этой страной владыка Судходхана, супругу его звали Махамайя. Царица ждала первенца, когда ей приснился необычный сон-знамение: белый слон с лотосом в хоботе благословил ее, обойдя вокруг ложа.

Со слонами (тем более — с белыми) в Индии издавна связаны добрые поверья, так что брахманам — служителям культа — не пришлось слишком долго размышлять, чтобы определить: знак добрый, все пройдет удачно.

Когда подошло время рожать, Махамайя отправилась к своему отцу, как требовала традиция. Однако до него так и не доехала: схватки начались в пути. В роще Лумпини царица разрешилась от бремени мальчиком, притом роды оказались безболезненными. Предания говорят, что после этого прошел небольшой дождь, который омыл мать и новорожденного.

Вообще, с рождением Гаутамы связано множество легенд. Считается, что он уже умел говорить и обладал вполне трезвым мышлением. Говорится, что новорожденный царевич сделал самостоятельно несколько шагов, и ножки младенца ступали по выраставшим из земли лотосам. Он даже сообщил матери, что пришел в этот мир, дабы избавить людей от страданий.

Царевича назвали Сиддхартха, что означает «достигающий целей». В некоторых преданиях говорится, что его мать умерла, и будущего просветленного воспитывала ее сестра. Но имеются и другие мнения.

Говорится, что мудрецы-брахманы предсказывали будущую судьбу царевича. Большинство сошлись на том, что он станет великим правителем и воином, и лишь самый младший (и, видимо, не столь консервативный) заявил, что выросший сын царя станет великим учителем для людей.

Все же царю Судходхане хотелось, чтобы сбылся первый вариант. Он решил оберегать сына от религиозного пути, а заодно — и от обыденности жизни. Более всего царь не желал, чтобы наследник узнал, что такое смерть и страдания. Поживет какое-то время — тогда, конечно, увидит все это. Но пока пусть принца окружают красота и удовольствия, пусть не будет рядом с ним ни стариков, ни изможденных тяжкой работой людей.

Так оно и продолжалось. Мальчик проводил время во дворце, его оберегали от любого напоминания о болезнях и смерти. Царевич с детства получал подготовку, положенную будущему царю — он научился прекрасно владеть луком, участвовал в том, что позднее стало называться спортивными состязаниями. Но, скорее всего, у него и мысли не возникало о том, что он учится владеть орудиями убийства.

В шестнадцать лет он женился на принцессе из соседнего княжества, которую звали Ясудхара. Но молодая чета все так же оставалась жить во дворце. Правда, любознательный юноша начал все больше интересоваться тем, что происходит за пределами, отведенными ему отцом. Наконец, он прямо потребовал от раджи Судходханы, чтобы тот устроил ему экскурсию, показав жизнь будущих подданных.

Такое путешествие всего лишь по столице потребовало от царя немалой подготовки. Но понятий «пиар» и «потемкинская деревня» в те времена еще не существовало, поэтому Судходхана допустил несколько просчетов. Они-то и определили будущее принца.

Радже хотелось, чтобы и па сей раз любимый сын не увидел ничего, что говорило бы о страданиях и смерти. Колесницу наследника окружали молодые и здоровые люди, приветствовавшие его. Но совершенно случайно принц заметил нечто иное: изможденного старика, стоявшего в отдалении. «Что это?» спросил принц у своего друга, колесничьего Чханны. Смущенный и растерянный Сиддхартха услышал ответ: это старость, она приходит ко всем. Этот согбенный человек с белыми волосами, лишившийся зубов, просто очень много прожил.

И во второй раз задал Сиддхартха этот вопрос, заметив прокаженного, превратившегося в полутруп. Болезни приходят ко всем, — последовал ответ.

И в третий раз остановилась колесница, когда Сиддхартха заметил на берегу реки похоронную процессию. «Что это?» «Смерть. Это покойник. Даже ты, господин, и прекрасная госпожа Ясудхара когда-нибудь станете мертвыми…»

Произошла в тот злополучный для государя, но добрый для человечества день и четвертая важная встреча: принц заметил аскета — человека, отбросившего добровольно все радости жизни и плоти ради духовного просветления…

Правда, есть мнение, что Сиддхартха видел страдания и прежде. Еще мальчиком он гулял по парку со своим двоюродным братом Девадаттой, с детства отличавшимся дурными качествами. Девадатта пустил стрелу и ранил пролетавшего лебедя. Сиддхартха, увидев это, вынул стрелу из подранка и выхаживал птицу. Требования двоюродного брата отдать добычу были проигнорированы — и самим Сиддхартхой, и советом мудрецов, которые решили, что лебедь принадлежит тому, кто спас его, а не погубителю.