Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов
Кроме того, большинство лидеров, приведших свои страны к независимости, считали своей главной задачей сплочение общества и преодоление этнических и социальных противоречий для достижения ускоренного экономического роста. Для многих из них это означало запрещение де-юре или дефакто политических партий, оппозиции и профсоюзов, независимой прессы, а иногда и неправительственных организаций. Население видело в каждом из первых лидеров символ единства нации, гаранта ее независимости и благосостояния. Каждый был «отцом нации», схожим с вождем доколониальной Африки, — роль, которую все они с легкостью принимали. Каждый стремился остаться у власти как можно дольше. Двадцати- и тридцатилетние правления не были исключением, а более короткие — чаще всего результатами заговоров и государственных переворотов. Большинство авторитарных режимов были в той или иной степени коррумпированы.
Эти тенденции не зависели от социально-политической ориентации и были характерны не только для стран социалистической ориентации. Основное различие заключалось в степени авторитарности и коррумпированности лидеров и элиты. Даже если сам лидер не участвовал в коррупции (как, например, Ньерере), система неподконтрольной власти создавала для нее все условия. Политическая неграмотность населения и отсутствие общественных сил, которые могли бы оказать организованное сопротивление авторитаризму, делали авторитарные режимы малоуязвимыми. Единственным институтом, который мог реально противостоять авторитаризму и коррупции, была армия. Но абсолютное большинство военных, пришедших к власти в результате переворотов, зачастую под лозунгами борьбы с коррупцией, немедленно устанавливали авторитарные или диктаторские режимы и начинали грабить население точно так же, как и их предшественники.
Самым рациональным и даже благожелательным авторитарным правителем среди африканских лидеров считается Йовери Мусевени, президент Уганды. Мусевени пришел к власти в 1986 г. в результате военного переворота. Он объявил, что его целью является установление демократических порядков, но начал свою деятельность с запрета на избирательную деятельность политических партий. Он полагал, что Уганда настолько разделена по этническому и религиозному признакам, что политическая борьба может вернуть страну к насилию, от которого она настрадалась в предыдущие годы. Так называемое Движение под его руководством утверждало, что его поддерживают все угандийцы. Кроме того, была создана новая система местного самоуправления в виде избиравшихся прямым голосованием Советов сопротивления. Для многих угандийцев это был первый опыт демократических выборов. Затем подобная система была распространена на уровень дистриктов. Только через десять лет, в 1996 г. в Уганде состоялись первые альтернативные выборы на национальном уровне. С тех пор такие выборы проводились четыре раза, но Мусевени каждый раз выходил победителем и в 2018 г. все еще находился у власти.
Омар Бонго был президентом Габона с 1967 по 2009 г. В течение первых 26 лет его правления в стране существовала однопартийная система. В 1990 г. после многочисленных протестов было принято решение об альтернативных выборах, но на следующий день главный критик и соперник Бонго был убит. Первые выборы на альтернативной основе состоялись в 1993 г. Бонго вышел на них победителем — как и на всех последующих. Он ввел семилетний срок президентства и в последний раз был провозглашен президентом в 2006 г. Должность президента он обычно сочетал с несколькими министерскими постами. После его смерти в 2009 г. президентом стал его сын. Бонго был одним из самых богатых глав государств в мире. В 1999 г. на его личном счете в одном только Ситибанке было 130 млн долл., источником которых, как показало расследование, была государственная казна Габона. Французская нефтяная компания Эльф Акуитэн платила Бонго 40 млн долл. в год за право добычи нефти в стране. По подсчетам работавшей в 1997 г. комиссии американского сената, Бонго и его семья тратили в среднем 55 млн долл. в год.
Франсиско Масиас Нгема был избран президентом Экваториальной Гвинеи на единственных в истории страны демократических выборах, прошедших в преддверии провозглашения независимости, в 1968 г. В 1971 г. он отменил конституцию, провозгласил себя пожизненным президентом и взял на себя прямое управление «правительством и институтами», включавшими законодательную, исполнительную и судебную власть. В соответствии с новым законодательством угроза президенту каралась смертью, его оскорбление — 30-летним заключением. Масиас Нгема имел множество титулов, например «Великий магистр образования, науки и культуры». При этом западная медицина была запрещена, а против интеллигенции проводился массовый террор. Любая оппозиция физически уничтожалась. Были убиты две трети членов первого парламента и 10 министров первого кабинета. Считается, что за годы правления Масиаса Нгемы погибли от 50 до 80 тыс. человек при численности населения страны около 300 тыс. человек на момент его прихода к власти. Более трети населения бежало от репрессий в соседние страны.
Масиас Нгема не был марксистом и не проводил социалистических преобразований, но установил тесные отношения с социалистическими странами, прежде всего с Китаем, Кубой и СССР. Все они предоставляли ему военную, техническую и финансовую помощь. За эту поддержку СССР было предоставлено право создать рыболовецкое предприятие и пользоваться морской базой в Любе, а позже — международным аэропортом Малабо. Для Советского Союза это было важно в связи с его ролью в военном конфликте в Анголе. В 1979 г. Масиас Нгема был свергнут военными, осужден и казнен. В 2018 г. его преемник и племянник Теодоро Обианг Нгема Мбасондо все еще оставался у власти. Подобные режимы в Африке второй половины XX в. были не исключением, а правилом.
Важнейшим фактором, сдерживавшим экономическое развитие африканских стран в этот период, была политическая нестабильность. Серии военных переворотов, этнические конфликты, революции, междоусобные и межгосударственные войны унесли жизни миллионов людей и оставили глубокий след в экономическом, политическом и культурном развитии континента.
Перевороты, произошедшие в Нигерии и Гане в 1966 г., виделись как беспрецедентная аберрация. Потом они стали происходить с такой регулярностью, что стали нормой. Гана, Нигерия, Уганда, Сьерра-Леоне и Коморы пережили по 6 переворотов; Буркина-Фасо, Бурунди и Центрально-Африканская Республика — по 5. По 4 переворота было в Гвинее-Бисау, Нигере и Судане; по 3 — в Чаде, Лесото, Конго (ДРК) и Руанде; по одному-двум переворотам — почти во всех остальных странах региона. В этом перечне — только успешные перевороты, которые приводили к смене власти. В нем нет ни попыток переворотов, ни случаев преднамеренного убийства лидеров в целях захвата власти.
Причины такой частоты переворотов и легкости, с которой они происходили, — примерно те же, что и причины авторитаризма. Главной среди них было отсутствие политических структур, государственных институтов и норм, организованных социальных сил, которые могли бы противостоять военным. К моменту провозглашения независимости африканскими странами их армии были практически единственной организованной политической силой. Партии были
