Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов
Итак, абстрагируясь от деталей, можно выделить два периода интенсивных морских связей и высокого уровня торговли между Венецией и Трапезундом: 1322–1340 и 1419–1452 гг.; три периода отсутствия регулярной навигации: 1347–1363, 1377–1381 и 1385–1395 и периоды временной стабилизации, часто имевшей тенденцию сменяться упадком: 1341–1346, 1364–1376, 1382–1384, 1396–1416 гг. В целом вторая половина XIV в. была неблагоприятна для развития регулярных экономических связей Трапезунда с Венецией. Сделанные на материале инканти выводы поясняют те общие закономерности в экономико-политических взаимоотношениях, о которых мы писали выше. Наблюдения над уровнем инканти, их сопоставление с регулярностью навигации и реальным положением рынка свидетельствуют о том, что высокие инканти скорее говорят о высоком уровне развития торговли и навигации. Величина инканти — косвенный показатель степени заинтересованности купцов в данном направлении левантийской торговли, закономерности развития которой были определены Ф. Энгельсом: «Если Александрия давала большую прибыль…чем Кипр, Константинополь и Трапезунд, то венецианцы направляли больше капиталов в Александрию, изъяв часть их из обращения на других рынках»[509]. Прилив и изъятие капиталов опосредованным образом проявлялись в инканти[510].
Заключая главу, хотелось бы указать, что в широкой экономической деятельности венецианцев на берегах Южного Черноморья вместе с итальянцами активное участие принимали греки, армяне, славяне и другие народы. В их числе были и купцы Дубровника (Рагузы), который с 1205 по 1358 г. управлялся Венецией, а затем, получив автономию, находился под номинальной юрисдикцией венгерской короны. Дубровник в течение всего исследуемого периода имел теснейшие экономические связи с республикой св. Марка и ее заморскими факториями. Участие его жителей в венецианских торговых предприятиях в Трапезунде зафиксировано в документах с 1336 г.[511]. В 1415 г. в Дубровнике были хорошо осведомлены о событиях на Понте[512]. Данные об отправлении венецианских галей в Трапезунд, приведенные в связи с делами Рагузы, также свидетельствуют об интересе далматинских предпринимателей к черноморскому эмпорию[513]. Б. Крекич справедливо указывает, что рагузанцы часто посылали свои суда вместе с венецианским конвоем или принимали прямое участие в венецианских предприятиях[514].
Глава III.
Трапезундская империя и Генуя
В 1261 г. Нимфейский договор с Византией распахнул перед генуэзцами ворота в Черное море. Всего лишь за два-три десятилетия храбрые и предприимчивые лигурийские моряки, купцы и ремесленники создали разветвленную сеть поселений на всем побережье древнего Эвксинского Понта. Одно из них — фактория в Трапезунде — почти в течение 200 лет сохраняло значение важнейшего экономического и политико-административного центра генуэзской Романии в Южном Причерноморье.
Очевидно, что в первой половине XIII в., в период господства венецианцев над проливами, торговые интересы генуэзцев на Черном море не были значительными[515]. Лишь организация колонии на Босфоре и получение прав беспошлинной торговли в Византии позволили генуэзцам создать прочный фундамент для внутричерноморской коммерции, для установления связей с Трапезундской империей[516].
Оценивая хронологию проникновения генуэзцев на территорию Трапезундской империи, Я- Фальмерайер в начале XIX в. мог сослаться только на утверждение Пахимера, отметившего при изложении событий 1304 г. (1306 г., как считал Фальмерайер), что генуэзцы «издревле» жили в столице Великих Комнинов[517]. В 1879 г. итальянский ученый К. Дезимони опубликовал счета посольства Ленгли: появились основания говорить о существовании уже в 1292 г. генуэзской колонии в Трапезунде[518]. Наконец, целая группа источников о пребывании генуэзцев на Понте в конце XIII в. была введена в научный оборот Г. Брэтиану. Это уже упоминавшиеся акты нотариев Леры и Каффы, свидетельствующие о значительном размахе генуэзской торговли в Трапезунде в конце 80-х — начале 90-х годов XIII в.[519], о том, что к 1292 г. караванная дорога между Тавризом и Трапезундом была хорошо освоена генуэзцами[520]. Брэтиану обратил внимание также на ноту венецианского правительства Генуе по поводу ограбления на сумму 200 лир гроссов венецианского купца Леонардо Капелло и убийства его компаньона жившими в Трапезунде генуэзцами. В документе содержится и первое упоминание о генуэзском консуле Гальвано ди Нигро и о некоем генуэзце Николозиусе де Ариа (Брэтиану полагал: Николо Дориа), который ведал монетным двором (cecha) в Трапезунде и производил размен монеты[521]. Очевидно, что генуэзское поселение в Трапезунде, в 1291 г. уже имевшее администрацию, возникает ранее этой даты. Современные исследователи Э. Эннен и М. Буонджорно относят это событие к 1281 г.[522].
Возникновение генуэзской фактории в Трапезунде было следствием тех закономерностей развития торговли, которые мы уже рассматривали в I и II главах. Действительно, в пределах самой Трапезундской империи колония в Ватице возникает до 1274 г., в Симиссо — около 1289 г., в Ло Вати (Батуми) — до 1290 г.[523]. Этому процессу положило основание утверждение генуэзцев в Крыму — Каффе (1266–1270) и Солдайе (1274)[524]. Хотя и более медленными темпами, генуэзцы укреплялись и на западном побережье Черного моря (Вичина, Килня и др.), откуда в больших количествах экспортировалось зерно[525]. Уже в конце XIII в. станции в Трапезундской империи являлись для генуэзцев опорными пунктами в связях с Крымом. Генуэзцы использовали и давние экономические отношения Трапезунда с городами Южной Таврики. Так, в начале XIV в. высший протекторат над генуэзской колонией в Солдайе (Сурож) осуществлялся консулатом в Трапезунде[526]. Немаловажное значение Трапезунд имел для генуэзцев как крупный хлебный рынок и торговый центр на пути экспорта зерна с Западного Кавказа[527].
Мы не располагаем актом, оформившим статус генуэзской колонии в Трапезунде. Первый сохранившийся договор относится к 1314 г.; в нем лишь в общей форме упомянуто о предыдущих соглашениях. Однако известно, что уже в 1302 г. генуэзцы имели в Трапезунде свою судебную курию[528]. Судебный иммунитет предоставлялся лишь императорским хрисовулом. Значит, он был издан до 1302 г. На основании этих соображений, а также ноты генуэзского дожа Джованни ди Мурта венецианскому — Андреа Дандоло от 19 февраля 1345 г. В. Гейд, а за ним и другие исследователи полагали, что выделение генуэзцам особого квартала было совершено около 1300 г.[529] В ноте говорилось, что земля, на которой венецианцы желали укрепиться,
