Арабы и море - Теодор Адамович Шумовский
Однако лишь в правление Антонинов — Траяна (98-117), Адриана (117–138) и Пия (138–161) — наступила эпоха относительной стабилизации, что позволило римским императорам специально обратиться к восточной торговле. При Траяне вассальное княжество Набатея было преобразовано в провинцию Аравия. От Аэланы, ставшей вместо Левке Коме главным набатейским портом, через торговый город Петру была проложена дорога к Дамаску, вызвавшая, в частности, экономический расцвет Петры. В Египте римские купцы приняли меры к обеспечению нормального судоходства на канале из Нила в Красное море. Для улучшения связи с Александрией была прорыта дополнительная ветвь. На берегу Красного моря, в устье «канала Траяна», вырос порт с греческим названием Клисма («взморье»), в арабском произношении Кулзум.
Эти меры, имевшие целью прочно связать Средиземное море с Красным в интересах римской торговли, продолжались при ближайших преемниках Траяна. В Пальмире — городе, окруженном пустыней, выросшем на торговом пути от Персидского залива к Средиземному морю и со 116 года получившем полунезависимость, благодаря чему у местных купцов появилась возможность торговать за пределами империи, при Адриане создается гильдия морских капитанов. Ее статут, называвший целью сообщества правильную организацию перевозок по Красному морю, был утвержден законами Рима. В Египте Адриан проложил римскую дорогу от Коптоса до Береники, то есть по тому самому маршруту, которым за тридцать веков до него пользовались египтяне для путешествий в далекую страну Пунт. В эпоху Антонина Пия внешняя торговля Рима, пользовавшаяся преимущественно греческими кораблями, достигла такого размаха, что эти корабли, минуя посредничество арабов, доходили до Рапты в Восточной Африке, до Омана в Аравии, до Цейлона, устья Ганга и Малаккского полуострова. Анналы второй династии Хань (23220) повествуют, что в 166 году в Китай через Аннам прибыло римское посольство, отправленное императором Марком Аврелием Антонином. Но с этих пор нараставший кризис рабовладельческого хозяйства приводит к постепенному спаду внешней торговли Рима. При Северах торговые экспедиции римлян в Индийском океане, по-видимому, прекращаются. Об этом, в частности, говорит отсутствие в составе кладов на территории Индии римских монет с датировкой, относящейся позже времени правления Каракаллы (198–217).
На Персидском заливе римское владычество было недолгим. Месопотамия, около 117 года полностью захваченная Траяном в результате похода против парфян, несколько лет спустя была частично возвращена Парфии его преемником Адрианом, из остальной части столетием позже римлян вытеснили Сасаниды. Морская торговля в этом районе шла через транзитные порты со смешанным арабско-персидским населением, в основном через Аполог и Каракс. Караванный путь связывал эти пункты с богатой «розовомраморной красавицей» Пальмирой и далее с побережьем Средиземного моря.
В 225 году нашей эры парфянский дом Аршакидов пал. Его сменила персидская династия Сасанидов, и персы вторично вышли на авансцену истории Востока. Персия, простертая у важнейших водных и сухопутных дорог, связывавших Восток и Запад, рвалась к морскому могуществу, и прежний наместник парфян в этой стране, основатель новой династии Ардашир I Папакан (224–240) построил множество морских и речных гаваней и сильно развил кораблестроение. В результате его флот стал господствовать в Индийском океане, и это укрепило монопольную роль сасанидской державы в транзитной торговле с Китаем, Индией и Цейлоном. Наряду с караванной дорогой из Китая через оазисы Средней Азии в Иран Индийский океан был вторым путем, по которому из Китая поступал шелк, из Индии и Цейлона — пряности, жемчуг и драгоценные камни.
Во всем Средиземноморье и в Передней Азии важнейшим потребителем шелка была Византия с ее высоко развитыми ремеслами и торговлей. Константинополь, 11 мая 330 года ставший ее столицей, был до открытия прямого пути в Индию огромным торговым рынком. Он, отмечает советский историк Н.В. Пигулевская, «среди прочих товаров сосредоточивал и привозимый из Китая и Средней Азии шелк-сырец и шелковые ткани, которые отсюда уходили еще дальше на запад»[41]. Посредническая торговля шелком приносила персам большие доходы, однако для Византии получение этого товара из их рук было невыгодно, так как вело к необходимости оплачивать шелк по назначаемым персами ценам; между тем Персия пользовалась этой возможностью и по своему произволу повышала цену на шелк-сырец, вынуждая этим Византию повышать цену на шелковые изделия. Стремясь ввести условия покупки и обработки шелка в приемлемое для себя русло, Византия в ряде договоров с Персией пыталась ограничить число пунктов персо-византийской торговли и поставить производившиеся в них операции под свой контроль. В договоре 297 года с шахом Нарсэ (299–302) единственным пунктом контакта был избран город Нисибин на Тигре. Закон Гонория и Феодосия от 408–409 годов добавлял к нему Ракку на Евфрате и Арташат на Араксе. В мирном договоре 562 года между двумя державами эти два города были заменены таможней в Даре на обычном караванном пути. Вся эта регламентация была, однако, бессильна пресечь государственную спекуляцию и частную контрабанду. Торговля шелком являлась, говорит Н. В. Пигулевская, «одним из весомых мотивов во внешней политике Византии», однако транзитные торговые связи увеличивали экономическое могущество и политический вес Персии, которую Константинополь всегда рассматривал как реального соперника и потенциального врага.
В этих условиях естественны постоянные тесные сношения, которые византийские купцы поддерживали с эфиопскими. Подобно тому как финикийская колония Карфаген благодаря своей развитой транзитной торговле получила самостоятельное значение, арабская колония Аксум, основанная в глубинной части другого африканского побережья, выросла на почве оживленного торгового обмена между Азией и Африкой и постепенно стала одной из ведущих политических сил Красноморья. Этому способствовало объединение в середине IV века владений аксумитов с эфиопским государством, центром которого был важный международный порт Адулис.
Роль единой Эфиопии в V–VI веках нашей эры была значительной, она спорила с персидской державой как в торговле, так и за политическое влияние в Юго-Западной Аравии. Ориентация ее политики на Византию была ориентацией на главного потребителя вывозимых товаров. С другой стороны, Византийская империя видела один из действенных способов укрепления своего международного влияния в приобщении Эфиопии к христианству, которое исповедовала сама: общая религия способствовала прочному политическому союзу, в котором Эфиопия как более слабый партнер должна была служить интересам могущественной Византии. Действуя в этих интересах, Константинополь постепенно стал выдвигать государство Аксума на роль соперника Сасанидской державы и в индийских водах. Когда же около 350
