100 великих парадоксов - Рудольф Константинович Баландин
Британский историк и археолог Гордон Вир Чайлд назвал это явление неолитической революцией: «Человек вышел из рамок чисто паразитического существования и с переходом к земледелию и скотоводству стал создателем, независимым от прихотей окружающей его природы».
Почему-то учёные не замечают нелепости этой формулировки.
Разве собирательство – паразитизм? Тогда и корову на лугу надо называть паразиткой. Все травоядные животные попадают в одну экологическую группу с клопами, блохами, гельминтами. А если считать паразитами охотников, в ту же группу попадают и хищники.
Разве земледельцы и скотоводы независимы от прихотей окружающей природы? Очень даже зависимы! Засухи, наводнения, заморозки, эпизоотии, нашествия саранчи… И не создают люди продукты питания, одежду, строительные материалы независимо от окружающей среды.
Переходя от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству, люди стали с большей пользой для себя эксплуатировать природу. Для этого потребовалось больше трудиться. Такая система хозяйства является столь же «паразитической» по отношению к природным экосистемам, что и присваивающая.
Да и была ли в неолите именно революция? Так называют быстрый и решительный переворот. Извержение вулкана, землетрясение или цунами происходят быстро. Но это не более чем скоротечные катастрофы. (Дворцовые перевороты или захват власти совершаются быстро; революционные изменения происходят годами, а то и десятилетиями.)
Как выяснили археологи, переход к производящему хозяйству был постепенным и долгим. Поначалу доля культивируемых растений и животных в общем обиходе была невелика. Охотники-собиратели древней Мексики употребляли не более 30 % растительной пищи от общего её объёма. У первых земледельцев этот показатель возрос до 40 %. Из этого количества на долю культурных растений приходилась лишь десятая часть.
К приходу в ХVΙ веке испанских завоевателей диета местных жителей ацтеков состояла более чем на 80 % из растительной пищи при 75 % продуктов земледелия. Перестройка хозяйства заняла у них примерно три тысячелетия. Какая тут революция!
Переход от примитивного техногенного хозяйства к сложному, требующему более значительных затрат труда и новых изобретений, длился в разных регионах не менее двух тысячелетий. Происходила настоящая неолитическая эволюция!
Однако даже в таком деле, как освоение земледелия и животноводства, мы, люди, оказались далеко не первыми. На много миллионов лет раньше нас муравьи освоили основы производящего хозяйства: растениеводство и животноводство.
Первые сообщения об этом, сделанные натуралистами, выглядели как научная фантастика. Наблюдатели отметили, что в подземных хранилищах муравьи выращивают растения и грибы. Поверить в такое было трудно. Сразу же последовало возражение: никаких особых целей муравьи не имеют в виду, а только собирают семена и складывают их в своём жилище. Под влиянием тепла и влаги зерна прорастают; поросль грибков появляется по той же причине.
Более основательные исследования помогли выяснить дополнительные детали и опровергнуть все возражения такого рода.
Действительно, муравьи собирают в своих подземных хранилищах семена. В сухих проветриваемых помещениях, находясь в полной темноте, зерна со временем начинают прорастать. Содержащийся в них крахмал превращается в сахар. Появившийся мягкий росток наливается сладким соком. Его-то и употребляют обитатели муравейника в пищу.
Существует и другой способ использования зёрен.
Рабочие муравьи размельчают и жуют их, превращая в подобие теста – для всех. Интересно, что в некоторых тропических странах первобытные племена сходным образом готовили питательную массу, хотя вряд ли по примеру муравьёв.
«Наряду с таким похвальным трудолюбием, – писал Генри Купен, – муравьи-жнецы обладают и недостатком. Встречаются среди них и такие, которые предпочитают воровать с трудом собранную добычу. Воры устраивают засаду и, когда их собратья возвращаются с грузом, нападают на них и отнимают лакомые зерна. Дурной пример, как известно, заразителен, и иногда целое гнездо становится притоном разбойников: шайками муравьи отправляются к соседям, захватывают чужие запасы и тащат их в свой муравейник… Увы! и в природе ни в чём нет совершенства!»
Насекомые-растениеводы улучшали производство. Муравьи-листорезы Южной Америки наладили выращивание грибов. Они устраивают дороги от муравейника до ближайших деревьев. Своими крепкими острыми челюстями вырезают широкие полосы из листьев и, держа их над собой, возвращаются домой. Издали может показаться, что движется тонкая зеленая змея, блестя на солнце чешуёй.
Особенно нравится этим муравьям добывать листья кофейного дерева. Их полчища способны за несколько дней серьёзно повредить плантацию.
Листья они не едят. Специальные группы муравьёв пережёвывают доставленный материал, добавляя в него свои выделения. Полученная смесь служит питательной средой для грибов. Её укладывают в подземных хранилищах длиной до метра и шириной до тридцати сантиметров.
Чтобы не давать размножаться вредным бактериям и несъедобным грибам, муравьи обрабатывают искусственную почву особым веществом, которое выделяют их железы. Так они борются с «сорняками». Подобные методы применяют и люди, но, к сожалению, большинство химикатов приносит вред окружающей среде, в отличие от муравьиных средств.
Муравьи выращивают растения и грибы
В результате регулярного ухода подземные плантации дают обильный урожай «кольраби» или «амброзии» (так называют мелкие плодовые тела грибов). Рабочие муравьи следят за всходами, своевременно обкусывают кончики грибных нитей, не давая им разрастаться. На заброшенных «грядках» нередко встречаются съедобные шляпочные грибы, выросшие до значительных размеров.
Подсобное производящее хозяйство освоили другие общественные насекомые, дальние родственники тараканов – термиты, обитающие в жарких странах.
Грибоводством занимаются и некоторые жуки-древесники. Они прорезают в стволе прямые ходы с короткими боковыми ответвлениями, куда закладывают личинки. Такому «детскому саду» требуется постоянная, легко усваиваемая и полноценная пища. Для этого молодая самка жука-древесника переносит в специальном «кармане» грибницу из своего родного гнезда в те ходы, которые прогрызает.
Подрастают не только личинки. Одновременно растут грибные нити, идущие им в еду. Именно эти наросты придают чёрный цвет ходам древоточцев. Заботливая мамаша удаляет опилки, чтобы они, загнивая, не повредили грибам. Временами она открывает входное отверстие в свои камеры, регулируя влажность.
Среди муравьев имеются земледельцы, выращивающие злаки. Одни, например, срезают все растения вокруг своего жилища, кроме колосовки (её называют «муравьиным рисом»). Если она отсутствует, насекомые собирают её семена на других участках и рассевают вокруг муравейника. Они следят, чтобы на поле не появились сорняки, и своевременно уничтожают их.
«Посеянный злак, – писал Дарвин, – пышно разрастается и даёт богатую жатву маленьких белых семян… напоминающих обыкновенный рис. Созревшее растение срезается, переносится снопами в житницы, и зерно отделяется от мякины. Она выбрасывается подальше от засеваемого участка. Если случайно зерно попадает под дождь… в первый ясный день муравьи переносят сырое зерно наружу и просушивают на солнце. Потом хорошее зерно сносят обратно в кладовые, а дурное выбрасывают».
Подобным образом выращивают муравьи
