Рафаэль Сабатини - Рыцарь таверны
Тем временем необычность действий Криспина вернула Джозефу часть былой храбрости. На мгновение в его сердце даже затеплилась надежда на спасение.
- Добрая сталь слишком большая честь для вас, мастер Ашберн, - произнес Криспин.
С этими словами его жилистые руки сомкнулись вокруг шеи Джозефа, лишая его дыхания и последней надежды. Джозеф никак не предполагал, что в руках Криспина кроется такая сила. Тщетны были его попытки высвободиться. Его силы быстро иссякали, кровь, бурлившая в. голове, уже мутила его разум, когда вдруг хватка ослабла, и в его измученные легкие хлынул освежительный воздух. Когда он окончательно пришел в себя, он обнаружил, что сидит за столом. Рядом с ним в кресле расположился Криспин, держа в одной руке обнаженный меч и с насмешкой глядя на свою жертву.
Кеннет, наблюдавший за этой сценой, не мог сдержать озноба. Он знал, что Криспин вспыльчивый человек, которого легко рассердить, и он не раз видел его в гневе. Но он никогда не видел такого сатанинского выражения в его глазах, такой страшной улыбки из смеси насмешки и презрения, с которой он глядел на свою жертву, смерти которой он желал все последние восемнадцать лет.
- Я бы сказал, - начал Криспин тихим голосом, - что вы прожили несколько жизней, Джозеф. Я сделал все, что мог. Вы дважды корчились в агонии, и я склонен к милосердию. Конец близок - если вы хотите покаяться, пожалуйста, хотя я лично считаю, что это будет пустая трата дыхания. Вы созданы для ада.
- Вы намереваетесь убить меня? - прошептал Джозеф, немного приходя в себя.
- А чего еще вы ожидали? Дважды я дал вам возможность почувствовать приближение смерти. Вы что думаете, я просто забавлялся?
Джозеф стиснул зубы. Насмешки Криспина были для него, как удары кнута, но эти удары пробуждали его к жизни. Он был готов к сопротивлению, но не на деле, а на словах.
- Вы собираетесь совершить убийство, - сказал он.
- Нет, это справедливое возмездие. Я долго его ждал, и, наконец, оно наступило.
- Подумайте, мастер Марлей...
- Не зовите меня этим именем! - резко воскликнул Криспин. - Я не носил его все эти 18 лет, и, благодаря вам, я не буду его носить и впредь.
Воцарилась тишина. Джозеф заговорил вновь со спокойствием в голосе:
- Подумайте хорошенько, сэр Криспин, над тем, что вы собираетесь совершить. Ведь вы от этого ничего не выиграете.
- Господи, как вы можете такое говорить? Не думаете же вы о том, что я не получу огромного морального удовлетворения, зная, что вы получили по заслугам?
- Вы можете дорого заплатить за. эту минутную радость.
- Не минутную, Джозеф. Воспоминания о ней останутся со мной на все оставшиеся мне дни и годы.
- Сэр Криспин, вы находитесь в оппозиции к Парламенту - вы почти вне закона. Я обладаю связями, большими связями. Используя их...
Криспин засмеялся.
- Довольно, сэр. Вы тратите слова впустую. Что значит для меня жизнь и что может она мне дать? Если я так долго нес в себе ее бремя, то только затем, чтобы дождаться этого часа. Неужели вы думаете, что я отступлюсь от своей цели за взятку?
Его внимание привлек громкий стон приходящего в сознание Грегори.
- Добей его, Кеннет! - скомандовал он, указывая на неподвижно лежащую фигуру. - Что? Ты колеблешься? Лучше подчинитесь, сэр, или мне придется сделать вам неприятное напоминание о вашей клятве!
С опустошенным взглядом юноша опустился на колени, чтобы выполнить приказ Криспина. Но вдруг он разрыдался.
- Я не могу!
- Идиот, возьми у него меч или нож и прикончи его!
- Почему вы командуете мной? - воспротивился юноша. - Вы обманули меня, и все же я оказал вам обещанную помощь. Они теперь в вашей власти, и вы можете завершить свою грязную работу сами!
- Честное слово, мастер Стюарт, я слишком терпелив с вами! Разве так уж необходимо спорить по поводу каждого вашего шага? Вы можете помочь мне в выполнении моего дела, как и обещали в своей клятве. Добейте этого человека, и довольно словесной мишуры!
Его ярость сломила сопротивление мальчика. Кеннет не был настолько глуп, чтобы не понять, что Криспин находится в опасном возбуждении, и поэтому он с проклятиями принялся за кровавое дело.
Затем вновь раздался необычно твердый голос Джозефа:
- Хорошенько взвесьте ваш поступок, сэр Криспин! Вы еще молоды, и значительная часть вашей жизни лежит впереди вас. Не уничтожайте ее бессмысленным актом, который не поправит прошлое.
- Не он сведет счеты, Джозеф! А что касается моей жизни, то вы ее давно уничтожили. Будущее ничего не сулит мне, зато сулит настоящее.
И он занес меч для удара.
Глава 17
Джозеф предлагает сделку
Ужас всплеснулся в глазах Джозефа при виде этого движения, и в третий раз за эту ночь он почувствовал агонию - агонию конца. И все же Геллиард не торопился с ударом. Он держал меч на весу, направив острие в грудь Джозефа, и внимательно следил за малейшим изменением выражения его лица. Ему не хотелось наносить смертельный удар, ибо это означало конец мучениям Джозефа.
Джозеф, который до последнего момента казался сломленным и разбитым, внезапно снова обрел живость, но только несколько иного плана. Он упал на колени перед Криспином и начал униженно просить сохранить ему его презренную жизнь.
Криспин смотрел на него одновременно с презрением и холодной радостью. Именно таким он хотел его видеть: жалким и беспомощным, испытывающим нечто вроде тех страданий, которые он пережил за эти восемнадцать лет. С наслаждением он смотрел на агонию своей жертвы и вместе с тем с презрением, ибо в его глазах трус был отвратительным зрелищем.
В молчаливом ожидании стоял Криспин, спокойный и величественный, как будто не слыша отчаянных молитв Джозефа, клянущегося возместить ему все страдания.
- Чем ты можешь расплатиться со мной, ты, убийца? Ты можешь вернуть мне жену и ребенка, которых ты зарубил восемнадцать лет назад?
- Я могу, по крайней мере, вернуть вам ваше дитя! - воскликнул тот в отчаянии. - Я могу, я сделаю это, если только, во имя Господа, вы уберете свой меч. Я сделаю все, чтобы искупить свой грех.
Криспин опустил меч и целую минуту стоял, обалдело глядя на Джозефа. У него отвисла челюсть, и мрачная решимость на лице сменилась выражением безграничного изумления. Наконец он разразился злым смехом.
- Что за ложь ты мне подсовываешь?
- Это не ложь! - вскричал Джозеф с таким искренним отчаянием в голосе, что часть недоверия улетучилась из сердца Криспина. - Это правда, святая правда! Ваш сын жив!
- Паршивый пес, ты лжешь! В ту роковую ночь, прежде чем потерять сознание от твоего предательского удара, я слышал, как ты крикнул брату, чтобы он перерезал горло младенцу. Это были твои подлинные слова, Джозеф!
- Это правда. Но Грегори не сделал этого. Он поклялся, что подарит мальчику жизнь. Он не должен знать, чей он сын, и я согласился с ним. Мы взяли его с собой. Он выжил и подрос.
Рыцарь некоторое время смотрел на него, затем рухнул в кресло, как будто лишившись сил. Он попробовал рассуждать здраво, но не смог. Наконец, он требовательно посмотрел на Джозефа.
- Чем ты можешь это доказать?
- Я клянусь, что все, что я сказал, - святая правда. Я клянусь в этом на распятии!
- Я требую доказательств, а не клятв. Ты можешь мне их представить?
- Мужчина и женщина, у которых воспитывался ребенок.
- Где я могу их найти?
Джозеф хотел было ответить, но потом передумал. В своем стремлении сохранить жизнь он едва ли не выдал тайну, на которую теперь собирался обменять жизнь. Но по вопросам, которые задавал ему Криспин, и по его тону он понял, что рыцарь рад поверить в это, если ему будут представлены доказательства. Он поднялся на ноги, и когда он заговорил, его голос обрел часть прошлой уверенности.
- Это, - начал он, - я сообщу тебе при условии, что ты покинешь этот замок, не причинив ни мне, ни Грегори никакого вреда. Я снабжу тебя деньгами и рекомендательным письмом к этим людям с тем, чтобы они подтвердили правоту моих слов.
Обхватив голову руками, Криспин глубоко задумался. А что, если Джозеф лжет? Этот вопрос уже не раз возникал в его мозгу, несмотря на все недоверие, которое он питал к этому человеку, что тот говорит правду. Джозеф наблюдал за ним с опаской и надеждой.
Наконец Криспин поднял голову и встал.
- Давай посмотрим, что за письмо ты напишешь, - сказал он. - Вот перо, чернила, бумага, пиши.
- Вы согласны на мои условия? - спросил Джозеф.
- Я скажу это, когда увижу письмо.
Трясущейся рукой Джозеф написал несколько слов и протянул Криспину листок.
"Податель сего, сзр Криспин Геллиард, кровно заинтересован в предмете, о котором известно только вам и мне, и я прошу вас полно и аккуратно ответить на все его вопросы, которые он может задать".
- Понятно, - медленно произнес Криспин. - Это пойдет. Теперь адрес.
Ашберн вновь обрел прежнюю уверенность. Он понимал, в чем его преимущество, и не собирался его так просто отдавать.
