Эдуард Шарапов - Наум Эйтингон – карающий меч Сталина
Турки немедленно предъявили советскому посольству ультиматум о выдаче Павлова и Корнилова для суда над ними. Первоначально советские официальные представители отклонили это требование, однако после четырехдневной осады посольства были вынуждены согласиться. Турецкие власти с необычайной поспешностью провели расследование и уже через пять недель предали Павлова, Корнилова, Абдурахмана и Сулеймана суду по обвинению в покушении на германского посла. На суде, который проходил с по 30 апреля 1942 года, Павлов и Корнилов категорически отрицали свою вину, в то время как Абдурахман и Сулейман ее подтверждали. В результате суд признал обвиняемых виновными в совершении преступления и приговорил Павлова и Корнилова к 20 годам тюремного заключения, а Абдурахмана и Сулеймана к 10 годам заключения каждого[1].
А через несколько дней после вынесения приговора турецкая полиция получила новую информацию о неудавшемся покушении. Дело в том, что 3 мая 1942 года сотрудник резидентуры ГРУ в Анкаре Исмаил Ахмедов попросил у турецких властей политического убежища. Пытаясь заслужить признательность турок, он рассказал им все, что знал о работе резидентур ГРУ и ИНО НКВД в Анкаре и Стамбуле, выдал двух нелегалов, с которыми работал в Турции и дал подробные показания о „деле Папена“. Ахмедов назвал имена основных организаторов покушения и причину, по которой оно не удалось. По его словам уровень подготовки Токата был крайне низок. Он слишком рано снял предохранитель мины, в результате чего взорвался сам».
Ахмедов раскрыл настоящее имя одного из осужденных по «делу Папена» — советского дипломата Павлова, которым был на самом деле сотрудник советской разведки Георгий Мордвинов.
После провала покушения Сталин и Берия были крайне недовольны Эйтингоном, но Судоплатову удалось отстоять своего заместителя.
В 1944 году Турция порвала дипломатические отношения, а затем объявила Германии войну. Президент Турции Исмет Иненю своим указом амнистировал Павлова и Корнилова, а также 100 захваченных турецкими спецслужбами советских агентов, работавших на ГРУ, НКВД, фронтовые и армейские разведорганы. В августе 1944 года Павлов и Корнилов были освобождены из тюрьмы и возвратились в Москву.
Судьба Папена сложилась следующим образом. После разгрома фашистской Германии в числе других главных военных преступников Франц фон Папен был передан Международному военному трибуналу. На Нюрнбергском процессе он с негодованием отрицал свое участие в мировом нацистском заговоре, заявляя, что он был честным дипломатом. Советский прокурор Руденко требовал для Папена, как и для других главных военных преступников, смертной казни. Но из-за разногласий среди членов трибунала Папену был вынесен оправдательный приговор. Он умер 2 мая 1969 года в своем имении Оберзасбах в Бадене.
* * *Старший майор госбезопасности Эйтингон по возвращении в Москву 20 августа 1942 года был назначен заместителем начальника 4-го управления НКВД. Это управление было организовано 18 января 1942 года приказом НКВД в связи с расширением деятельности по организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника. Существовавший с октября 1941 года 2-й отдел был преобразован в Четвертое управление НКВД. Начальником стал Судоплатов, заместителями — Николай Мельников и Варлам Какучая. На Четвертое управление возлагались задачи формирования в крупных населенных пунктах на оккупированных территориях нелегальных резидентур, внедрение агентов в оккупационные военные и административные органы, подготовка и переброска в тыл немецких войск разведывательно-диверсионных групп, организация резидентур в районах, находящихся под угрозой захвата, обеспечение групп и агентов оружием, средствами связи и документами. Четвертые отделы занимались также допроса ми пленных и перебежчиков. Полученная информация о разведывательных органах немецких спецслужб и антисоветской деятельности на оккупированной территории передавалась в контрразведывательные и секретно-политические отделы.
Структура нового управления была следующей:
4 УПРАВЛЕНИЕ НКВД (ИЗ чел. по штату) Руководство Секретариат Финансовая группа Информационно-учетное отделение ОТДЕЛ (зарубежный)
Руководство
Секретариат
1 отделение (Европейское)
2 отделение (Африка, Дальний Восток)
3 отделение (Ближний Восток, Турция, Иран, Афганистан, арабские страны, Средняя Азия. Закавказье)
4 отделение (работа по военнопленным и интернированным)
2 ОТДЕЛ (территории СССР, оккупированные и угрожаемые противником)
Руководство
Секретариат
1 отделение (г. Москва и Московская область)
2 отделение (УССР. Молдавская ССР, Крымская АССР)
3 отделение (БССР)
4 отделение (области РСФСР, Карело-Финская ССР)
5 отделение (Литва)
6 отделение (Латвия)
7 отделение (Эстония)
8 отделение (вербовка спецагентуры из числа з/к лагерей)
9 отделение (учетное)
3 ОТДЕЛ
Руководство
Секретариат
1 отделение (технической подготовки)
2 отделение (оперативное)
3 отделение (материально-технического снабжения)
1 и 2 отряды взрывников
4 ОТДЕЛ
Руководство
Секретариат
1 отделение («Д»)
2 отделение («ТН»)
3 отделение (подготовки)
4 отделение (материально-техническое)
ОТДЕЛЬНАЯ РОТА САПЕРОВ
ШТАБ ИСТРЕБИТЕЛЬНЫХ БАТАЛЬОНОВ И ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ (15 чел)
Руководство
1 отделение (истребительные батальоны)
2 отделение (партизанские отряды).,
Операции
Эйтингон сыграл ведущую роль в проведении ставших легендарными оперативных радиоигр против немецкой разведки, которые получили названия «Монастырь» и «Березино». Разработкой оперативной игры занимались комиссар госбезопасности 3-го ранга Павел Судоплатов, комиссар госбезопасности Наум Эйтингон, подполковник Михаил Маклярский и начальник отдела 3-го (секретно-политического) управления НКВД комиссар госбезопасности Виктор Ильин. Центральной фигурой операции «Монастырь» был Александр Демьянов — агент советской контрразведки «Гейне», в архивах абвера значившийся как «Макс». Выходец из дворянской семьи, сын казачьего есаула, племянник начальника контрразведки белого генерала Упагая, в юношеские годы живший за границей, с момента своего начавшегося в 1929 году сотрудничества с ОГПУ он имел более чем десятилетний стаж агентурной деятельности.
Согласно плану операции, нужно было довести до немецкого разведцентра дезинформацию о якобы существующей в Москве антисоветской церковно-монархической организации «Престол». Лидером легендируемого «Престола» был «назначен» известный до революции поэт Борис Садовский, которого чекисты использовали «втемную». Происходя из знатного дворянского рода, он, по легенде, враждебно относился к советской власти и пытался выйти на связь с фашистами, призывая Гитлера восстановить русское самодержавие. В июле 1941 года Садовский, больной и почти без средств к существованию, жил в московском Новодевичьем монастыре. НКВД организовал личные встречи Садовского с Демьяновым и другими своими агентами, якобы поддерживающими антисоветские идеи.
Главные члены «Престола» — Садовский и скульптор Сидоров — были хорошо известны немецкой разведке, так как некоторое время учились в Германии, а Демьянов был вхож в круги немецкого посольства. Таким образом, войдя в доверие к абверу, НКВД рассчитывал выявить немецких агентов на территории СССР.
В феврале 1942 года Демьянов перешел линию фронта под Гжатском в качестве эмиссара организации «Престол». Действуя в соответствии с выработанной легендой, он рассказал немцам о церковно-монархической организации. Фронтовая группа абвера отнеслась к Демьянову с недоверием, допрашивала его, инсценировала расстрел. Своей стойкостью «Гейне» рассеял сомнения немецких офицеров. Было установлено, что он, не живший после революции за границей, не вовлекался в довоенные операции ОГПУ-НКВД, проводившиеся через русских эмигрантов. Для организации сотрудничества с «Престолом» немцы направили «Гейне» в Смоленск на учебу в школу абвера, не подозревая, что агент советской контрразведки является специалистом в области радиотехники. Планировавшаяся работа «Гейне» без немецкого радиста на советской территории была благоприятна для развития операции «Монастырь». Пройдя курс обучения, «Гейнс» 15 марта 1942 года был заброшен на парашюте в Ярославскую область. Для закрепления положения в германской разведке Демьянова устроили на службу в качестве офицера связи в Генштаб РККА (при маршале Советского Союза Борисе Михайловиче Шапошникове). От имени «Макса» он передавал дезинформационные материалы по якобы самостоятельно сконструированной рации. Гитлеровцам поступали радиограммы о «местах дислокации» частей Красной Армии. Агент НКВД сознательно не обращался к абверу с решением определенных вопросов в течение четырех месяцев. В противном случае, бдительность немецкой разведки обрекла бы на провал операцию «Монастырь».
