Лев Фридланд - Высокое искусство
Вспомним, каким был прежде хирургический метод лечения отморожений. По этому методу отрезали, ампутировали сразу всю пострадавшую часть конечности.
В чем заключалась неудача такого хирургического метода? Его сторонники полагали, что разрушения ткани происходят только в районе отморожения, там, где наступило почернение, омертвение. Это было ошибкой. Оказалось, что долгое действие низкой температуры повреждает кровеносные сосуды, нервные волокна, кости, мышцы далеко за пределами участка отморожения. Только здесь изменения незаметны.
Когда хирург делал разрез выше линии отморожения, он полагал, что режет по здоровой ткани, которая потом создаст хорошую культю. На самом же деле он резал по болезненно измененной ткани. Следовательно, хорошая культя не могла получиться.
Более того, операционная травма лишь усиливала эти изменения. Из незаметных, невидимых они становились видимыми; начиналось воспаление, нагноение.
Вот почему прежний хирургический метод был неправилен.
Неудачи же выжидательного метода объяснялись тем, что он приводил к отравлению важных органов громадным количеством продуктов разложения, которые всасывались из очага омертвения. Пока отмороженный участок переходил из одной стадии в другую – в стадию отторжения, в течение всего этого времени продукты гниения в большей или меньшей степени проникали в организм и приносили ему вред.
Вот почему выжидательный способ также не давал хороших результатов.
Что явилось бы ценным для хирургического метода? Возможность оперировать тогда, когда это было бы безопасным для соседних тканей, когда одной операцией дело и кончилось бы.
А выжидательному методу помогло бы ускорение сроков всех стадий, через которые проходит отмороженная ткань, так как одновременно с этим шло бы уменьшение продуктов разложения.
Клиника Гирголава и занималась решением этих вопросов. Трудно представить себе, какую большую работу проделали исследователи, когда видишь, какими сравнительно простыми приемами была решена задача, казавшаяся ученым на протяжении столетий неразрешимой. Так, например, при серьезных, тяжелых случаях отморожений – 3-й и 4-й степеней – огромный лечебный успех принесла так называемая некротомия.
Некротомия – это рассечение, разрез омертвевшей ткани. Это нечто вроде глубоких насечек. Нож хирурга при этом разрезает кожу, подкожную клетчатку, мышцы. В омертвевшей ткани получается как бы продольная рана. Только в омертвевшей ткани! Ни кусочка здоровой ткани не должно быть задето. Разрезы поэтому кончаются не доходя на сантиметр до здоровой ткани. Всё это безболезненно, – ведь нервные волокна здесь тоже погибли.
А если участок омертвения окажется очень большим, захватит, например, три четверти стопы и даже больше, то можно часть погибших тканей не рассечь, а отсечь вместе с омертвевшими костями пальцевых фаланг.
Но к этой операции приходится прибегать лишь в самых тяжелых случаях, при обширных отморожениях.
Чаще всего нужна и достаточна только некротомия. Она приводит к блестящим результатам.
Некротомия открывает выход наружу через раненую поверхность всей сукровице, образующейся в глубине, отмороженного участка. Это в значительной мере избавляет организм от всасывания отравляющих продуктов разложения. Некротомия раскрывает мокнущую, гниющую ткань, а следовательно, ускоряет ее высыхание. Срок перехода влажной гангрены в сухую сокращается.
Если направить на место разреза непрерывную струю сухого, теплого воздуха с помощью, например, электровоздушных нагревателей, то это еще более приблизит стадию мумификации, – стадию, при которой уже допустимо оперативное вмешательство.
Сокращая время различных стадий, некротомия способствует также стиханию болезненных процессов, которые невидимо разыгрываются по соседству с отмороженным участком. Стихание этих процессов, с одной стороны, и быстрая мумификация омертвевшего участка, с другой, приближают возможность ампутации, способствуют образованию крепкой работоспособной культи.
Так устраняются дефекты, делавшие порочными прежние – хирургический и консервативный – методы.
Конечно, мы рассказали здесь весьма схематично то, что на самом деле составляет довольно законченную систему лечения отморожений, подробно разработанную профессором Гирголавом и его сотрудниками. Разумеется, предстоит еще много работы, есть еще неясности, пробелы в этом учении об отморожении, в его теории и практике. Но, в основном, школа Гирголава не только поставила задачу, но и решила ее.
После согревания
Ранней весною 1944 года я побывал в одном из фронтовых госпиталей на Севере. Начальник госпиталя, майор медицинской службы, знакомил меня со своим учреждением. Во время осмотра нам встретился больной, шедший по коридору, опираясь на костыль. Это был юноша высокого роста.
Начальник госпиталя сказал мне:
– Это лейтенант, командир лыжной группы разведчиков. Восемь часов провел он неподвижно в засаде, в засыпанном снегом ельнике. Оказалось, что рядом под снегом пробивался ключ. Левой ногой лейтенант попал в воду. А сырость, влажность зимой – пострашнее самого мороза. Промокшая нога отморозилась, так как переобуться в тех условиях было невозможно. Конечно, лейтенанту угрожала полная ампутация – если не голени, то стопы. А он потерял всего-навсего большой палец и кусок кожи пятки. Знаете, что спасло ему ногу? Ванна и теплая комната. Когда он добрался до штаба ближайшей части, расположенной в какой-то усадьбе, там нашлось и то и другое. И, кроме того, там оказался толковый, хорошо подготовленный для лечения отморожений санинструктор. Теплая ванна, хороший массаж, растирание спиртом, горячий чай были спасением для лейтенанта. Если бы его отогревали на холоду, как прежде, лейтенант так легко не отделался бы. Теперь, мы его недели через две выпишем. И выпишем прямо в часть, здоровым. А по прежним временам – он наверняка вышел бы из госпиталя без стопы.
Отделение для больных с отморожениями 3-й и 4-й степени имело своеобразный вид. В палатах было жарко. Больные на кроватях видны были только от головы до пояса, вторая, нижняя, половина тела, ноги были скрыты в каких-то гротах. Стены и крыша гротов состояли из простыни, наброшенной на проволочные полуобручи и сверху накрытой одеялом. На каждой кровати имелся такой грот. Начальник госпиталя приподнял край простыни и одеяла одного грота. Оттуда пахнуло горячим воздухом. Внутри на полуобручах горели электрические лампочки. Это были суховоздушные ванны. В них подсыхали гниющие стопы отмороженных.
– Мы очень ценим эти ванны, – сказал начальник госпиталя. – Они нам чрезвычайно помогают. Все, кто здесь лежит, подверглись некротомии. Их омертвевшие стопы покрыты разрезами. И всё это – некротомия и горячий сухой воздух – сокращает нам сроки лечения. Вот посмотрите на этого больного, – он указал на круглолицего парня лет двадцати пяти, – у него вся стопа пострадала, до самого голеностопного сустава. Это один из тяжелых больных. Раньше ему пришлось бы провести в больнице год, а то и два. И вышел бы он инвалидом, с отрезанной до половины голенью. До нас он лежал в армейском госпитале месяц и у нас лежит уже полтора. А месяца через два-три мы его выпишем. К тому времени ему будет сделана ампутация. Вместо удаленной одной трети стопы будет протез, хороший, прочный протез. Боец сможет быстро ходить и даже танцевать.
Мы обошли две палаты с такими же больными. И всюду под закрытыми пологами гротов-ванн грелись черные, словно обугленные стопы, рассеченные некротомией. Такие же палаты имелись и для тех, у кого были отморожены кисти, только здесь гроты были устроены иначе, так, чтобы в них можно было держать руки.
Начальник госпиталя предложил мне спуститься вниз.
– Там вы увидите таких же больных, но уже после лечения.
Огромный зал был разукрашен лозунгами и плакатами с пожеланиями счастливого пути. Здесь находилось до пятидесяти выздоровевших солдат и офицеров. Они были не в больничных халатах, а в своей форменной одежде. Некоторые опирались на костыли.
– Сегодня мы выписываем их из госпиталя, – сказал мне майор медицинской службы. – Многие из них поедут в свои части, многие получили отпуск и поедут домой отдохнуть. Все они выздоровели, и нет ни одного, который лечился бы больше полугода. Есть, конечно, и негодные к дальнейшей службе в армии: это те, кто на костылях. А ведь раньше среди отмороженных было инвалидов не меньше, чем девяносто процентов. Всё это сделали быстрое отогревание и некротомия. Конечно, и облучение кварцем, соллюксом, и разные укрепляющие лекарства, и хорошее питание, и лечебная физкультура, и многое другое тоже помогли. Но главное – это всё же лечение по принципам школы Гирголава.
КОГДА МОЗГ СПИТ
Новое о наркозе
Крепкие тормоза
В замечательном романе Льва Николаевича Толстого «Война и мир», отразившем грандиозную эпопею Отечественной войны 1812 года, описывается смерть одного из главных действующих лиц – князя Андрея Волконского. Во время Бородинского сражения князь Андрей был ранен осколком разорвавшейся гранаты. Через несколько дней он умер.
