Анатолий Уткин - СССР в осаде
Кеннан призвал Соединенные Штаты «вооружиться политикой твердого сдерживания, предназначенного противостоять русским несокрушимой контрсилой в каждой точке, где они выразят намерение посягнуть на интересы мирного и стабильного мира». В изображении Дж. Кеннана, Советский Союз «движется неотвратимо по предначертанному пути, как заведенная игрушка, которая останавливается только тогда, когда встречает непреодолимое препятствие». Таким препятствием должна быть целенаправленная политика США по «сдерживанию» СССР.
После «длинной телеграммы» Кеннана проводники американской политики получили желанное моральное и интеллектуальное оправдание своей деятельности на годы и десятилетия вперед. «Сдерживание», термин из этой телеграммы, надолго стало популярнейшим символом американской внешней политики. Кеннан мастерски нарисовал картину послевоенного мира. Из его слов значило, что ситуация развивается в плане, приближенном к военному. Кеннан представил Сталина фанатичным революционером, а не осторожным, все калькулирующим политиком, каким он был в реальности.
Своей «длинной телеграммой» Кеннан фактически «похоронил Ялту» как способ международного сотрудничества. Реакция Вашингтона была исключительно быстрой и действенной. Имя Кеннана узнали в Белом доме и вокруг. Не речь Сталина, а «длинная телеграмма» Кеннана стала Библией своего времени, по крайней мере, Библией творцов американской внешней политики. Бирнс назвал ее «превосходным анализом». Мэтьюз охарактеризовал ее как «великолепную». Военно-морской атташе США в Москве Стивенс: «Я не могу преувеличить ее значение для нас» — и рекомендовал ее своим начальникам. (Все предшествующее в сфере американо-советских отношений Стивенс назвал бессмыслицей.) Замгоссекретаря Бентон — Кеннану: «Могу ли я сказать Вам, сколь большое впечатление произвела ваша телеграмма?» Копии ее были разосланы во все посольства и во все министерства.
Военно-морской министр Форрестол не расставался с этим документом. Он сделал сотни его копий и раздавал всем желающим.
Популярный журнал «Тайм» поместил на всю страницу статью, являвшуюся, по существу, пересказом «длинной телеграммы», и снабдил ее выразительной картой под заглавием «Коммунистическая эпидемия». Иран, Турция и Маньчжурия, поданные в выразительном розовом цвете, были названы «зараженными». Открытыми «заражению» подавались Саудовская Аравия, Египет, Афганистан и Индия.
Левиафан на мировой арене
По мере расширения зоны американского влияния в мире увеличивалась значимость аппарата федеральной власти, готового теперь к решению не только американских проблем. Государственная машина США за годы Второй мировой войны превратилась в гиганта. Расходы по федеральному бюджету увеличились с 9 млрд. долл. в 1940 году до 98 млрд. долл. в 1945 г. В том же году президент Трумэн принял решение: ввести в стране всеобщее военное обучение. Все лица мужского пола в возрасте от 18 до 20 лет призывались на годичное военное обучение. В истории США не было прецедентов подобного рода. Имперская политика с ее идеологией, пафосом экспансии и обещаниями «мира по-американски» способствовала массовой милитаризации.
Предусматривалось в качестве основы военной мощи США содержать вооруженные силы, состоящие из трех компонентов: 1) регулярная армия, военно-морские силы, морская пехота; 2) усиленная национальная гвардия и так называемые организованные силы резерва; 3) общие силы резерва, состоящие из лиц, получивших годичное военное образование. «Мы должны осознать, — убеждал Г. Трумэн конгресс, — что мир необходимо строить на силе».
Выступая на церемонии спуска на воду нового авианосца «Франклин Д. Рузвельт» 27 октября 1945 г., президент заявил, что, несмотря на текущую демобилизацию, США сохранят свою мощь на морях, на земле и в воздухе. Готово было и объяснение политики милитаризации. «Мы получили горький урок того, что слабость республики (США) провоцирует людей злой воли потрясать самые основания цивилизации во всем мире». Президент имел в виду уроки предвоенного изоляционизма США. Но это была слишком вольная трактовка истории. Ведь не «слабость США», а потакание агрессорам, стимулирование их аппетитов на Востоке, антисоветская политика дали возможность вызреть силам агрессии в 30-е годы.
Чтобы централизовать управление всеми вооруженными силами страны, президент Г.Трумэн в специальном послании конгрессу 19 декабря 1945 г. рекомендовал создать министерство национальной обороны, которое объединило бы под своим командованием наземные, военно-морские и военно-воздушные силы США. К концу 1945 года новые нужды потребовали реорганизации военных, разведывательных и планирующих органов.
Были выдвинуты проекты создания совета национальной безопасности и главной разведывательной организации глобального охвата — Центрального разведывательного управления (ЦРУ).
Фултон
Помощь США в формировании идеологии глобальной экспансии оказал У. Черчилль, который весной 1946 г. отдыхал во Флориде. В это время к Трумэну, гордящемуся своей простотой и доступностью, приехали земляки из Миссури: они просили прислать кого-либо из сенаторов на открытие заурядного колледжа в миссурийском городке Фултон. Патриот своих краев, президент Трумэн отреагировал неожиданно: «Зачем нам просить неких сенаторов, когда во Флориде отдыхает самый большой златоуст англосаксонского мира — отставной премьер Уинстон Черчилль». Черчилль на просьбу откликнулся, выдвинув лишь одно условие: «Выступлю в случае присутствия в зале президента Соединенных Штатов».
Речь отличалась исключительной антирусской воинственностью, смысл ее сводился к следующему: «Единственное, что хорошо понимают русские — это сила. Нет ничего, чем они восхищались бы больше, чем силой… Между Триестом на юге и Штеттином на севере на Европу опустился «железный занавес». Единственным способом избежать худшего является братская ассоциация англоговорящих народов».
Зал замер. Происходило страшное и печальное; обозначились контуры нового столкновения в мировых масштабах.
Аудитория видела на лице президента Трумэна полное одобрение. Он несколько раз аплодировал английскому политику.
Гарриман, Форрестол, Леги, Ачесон одобрили фултонскую речь. Форрестол с удовлетворением пишет в дневнике, что Черчилль согласился с его анализом: «Русские не знают таких понятий, как «честное ведение дел», как честь», «доверие» и даже «правда» — они эти понятия воспринимают как негативные… Они постараются попробовать на прочность каждую дверь в доме, войдут во все не закрытые двери, а когда навестят все доступное, удалятся и с гениальной простотой пригласят вас отужинать этим же вечером».
Форрестол пишет 11 апреля коллеге по бизнесу Кларенсу Диллону: «Комми стремительно продвигаются во Франции, на Балканах, в Японии и повсюду, где подворачивается возможность. Их преимущество — в наличии во всех этих странах коммунистических партий… Мне кажется, что нынешняя угроза посильнее той, что мы видели в тридцатых годах. Надеюсь, еще не поздно».
Во время встречи со Сталиным новый посол Беделл Смит спросил прямо: складывается ли у Кремля представление, что США и Британия объединяют усилия против России? Сталин ответил утвердительно.
«Доктрина Трумэна»
12 марта 1947 г. американский президент обратился к объединенной сессии конгресса. На нем был темный костюм и темный галстук. Он читал текст медленно и как бы задумчиво. Выступление получило название «доктрины Трумэна».
Это был своего рода манифест американской экспансии.
Глава американского правительства оговаривал перед законодателями право вмешиваться в любые процессы, происходящие в мире, если это вмешательство целесообразно с точки зрения правительства США. Оправдывалась военная помощь тем политическим силам внутри любой страны мира, взгляды и политика которых импонировали Вашингтону. Выступление послужило обоснованием массовой военной помощи проамериканским режимам.
Логика Г. Трумэна была относительно проста. В небольшом историческом экскурсе президент отмечал, что Германия и Япония пытались навязать другим странам свой образ жизни и это стало основной причиной того, почему США объявили им войну. Ныне, говорил президент, появилась новая страна, стремящаяся навязать миру свой образ жизни. Такой ход событий вынуждает США принять а качестве основополагающей цели своей политики создание условий, при которых «мы и другие страны были бы способны обеспечить образ жизни, свободный от принуждения». По существу же речь шла о навязывании другим американского видения мира, то есть «мира по-американски».
«Доктрина Трумэна» провозглашала, что «политикой Соединенных Штатов должна быть поддержка свободных народов, сопротивляющихся попыткам подчинения вооруженным меньшинствам или внешнему давлению». Этот постулат стал основой американской политики на грядущие десятилетия. Широковещательное провозглашение новых задач нужно было американскому правительству, помимо прочего, для того, чтобы получить поддержку общественного мнения и конгресса: сохранение глобальной зоны влияния, создание новых структур, мобилизация военных сил и резкое увеличение экономической помощи (становившейся в то время важнейшим рычагом внешнеполитического воздействия) требовали новых бюджетных расходов.
