Алексей Смирнов - Арабо-израильские войны
Сафия Аттийя, сорока лет: "Мужчина набросился на меня, сорвал одежду и стал насиловать. Рядом со мной насиловали и других женщин..."
Из некоторых домов еще продолжали звучать выстрелы, тогда "штерновцы" стали динамитировать их вместе с обитателями.
Зейнаб Аттийя, 25 лет, сестра предшествующей свидетельницы: "Нас, группу женщин, среди которых были и беременные, согнали в один дворик. "Как вы хотите умереть?" - кричал нам по-арабски один еврей. Одна из женщин в ужасе упала на землю и стала целовать ему ноги, прося о пощаде..."
Другие свидетели указывали, что среди нападавших было на удивление много женщин и в своем варварстве они не уступали мужчинам.
Именно в это время в недалеком Иерусалиме проходили похороны Абделя Кадера, тело которого было найдено в Кастеле ровно за сутки до этого. Эти похороны по своему размаху затмили все, что когда-либо видел арабский Эль-Кодс. Однако для уроженцев Деир Яссина - для 254 мужчин, женщин, детей и стариков - погребальная церемония не будет столь грандиозной.
Первым на место трагедии прибыл швейцарец Жак де Рейнье из "Международного Красного Креста". Здесь ему оказал содействие один из "штерновцев", которого он в свое время вытащил из нацистского концлагеря. Его свидетельства являются особо ценными, так как они должны быть беспристрастными: "Я увидел множество молодых парней и девушек, они были вооружены до зубов пистолетами, автоматами, гранатами, очень возбуждены и все испачканы кровью... это живо напомнило мне действия СС-коммандос при расправах с гражданским населением Афин..."
Пока в арабской половине города еще шли похороны, боевики решили представить доказательства своей победы. В кузова трех грузовиков погрузили тех, кому подарили жизнь, и три машины с пленниками, с руками поднятыми вверх, медленно прокатили по авеню Короля Георга Пятого. На лицах пленных был написан непередаваемый ужас.
Весьма достоверные слухи о случившемся быстро распространились по городу и достигли британских властей, которые в конце концов несли ответственность за все, что творилось на подмандатных территориях. Верховный комиссар сэр Алан Каннингхэм был вне себя от гнева: "Мерзавцы! Наконец-то они попались с поличным! Генерал МакМиллан, приказываю срочно задержать этих подлецов!". Но по ряду причин этого сделать не удалось. На место событий сначала прибыл Эли Ариели с группой "Гадна", затем адъютант Шалтиеля Ешу Шифф с вооруженной охраной. Они увидели множество арабских трупов, при этом, как представлялось, "ни один из мусульман не погиб с оружием в руках".
"Негодяй!" - бросил Шифф в лицо командиру группы "Штерн". Террористов собрали в центре деревни. Обе группы стояли лицом к лицу, сжимая в руках оружие. На виду у всех присутствующих Шифф подробно доложил по радио Шалтиелю об увиденном. "Разоружить их! Если откажутся, открывайте огонь!" скомандовал Шалтиель.
Но это было слишком для его адъютанта, он не мог стрелять по своим единоверцам. "Я не спрашиваю тебя, ты можешь или нет! Это приказ!" - кричал в микрофон Шалтиель. "Давид, - умолял Шифф, - ты навсегда покроешь свое имя братской кровью. Еврейский народ тебя никогда не простит..."
В конце концов, палачи получили приказ "убраться за собой". Тела погибших были утащены в каменный карьер, нагромождены в кучу, облиты бензином и подожжены.
...Тошнотворный запах сгоревшего человеческого мяса встретил членов британской следственной комиссии, которые наконец-то прибыли на место трагедии. Спустя несколько дней ее руководитель сэр Катлинг представил Алану Каннингхэму под грифом "срочно и секретно" свой доклад за № 179.11.17.65, где содержались многочисленные показания потерпевших и уцелевших, а также выводы комиссии, гласившие: "...нет никакого сомнения, что были совершены многочисленные акты зверств, насилий и просто убийств, включая убийства новорожденных и еще не родившихся".
Однако есть сведения, что позднее израильские власти формально подвергли сомнению аутентичность этих данных. При этом упоминалась антисемитская позиция Катлинга, и что вообще-то они не собирались выслушивать нравоучения от арабов.
Но в момент совершения этого злодеяния шок был велик.
Деир Яссин надолго останется грязным пятном на совести будущего Государства Израиль. Совершив это гнусное преступление, "коммандосы" групп "Иргун" и "Штерн" превратили маленькую деревушку в "шахида", то есть в жертву, а ее павших жителей в символ тех несчастий, которые обрушились на Палестину с приходом туда сионистов. В наступающие месяцы во многих случаях услышат теперь израильтяне в момент своего пленения мстительный крик "Деир Яссин". И многие из них лягут в могилу, искупая вину за то преступление, которое они не совершили.
Еврейское Агентство поторопилось официально заявить, что оно было в абсолютном неведении о планах этих двух групп и было "потрясено" этой новостью. Давид Бен-Гурион направил королю Абдалла личную телеграмму, где выразил свое сожаление о происшедшем, а Великий Раввин Иерусалима наслал свои проклятья на всех, кто участвовал в этой атаке. Таким образом, израильское руководство признало вину и свою ответственность (пусть хоть в какой-то степени) за действия своих граждан.
Однако арабы оказались в не менее сложном положении. В течение часов Хуссейн Халиди, Генеральный секретарь Высщего Арабского комитета, и Хасем Нуссейби, который 29 ноября предыдущего года объявлял новость о Разделе по антеннам "Радио-Палестайн", спорили, как преподнести эту новость арабскому миру. В конце концов, решили изложить ее во всей "красе", с описанием всех мерзопакостных деталей. Как позднее рассказывал Нуссейби о мотивах данного решения: "Мы все еще сомневались в решимости руководителей соседних государств послать свои армии для спасения палестинских братьев. Поэтому считали, что создав психологический шок, мы заставим народы надавить на свои правительства..." Это оказалось "фатальной ошибкой". Позиция арабских вождей не претерпела серьезных изменений, зато арабские пропагандисты, изображая еврейских поселенцев какими-то безжалостными чудовищами, способными к совершению самых мерзких и вообще немыслимых в человеческом обществе преступлений, сумели посеять в своем народе такую панику, последствия которой они не смогли ликвидировать и поныне.
Таким образом, "erreur de jugement" - то есть ошибка или просчет в суждениях - нескольких арабских интеллигентов в сущности послужила, помимо прочего, одной из первопричин всей последующей палестинской драмы.
Израильское руководство принесло свои извинения по поводу случившегося в Деир Яссине, и, наверное, многие рядовые израильтяне считали, что как-нибудь все обойдется. Но не обошлось. И арабский ответ был ужасен. Он случился всего лишь на четвертый день после 9 апреля.
Но сначала несколько слов о месте действия. Если Деир Яссин представлял собой Богом забытую деревушку (расположенную хотя и вблизи самого Иерусалима), то гора Скопус с находящимися там "Хадасса-госпиталь" и университетом "Хебрю" была центром израильской медицины и научной мысли того времени. Она находилась на некотором расстоянии от города, и путь на нее - так называемая Хадасса-Роуд - пролегал через плотно заселенный арабский квартал Шейх Джерра. После 29 ноября сообщение с еврейским анклавом было затруднено. "Легковушки" и автобусы с еврейскими пассажирами обстреливались, грузовики с грузами перехватывались. Постепенно "Хагана" перешла на систему конвоев. И вот такой очередной конвой выходил утром 13 апреля. В его состав входили две бронемашины (естественно, передовая и замыкающая), две "скорых помощи" (где, кстати, находились два террориста из "Иргун-Штерн", получившие ранения в Деир Яссине), два автобуса с медиками, преподавателями и исследователями и четыре грузовика, которые везли продукты, а также стальные балки, цемент и "колючку", необходимые для укрепления позиций на горе Скопус. Необходимо отметить, что "Хагана" использовала гору Скопус уже чисто в оперативных целях. Оттуда открывался хороший обзор всех северных и восточных подходов к городу и даже внутренней части Старой крепости.
Уходивший около 9 часов утра конвой не знал, какая судьба ему уготована. Зато об этом почти точно знал портной по имени Мохаммед Неггар. Он возглавил операцию того дня. Очевидно, в промежутках между сеансами примерок и глажкой готовых изделий он с сообщниками изготовил, как мы сейчас говорим, фугас, затем в ночной тьме закопал его прямо посреди дороги на выезде из Шейх Джерра.
К утру 13 апреля все было готово. Укрывшись в окрестных домах, Неггар и помощники с напряжением следили за движением конвоя. Где-то около 9 часов утра передняя аутомитрайеза вышла в нужную точку, и Неггар лично замкнул электродетонатор (вот такие тогда были в Палестине портные!). Но он не рассчитал буквально чуть-чуть, и взрыв прозвучал ровно на секунду раньше, чем требовалось. Броневик не разнесло на куски, он просто упал в кратер, разверзшийся перед ним. Тут же из окрестных домов на машины конвоя обрушился шквал ружейного огня. Поняв, что дело плохо, четыре грузовика, одна машина "скорой помощи" и замыкающий броневик сумели развернуться и уйти в Западный Иерусалим. Передний броневик, вторая "скорая" и, самое главное, два автобуса с людьми были выведены из строя, потеряли ход, и теперь уже их оставалось только добить. Судьба почти что ста человек была во власти храброго портного. Но, наверное, на тот момент эта сотня евреев считала, что еще не все потеряно и что так или иначе их выручат.
