Альфред Бёрн - Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год
Граф Дерби не стал прекращать наступления; похоже, что он не объединил армию и продолжал наступать двумя колоннами: одна продвигалась вверх по Ло, другая – вверх по Гаронне, захватывая или подчиняя последовательно все города до границ Креси.
* * *
Первые две свои кампании Дерби провел так удачно, насколько вообще возможно. Возвратил большую часть захваченной территории, разбил лучшую армию, какую французы против него выставили, и высоко поднял боевой дух англичан. И все это достигнуто с небольшой армией и с незначительными потерями.
Ни Фруассар, ни любой другой летописец не сообщают деталей последней кампании; свидетельства о ней содержатся в местных документах, собранных Бертранди, – подтверждаются они и тремя английскими хрониками: около 50 городов и крепостей попали в английские руки. (Любопытно, однако, что Ажен, вверх по Гаронне, в 15 милях от Эгийона, скорее всего, остался у французов.)
Действия и намерения Иоанна, герцога Нормандского, в течение этих первых кампаний Дерби совершенно неясны. «Большие французские хроники» утверждают, что в ходе кампании он в отчаянии возвратился в Париж, где ему совсем не обрадовался отец, король Франции, и откуда ему пришлось после недолгого пребывания опять возвратиться на юг. Вряд ли эта история из французского источника выдумана (как часто говорят историки), но факт, что Филипп, несмотря на свою неудовлетворенность действиями сына, оставил его командующим огромной армией, с которой ему предстояло отвоевывать потерянную территорию.
Армия эта собиралась несколько месяцев по всей Франции. К Иоанну присоединились герцог Бургундский и герцог Бурбонский, королевский наместник в Ажене. Лебель называет численность армии – 100 тысяч. Фруассар вслепую повторяет эту нелепую цифру (в первой редакции; позже – 60 тысяч; сразу скажем, что цифра 100 тысяч до сих пор признается большинством историков). Трезвый, осторожный Роберт Эйвесбери считает: французы имели 12 тысяч всадников, а общая численность доходила до 40 тысяч, среди них – огромное количество генуэзских арбалетчиков и осадных машин (данные подтверждаются французскими источниками). Все эти цифры указывают, что французская армия для того времени собралась очень большая – примерная ее численность около 20 тысяч. Есть также достоверные свидетельства, что в Каоре для осады Эгийона построили 24 орудия и по крайней мере 5 из них захвачены в ходе ее осады.
Летописцы расходятся также в вопросе, где находилось место сбора армии. Согласно одному отчету, – в Орлеане, откуда она начала наступление на юг, к Эгийону, попутно завоевывая различные города, включая и Ангулем, до того, похоже, захваченный Дерби. Однако, скорее всего, это место – Тулуза, в 80 милях юго-восточнее Эгийона, и армия, отправившись отсюда, без помех достигла Ажена (5 апреля 1346 года). Здесь герцог попробовал завербовать местное ополчение, но его перехитрил губернатор города. Несколько дней спустя армия направилась к Эгийону, очевидно приближаясь к нему с юга.
Эгийон – небольшой городок, с уменьшающимся каждый год населением, красиво расположенный в месте слияния Гаронны и Ло, самых значительных рек в регионе. Замок находится на берегу Ло, невдалеке от Гаронны. Герцог Нормандский справедливо оценил стратегическую важность замка и поэтому не зря выбрал его главной целью. Город охранялся гарнизоном под руководством лорда Стаффорда; помогали ему сэр Уолтер Мэнни и, по некоторым свидетельствам, граф Пемброк. Стаффорд, предвидя подход неприятеля, заготовил в городе запасы провизии и военного снаряжения; таким образом, он не застигнут врасплох противником, встретил осаду во всеоружии. Французы со своей стороны, со своей слишком большой армией, постоянно испытывали недостаток продовольствия. Вскоре после прихода французов прилегающие области оказались полностью опустошенными, и не в последнюю очередь из-за нехватки еды началось повальное дезертирство.
Последовавшая осада стала одной из самых знаменитых в XIV веке, – Фруассар красочно ее описал. Французская армия заняла позицию на южном берегу Гаронны, вдалеке от города и замка. Это описание мною заимствовано у Фруассара; впрочем, трудно понять, почему французы решили наступать не по северному берегу. Ни одного моста через реку поблизости, первая задача – его построить. Дважды англичане совершали вылазку и разрушали мост, но, несмотря на это, в конце концов его возвели. Герцог Нормандский, располагая такими огромными силами, разделил их на четыре части, или «смены»; одна из них всегда бомбардировала, атаковала, угрожала осажденному городу. Англичане, однако, отражали каждое нападение, делали постоянные вылазки, что, видимо, помогло им пополнить свои запасы. В одной смелой вылазке они разрушили две пришедшие из Тулузы баржи, наполненные продовольствием. После этой потери Иоанн ждал из Тулузы восемь больших катапульт вместе с четырьмя судами, специально построенными, чтобы эти осадные машины по возможности подвести к стенам. (В следующем веке эти суда назовут бомбардами, а еще через век – мониторами.) А тогда гарнизон встретил их шквальным «огнем» из своих собственных четырех катапульт; одна из машин нападавших оказалась поврежденной, и атаку прекратили. Этим примером иллюстрируется только один из многочисленных случаев того, что мы называем теперь «контрбатарейной работой» – уничтожением артиллерии противника. Дни шли, но ничто не подавило боевой дух и решительность гарнизона; Иоанн остановил штурм и блокирование замка и поытался взять его измором, что и советовал ему с самого начала Филипп VI. Чтобы исключить любую возможность связи с крепостью Ла-Реоль, он разместил вниз по течению один из своих отрядов.
Все это время Эдуард III готовил большую экспедицию для снятия блокады с Эгийона. Английская экспедиция, сев 11 июля на суда, отправилась в путь с острова Уайт, но не направилась сразу к Бордо, а высадилась в Нормандии и вскоре наводнила всю провинцию. Ситуация внезапно поменялась; лучшее и самое крупное войско Филиппа далеко на юге, увязло в бесконечной осаде; пришлось королю сожалеть о своем неразумном приказе, о том, что послал сына в далекую Гиень. Получив тревожные новости, он тут же отправил войскам приказ возвращаться назад. Узнав о высадке Эдуарда во Франции, Иоанн тотчас запросил англичан о перемирии. Но Дерби, уже осведомленный о прибытии своего короля, на предложение французов ответил высокомерным отказом. Теперь им оставалось только снять осаду и отходить на север. За шесть дней до сражения при Креси, 20 августа, огромная армия герцога Нормандского спешно прекратила осаду и совершила марш далеко на север, оставив на своих позициях палатки и большое количество припасов. В результате отхода французов англичане не потеряли ни одного пункта, которым владели до наступления неприятеля.
Пока продолжалась осада, граф Дерби установил свой штаб в Ла-Реоли. Здесь он собирал запасы продовольствия и оружия и по крайней мере однажды, а именно 16 июня, преуспел в попытке прорвать блокаду и доставить подкрепления и продовольствие в осажденную крепость. Позже, когда блокаду города усилили, помочь осажденным стало невозможно.
За неделю до снятия осады Дерби перебрался на север, к Бержераку, где получил и сразу отклонил предложение о перемирии, – о нем уже упоминалось. А вскоре после этого получил известие, что французы прекратили осаду Эгийона.
Результаты успешной обороны Эгийона лишь немного менее значительны, чем победы при Обероше. Всей Франции известно, что король предпринимает все возможные попытки столкнуть англичан в море. Но храбрые защитники Эгийона, гасконские жители и английские солдаты, приняли на себя главный удар и благодаря своему мужеству отбили его. Герцог Нормандский, самый, наверно, неудачливый французский генерал, провалил всю кампанию. Располагая такой огромной армией, французы могли намного успешнее провести блокаду Эгийона и к тому же наступать на других участках незанятыми осадой силами. «Горстка войск, – по словам одного французского историка, – выдержала все усилия целой великой армии»; другой французский историк заявляет, что «оборона Эгийона покрыла славой сэра Уолтера Мэнни и графа Пемброка».
Когда новости о снятии осады с Эгийона достигли графа Дерби, он с небольшим отрядом находился в Бержераке и потому немедленно помчался в Эгийон, 40 милями южнее. Однако решил двигаться не прямой дорогой, а через Вильреаль, что на 25 миль юго-восточнее, – его он по пути захватил. Вероятно, надеялся тем самым отрезать отступление отдельных частей французской армии, отходивших на север; но об этом мы ничего не знаем. Достиг он Вильреаля 27 августа, через семь дней после отъезда отсюда герцога Нормандского, и на следующий день подошел к Эгийону, – как можно легко вообразить, его с нескрываемой радостью встретил ликующий гарнизон. Здесь Дерби оставался пять дней; за этот срок ему многое удалось сделать: восстановить укрепления, пополнить запасы, переправить больных и раненых, отослать отряды для преследования отступающего противника и восстановления власти в захваченных герцогом Иоанном городах.
