Алексей Подъяпольский - Пропавшая история
В 1245 году в столицу империи Каракорум был вызван князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Ярослав Всеволодович прибыл в Каракорум через Золотую Орду в дни, когда на престоле империи утверждался Гуюк, враг Батыя.
В Каракоруме знали, что Ярослав Всеволодович является на Руси «ставленником» Батыя, а «друг нашего врага — наш враг», это и решило судьбу князя. Он был отравлен и умер в Каракоруме 30 сентября 1246 года.
Но после отъезда Ярослава Всеволодовича из Золотой Орды Батый получил известие, что русский князь будет отравлен в Каракоруме, — вот подтверждение того, что Батый внимательно следил за событиями в империи с помощью информаторов, что позволяло ему вовремя реагировать на события.
Батый немедленно отрядил гонца, чтобы предупредить Ярослава Всеволодовича, но тот опоздал. Это беспокойство за судьбу русского князя косвенно свидетельствует о том, что Ярослав Всеволодович действительно был ставленником Батыя и вдобавок хан Золотой Орды относился к нему даже с симпатией.
На путь от Золотой Орды до Каракорума уходило минимум 3 месяца, следовательно, отец Александра Невского выехал от Батыя примерно в середине июня. Батый получил весть из Каракорума не раньше конца июля, иначе гонец догнал бы князя и предупредил бы его об опасности — скорость передачи информации в огромной империи Чингисхана была гораздо выше, чем скорость передвижения торговых караванов и иностранных посольств.
Такое беспокойство Батыя о судьбе русского князя как-то не увязывается с тем, что в том же 1246 году в Орде был убит черниговский князь Михаил Всеволодович. Этот случай стал хрестоматийным, подтверждающим жестокость Батыя и всех остальных татарских ханов, однако хотя подробности этого преступления известны, но их никогда и никто не пытался рассмотреть внимательно. Вот и попробуем это сделать.
Князь Михаил Черниговский и боярин Фёдор, согласно монгольскому обычаю, должны были перед шатром Батыя пройти сквозь огонь костра и поклониться «кусту и солнцу». Они отказались исполнить «поганский» обряд, за что тут же на месте были зверски убиты ханскими телохранителями. В конце того же года к Батыю приезжает Александр Невский с братом, вызванный в Каракорум. Ему предписывается исполнить тот же обряд, и Александр Невский также отказывается это сделать. Ханская охрана запрашивает Батыя: что делать? Ответ приходит мгновенно: пропустить без исполнения обряда.
Как говорят историки, ссылаясь на русские летописи, убийств русских князей в Орде было немало, но почему при одинаковых обстоятельствах одного русского князя убили, а другого пропустили?
Михаилу Черниговскому было в 1246 году 67 лет, Александру Невскому — 25, оба были русскими князьями и согласно обычаям той эпохи должны были быть одеты примерно одинаково — и не только одеты. Князья носили одежду с длинными полами и рукавами, которые при прохождении через «огонь костра» могли если не вспыхнуть, то затлеть, однако главной причиной отказа была боязнь повредить не одежду, а… бороду.
Достаточно вспомнить остриженные в Каракоруме бороды послов Батыя, и можно понять, что именно повреждения своих бород и боялись русские князья, ведь идти через огонь нужно было с опущенными руками, в этом случае незащищённую бороду обязательно бы опалило, что по тогдашним обычаям явилось бы для князя неслыханным позором. Вот почему князья отказались пройти «поганский» обряд, даже рискуя своей жизнью — честь была дороже!
Батый знал об этом, поэтому Невского и пропустили без обряда, к тому же он был сыном убитого в Каракоруме его «ставленника», Ярослава Всеволодовича. Ещё хан знал, что Невский смог уничтожить в одном сражении 400 рыцарей, с которыми татарам пришлось столкнуться в Европе. Батый помнил по боям в Европе, что свалить в бою даже одного рыцаря стоило больших потерь, а сын Ярослава «завалил» аж четыреста. Поэтому хан Золотой Орды мог отнестись к Александру даже с некоторым уважением, как к талантливому полководцу, однако с Михаилом Черниговским дело могло обстоять иначе.
В 1238 году Михаил Черниговский княжил в Киеве, при вторжении на Русь татар бежал в Венгрию, вернувшись лишь много позже уничтожения Киева и своего родного Чернигова, после чего поехал в Орду. И тут, по мнению Батыя, этот трус вдруг начал выпячивать свою честь, которую он потерял, бросив в трудную минуту своих подданных, — вот и убили князя Михаила в Орде «позорной смертью» согласно татарским обычаям, ударяя пяткой против сердца.
А сын покойного князя Ярослава хотя и не сталкивался в бою с татарами, но чести своей нигде не запятнал, так за что же его убивать?
Мало того, Батый знал или предполагал, что обоих Ярославичей могут в Каракоруме убить, как убили их отца. Поэтому он задержал князей у себя на целый год в качестве почётных гостей и лишь в конце 1247 или в начале 1248 года разрешил им ехать в столицу империи.
Братья прибыли в Каракорум весной 1248 года, когда великий хан Гуюк, замысливший поход против Батыя, мог уже «скоропостижно» умереть. В империи тут же началась борьба за освободившийся великоханский престол, и всем стало не до русских князей. Пробыв бесполезно в Каракоруме целый год, Ярославичи едут обратно опять через Золотую Орду. Теперь Батый их не задерживает, однако он обязательно должен был встретиться с Невским и обстоятельно расспросить о положении в столице. В начале 1250 года князья благополучно вернулись на Русь.
В 1263 году, через восемь лет после смерти Батыя, Александр Невский будет отравлен в Золотой Орде, но татарские ханы здесь уже будут ни при чём. Теперь же ещё раз взглянем на Батыя.
Рыцарское отношение к героически погибшему Евпатию Коловрату и его уцелевшим воинам, к киевскому воеводе Димитрию, до последнего сражавшегося за Киев, ненависть к нему подчинённых ему татарских командиров; попытка предупредить об опасности Ярослава Всеволодовича и спасение его сына Александра Невского, даже убийство утратившего свою честь Михаила Черниговского — все эти данные косвенно свидетельствуют о том, что разоритель Руси хан Батый отличался от остальных «цепных псов» империи Чингисхана умением разбираться в психологии людей. И это качество могло быть обусловлено наличием у него образования и более высокой культуры.
О культуре хана свидетельствует и его жалоба Угедею на оскорбления командиров частей — Батый пытался действовать по закону и совести, но на такие вещи в империи Чингисхана никто внимания не обращал…
Образование и культура стали для него трагедией — Батый видел творящееся в империи страшное зло, понимал, что это приведёт империю к гибели, и ничего не мог изменить. Поэтому он и пил, что было отмечено европейцами, но образование, полученное от китайских советников Чингисхана и заключавшееся в умении прекрасно понимать психологию своих необразованных подданных, а также умение мыслить логически позволили Батыю держать Золотую Орду в «ежовых рукавицах», что также не прошло мимо европейцев.
После похода в Европу Батый должен был понять, что в империи его не любят именно за образование и культуру, поэтому он и не претендовал на верховную власть в ней открыто, предпочитая выдвигать на ханский престол родственников, того же Менгу. Но после расправы со своими врагами в начале правления Менгу Батый мог несколько успокоиться, полагаясь на «своего» верховного хана. Именно это спокойствие, видимо, стоило ему жизни — во все эпохи различные протеже всегда старались избавиться от своих «опекунов» и стать полновластными правителями — так было везде, в том числе и в Азии. Явно не случайно Батый умер в возрасте 47 лет и уж точно не случайно единственным из всех Чингизидов был похоронен вне Монголии в тайной могиле — в империи его даже после смерти недолюбливали.
Яблоко от яблони недалеко падает — гласит русская пословица. Но иногда случается, что из яблока вдруг начинает прорастать хороший побег, однако ему никогда не дают вырасти многочисленные «дички», что и произошло с внуком Чингисхана Батыем. Ничего удивительного в этом нет — «серое» большинство всегда с опасением смотрит на тех, кто намного превосходит его в образовании и культуре. Если же этот человек вдобавок был руководителем и лидером, то ненависть к нему может пережить поколения и эпохи, будучи основана на свидетельствах современников, которые в абсолютном большинстве мало чем отличались от дикарей, для которых слова «образование и культура» являются либо пустыми звуками, либо препятствиями на пути к личным корыстным интересам…
Всё вышесказанное ни в коем случае не претендует на какое-либо историческое открытие, а является примером того, что при изучении истории всегда необходимо учитывать психологию людей прошедших эпох.
ЛитератураЧивилихин В. Память. М., 1993.
Шишов А. Александр Невский. Ростов-на-Дону, 1999.
