Александр Больных - Танковые войны XX века
Но так или иначе, к лету 1941 года германская армия изготовилась к нападению на Советский Союз. Опять же, политическая подоплека этого события нас не касается. Мы имеем в сухом остатке пару фактов. Кто бы что бы ни думал и не собирался делать, но напала именно Германия. И пусть даже посол Шуленбург и министр иностранных дел Риббентроп вручили соответствующие ноты, но военные действия начались еще до этого. А все остальное — от лукавого.
К участию в операции «Барбаросса» немцы привлекли 17 танковых дивизий, разделенных между 4 танковыми группами. Качественный состав Панцерваффе изменялся, но все-таки слишком медленно, немцы до сих пор имели около 40 процентов ни на что не годных Т-I и T-II довольно сомнительной боевой ценности.
Так что, если рассматривать влияние характеристик немецких танков на их тактику, мы обнаружим, что немецкие командиры прилагали самые серьезные усилия к тому, чтобы уклониться от боя с новыми русскими танками. Т- 34 был защищен не хуже, чем французские танки, уже доставившие массу неприятностей Гудериану и Готу, а КВ так и заметно лучше. Но при этом их 76-мм пушки, несмотря на все недостатки, не оставляли немецким легким танкам никаких шансов на выживание.
Встреча с советскими танками оказалась неприятной неожиданностью для немцев, но не для тех немцев, которые об этом писали. Ведь мы знакомы с ужасным впечатлением, которое произвели Т-34 и КВ на Вермахт, в основном по генеральским мемуарам. А стоит ли им верить так безоговорочно? В конце концов, еще Декарт превратил в четкую формулу высказывания древнегреческой школы скептиков: «De omnibus dubitandum». («Все подвергай сомнению»). Давайте и мы кое в чем позволим себе усомниться.
Прежде всего мы имеем дело не с оригиналами немецких мемуаров, а с русскими переводами, причем с переводами, сделанными приснопамятным «Воениздатом». Относительно недавно мне привелось готовить к переизданию пару книг, выпускавшимся некогда этой конторой, и выяснилось, что проще сделать новый перевод, чем отредактировать старый. То, что они потеряли в объеме около 30 процентов, это еще далеко не самое страшное. Как мне показалось, все эти издания рассматривались под совершенно определенным углом зрения: из предположения о неизбежности Третьей мировой войны и сражений с бывшими противниками. Поэтому мемуары германских генералов рассматривались как учебники стратегии и тактики, руководство по особенностям структуры и действий потенциального противника. А все, что не укладывалось в заданные рамки, безжалостно вырезалось за полной бесполезностью. Так пропадали целые главы и разделы, но не нужно видеть здесь злой умысел. Далее в дело вступали редакторские ножницы, подгонявшие книгу под заданный объем и выстригавшие абзацы, предложения, строки. Между прочим, выстригавшие совершенно бессистемно и необъяснимо.
Однако имеются и более серьезные опасения. Иногда мне начинает казаться, что перевод выполнялся, как это сейчас говорится, «политически обоснованно». Может, в выходных данных этих мемуаров нужно ставить пометку «Издание исправленное и дополненное»?
Самым хорошим примером является книга Меллентина «Танковые сражения 1939–1945 гг.», которую смоленский «Русич» за что-то переименовал в «Бронированный кулак вермахта», хотя воениздатовское название полностью соответствует оригиналу. Интересный нюанс: почему Меллентин (или не Меллентин?) все свои дифирамбы в адрес Т-34 поет с чужого голоса? Я не утверждаю категорически, что это вставленные цитаты, потому что не видел ни немецкого оригинала, ни хотя бы английского перевода. Я просто сомневаюсь. Русский перевод немецкой книги с английскими вставками вызывает определенные сомнения. Самое интересное, что при этом Меллентин (ли?) ссылается на книгу Лиддел Гарта «На другой стороне холма», которая является сборником опросов пленных немецких генералов. Еще один шаг вглубь?.. Но ведь Меллентин сам видел Т-34 под Сталинградом и Курском, зачем ему столь глубокие библиографические изыскания?
Или возьмем так называемые воспоминания генерала Рейнхардта, который в 1941 году командовал XLI корпусом. Дело в том, что на самом деле имеется книга «Die Wende vor Moskau. Das Scheitern der Strategic Hitlers im Winter 1941 /42», изданная в Штутгарте в 1972 году. Автором ее тоже является генерал Рейнхардт, но совершенно иной — генерал-майор бундесвера доктор Клаус Рейнхардт. Может, он и сын генерал-оберста Ханса-Георга Рейнхардта, но явно воспоминаний о битве под Москвой не писал, потому что родился в том самом 1941 году.
Однако даже если воспоминания написаны действительными участниками событий, все равно они вызывают сомнения. Начнем со страшного изумления, якобы охватившего немецких генералов при встрече с новыми русскими танками. Но если мы откроем мемуары генерала Рауса, то увидим упоминание о приказе командира 6-й танковой дивизии генерала Ландграфа, отданном еще в начале июня 1941 года. В этом приказе содержался прямой запрет вступать в бой с русскими танками. Дело в том, что 6-я дивизия имела на вооружении пресловутые «35-тонные» танки, для которых встреча с Т-34 была очень болезненным способом самоубийства. Так это что, на одного Ландграфа озарение снизошло или остальные панцер-генералы тоже кое о чем догадывались?
Далее, посмотрим повнимательнее дневниковые записи генерала Гальдера. В них тоже не раз упоминаются новые русские танки, но… только 50-тонные. Знаменитую «тридцатьчетверку» Гальдер в упор не замечает. Он высказывает сомнение: а может ли танк быть вооружен 150-мм орудием? Подразумевается, конечно, танк КВ-2. Что же это такое, начальник германского Генштаба не в курсе, чем вооружена его собственная армия? Дело в том, что уже во время боев во Франции Вермахт использовал самоходки «15 cm sIG 33 auf Pz.Kpfw. I Ausf. В». Это не я, это немцы их так длинно назвали. Не ахти машина получилась, но тем не менее это была 150-мм гаубица на шасси танка Т-I общим весом около 8,5 тонны. В производстве и разработке находились Sturmpanzer II и самоходка «Бизон», вооруженные все той же гаубицей. И они почему-то у Гальдера никакого удивления не вызывают.
Вообще, некоторые историки подметили любопытную особенность. Во всех бедах немецких генералов виноваты: погода (мороз или жара, дождь или снег, подставить по желанию), глупый Гитлер и танк Т-34. Эти факторы оправдывают любые провалы и неудачи, но проявляются они отнюдь не каждый день. Самым наглядным примером является расхожая цитата из воспоминаний Гудериана:
«11 октября русские войска предприняли попытку вырваться из «трубчевского котла», наступая вдоль обоих берегов р. Навля. Противник устремился в брешь, образовавшуюся между 29-й и 25-й мотодивизиями и занимаемую лишь 5-м пулеметным батальоном. Одновременно в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска северо-восточнее Орла развернулись ожесточенные бои местного значения, в которые втянулась 4-я танковая дивизия, однако из-за распутицы она не могла получить достаточной поддержки. В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех. Об этой новой для нас обстановке я написал в своем докладе командованию группы армий, в котором я подробно обрисовал преимущество танка Т-34 по сравнению с нашим танком T-IV, указав на необходимость изменения конструкции наших танков в будущем».
Только давайте мы ему не поверим. Обратите внимание на дату — 11 октября. Это ожесточенные бои под Мценском, которые завершились не слишком удачно для «Стремительного Гейнца». Он дошел чуть ли не до самой Москвы, не замечая Т-34, и вдруг скоропостижно прозрел. А может, просто до сих пор ему не требовались оправдания своих неудач, так как не было самих неудач? Но начались провалы, и объяснения очень кстати подвернулись.
Ну да ладно, хватит об этом. Летняя кампания 1941 года имеет одну важную особенность, на которую почему-то не указывает ни один из историков, хотя она прямо-таки бросается в глаза. Мы уже писали, что во время Польской и Французской кампаний танки сыграли определенную роль, а во втором случае она даже была решающей, но все равно использование танковых групп было сиюминутной импровизацией. Как мы уже отмечали, Французскую кампанию, судя по всему, Вермахт мог выиграть даже без использования танков, но в Советском Союзе все было иначе. План «Барбаросса» с самого начала делал основной упор на действия танковых групп, без них он был просто нереален. Группы «Клейст» и «Гудериан» по немецкой терминологии относились к армейским боевым группам, которые возникают по мере надобности и исчезают без следа, зато теперь создаются штатные структуры, просуществовавшие до самого конца войны. Одновременно постоянной практикой становится нештатная структура — полковая боевая группа. Во время Французской кампании такие группы возникали спонтанно, под давлением обстоятельств, зато теперь они создаются в рамках каждой дивизии заранее. Все эти детали приводят нас к выводу, что 16 ноября 1940 года можно считать официальным днем рождения танковых войск, а июнь 1941 года — первым в истории примером танковой войны.
