Геннадий Литаврин - Как жили византийцы
В связи с этим менялось и значение военной добычи, которая в средние века была немаловажным стимулом наступательных операций. Едва ли мы ошибемся, если сделаем вывод, что последний раз действительно крупные трофеи ромеи взяли при завоевании Болгарии (северовосточной в 971 г. и юго-западной в 1018 г.). Существовавшее некогда правило, согласно которому в казну шла лишь 1/6 добычи, а остальное делилось между участниками похода, плохо соблюдалось даже в Х в., не говоря уж об XI и XII вв. Василий II забрал в пользу казны 1/3 трофеев, захваченных в 1016 г. в Болгарии, а болгарскую царскую сокровищницу в Преспе целиком. Богатые трофеи во время триумфов (торжественных церемоний по случаю побед) столичные жители в XII в. видели все реже и реже. Мануил I еще раздавал деньги горожанам после похода и делал дары церкви (по две номисмы на дом горожанина, а св. Софии сразу два кентинария, т. е. 14400 монет), называя дар "второй номисмой" (он был, видимо, половиной всей доли казны). Во время похода в Италию его воины взяли так много скота, что за один статир (номисму?) продавались десять быков или 130 овец. Но победы в XII столетии вообще были редкостью. Чаще не ромеи, а враги брали добычу, вторгаясь в земли империи.
Одним из главных видов добычи были пленные (как воины, так и мирные жители). Византийцы специально захватывали с собой в поход веревки и ремни, чтобы вязать пленных. Никифор Уран, разбив войско Самуила на Сперхее в Греции, пригнал в столицу 12 тыс. пленных. Анна Комнин высказывает убеждение, что не покупной или родившийся в неволе, а раб-пленник лучше других рабов умеет повиноваться. Видимо, такой раб, не зная языка, обычаев и нравов господ, имел больше оснований бояться за свою жизнь. Он был новичок в своем рабском состоянии и жил в сплошном враждебном окружении.
Византийцы нередко уже в Х в. сохраняли жизнь пленным не только для того чтобы превратить их в рабов, но и для того чтобы обменять их на ромеев, попавших в плен. В Малой Азии обмен происходил обычно на реке Ламусе.
Участь пленных порой зависела от характера василевса. Константин V в 764 г. передал взятых им болгарских пленников для уничтожения в руки членов димов — цирковых партий. Василий II проявлял к пленным в ходе военной кампании необычайную жестокость, стремясь воздействовать на врагов устрашением. Отправив одного пленного араба к его эмиру с вестью о поражении, Василий II приказал отрубить ему руки, уши и нос. Во время завоевательных походов в Болгарию Василий Болгаробойца не брал пленных (за исключением знатных лиц) он предпочитал уничтожать или ослеплять их. После битвы у горы Беласица в 1014 г. он ослепил 14 тыс. воинов Самуила и отправил их обратно, оставив на каждую сотню ослепленных по одному одноглазому поводырю. Во время походов против арабов этот василевс сжигал заживо или душил дымом искавших спасение в пещерах разбитых арабских воинов и мирных жителей.
Анна Комнин рассказывает о страшном и странном ритуале: византийские воины варили в котлах новорожденных турецких младенцев, отобранных у взятых в плен матерей, и окропляли этой водой правую руку.
В 1091 г. в конце апреля ромеи с помощью половцев наголову разгромили орду печенегов близ Эноса. Было взято множество пленных — не только воинов, но и женщин и детей. Почти по 30 связанных пленников приходилось на каждого ромея-воина. Ночью византийцы перебили всех пленных, поразив жестокостью своих союзников-половцев, которые в ужасе, не ожидая полагающихся им наград за помощь, бежали на север, к своим кочевьям.
Жестоко расправлялись ромеи не только с язычниками и мусульманами. Василий II, как сказано выше, избивал и ослеплял христиан-болгар. Константин IX Мономах повелел ослепить 800 русских, захваченных в плен после сражения у Варны в 1043 г. Исаак II после победы над норманнами уморил пленных голодом.
Расправа с мирным населением вражеской страны была обычным явлением. Алексей I во время похода против иконийского султана сравнял с землей все селения на пути в Иконию. Иногда византийцы переселяли жителей захваченных ими городов и деревень во внутренние районы империи, а на их место водворяли ромейских поселенцев. Часто пленные оказывались далеко от родной земли. Василий II, например, перевел армян во Фракию, под Филиппополь (Пловдив), а болгар — в Армению.
Враги Византии обращались с ромеями не менее жестоко. Они берегли жизнь и здоровье, как правило, только знатных ромейских пленников, надеясь получить за них высокий выкуп. Обнаружив на поле боя тяжело раненного, но еще живого полководца, печенег старался вылечить пленного. Василевс Феофил будто бы уплатил за нескольких знатных ромеев до 200 кентинариев, т. е. около полутора миллиона номисм. Один из полководцев Алексея I был выкуплен у печенегов за 40 тыс. золотых. Критские арабы, владевшие островом с 20-х годов IX в. до 963 г., считали выгодным не только брать в плен, но и покупать рабов-ромеев для последующего их обмена на своих соотечественников, попавших в плен (из расчета один ромеи за двух пленных арабов).
В июле 904 г. арабы взяли в плен в разгромленной Фессалонике около 22 тыс. человек. Часть из них они сразу отобрали для обмена и передачи ромеям за выкуп, остальных загнали в трюмы кораблей, отправлявшихся на Крит. Много пленных, особенно детей, умерло в пути. На Крите победители разбили пленных на возрастные группы, поделили и увезли в Сирию на рынки. Отсюда фессалоникийцы в качестве невольников попали даже в Эфиопию.
Иногда государство само выкупало у врага воинов-пленников, иногда помогало родственникам, но чаще эта забота целиком ложилась на плечи семьи, попадавшей в тяжкую кабалу к ростовщикам. В поэме "Дигенис Акрит" рассказывается о старике, отправившемся в далекую страну пешком, чтобы выкупить сына.
Довольно часты сообщения источников о случаях беспощадной расправы врагов с пленными ромеями. Девушек, не уступавших врагу, иной раз уничтожали, но обычно даже пираты, боясь, чтобы на рабынь не упала после насилия цена на рынке, щадили их. Некоторые арабские эмиры, не сумев принудить пленных знатных ромеев к переходу в мусульманство, убивали их. (Узнав об этом, ромеи избивали пленных арабов.) Никита Хониат говорит, что «скифы» приводили на свои попойки пленных воинов-ромеев и рубили их на части. Византийский стратиг Михаил Докиан, взятый в плен печенегами, поняв, что у него нет надежды остаться в живых, бросился на хана и убил его случайно подвернувшимся оружием. Печенеги вспороли ему живот. Роберт Гвискар оставлял для выкупа лишь часть пленных ромеев и венецианцев (их союзников), а остальным выкалывал глаза, обрубал носы, руки или ноги.
Содержали пленных в темницах в невыносимых условиях: в оковах, без света, в сырости, на грубой пище. Иногда даже знатных ромейских воинов арабы долго томили в тюрьме, а потом вооружали и посылали в бой против врагов эмира (но не против Романии).
Стратиг Иоанн Халд, взятый в плен Самуилом, сохранил верность своему василевсу, просидев в темнице 22 года, до завоевания Болгарии Византией.
Пленников, принадлежавших к правящим домам, использовали подчас в качестве орудия шантажа. Бывали случаи, когда в плен попадало лицо, неугодное василевсу: тогда враг легко превращал пленника — недавнего врага — в своего горячего и преданного союзника.
Иногда в литературе встречается утверждение, что благодаря веротерпимости арабов и турок и малым налогам, которые ими устанавливались, бывшие ромеи якобы благоденствовали под властью новых господ. Действительно, арабы и турки нередко предоставляли населению захваченных областей налоговые льготы: в течение нескольких лет они не требовали ничего. Но так обстояло дело до тех пор, пока власть завоевателей не утверждалась достаточно прочно: их меры были рассчитаны на то, чтобы ромеи сохраняли по крайней мере нейтралитет при столкновениях с Византией.
Причиной относительного благополучия в завоеванных арабами и турками районах правильнее считать прекращение войн, приводившее к нормализации быта.
Гораздо больше свидетельств иного рода — о массовом разорении подвергшихся нашествиям врагов земель. Города и села Малой Азии приходили в запустение; в покинутых церквах и монастырях бродили дикие звери; зарастали дороги и оросительные каналы.
Когда Алексей I сознавал, что не сможет отразить очередной набег турок, он предупреждал жителей об их приближении, и потоки беженцев со скарбом устремлялись на запад, стараясь не отстать от отступающего войска, которое порой брало их под защиту — помещало в середину каре, отбивая атаки вражеской конницы.
Жители-христиане занятых арабами и турками областей оказывались (так же как и евреи) в положении униженных: они должны были носить даже внешние знаки принадлежности к гонимой религии (пояс, черный тюрбан). Церкви и монастыри арабы перестраивали в крепости: монахов и священников при этом нередко уничтожали. Терпимы к иноверцам были отнюдь не все эмиры: время от времени устраивались погромы, когда христиан вырезали целыми семьями.
