Геннадий Коваленко - Легенды и загадки земли Новгородской

После этого речные пираты заявились не куда-нибудь, а в Ставку великого хана — город Сарай. Правда, тут они грабить не посмели, зато отвели душу на знаменитой Арской ярмарке, где собирался весь цвет волжской торговли. Щеголяя богатой одеждой, с боевыми топорами, заткнутыми за шитые золотом пояса, полупьяные ушкуйники нагло разгуливали по ярмарке, высматривая добычу.

Разграбив Арскую ярмарку, Прокоп спустился в Астрахань навстречу своей погибели. Астраханский князь Салчей оказал Прокопу царские почести и, напоив ушкуйников, перерезал их всех до одного, присвоив громадную добычу. Отрезанные головы ушкуйников хан выставил на всеобщее обозрение.

Страшная судьба Прокопа и его людей не отрезвила ушкуйников. Вскоре в Новгороде снова скликали добровольцев. Правда, этот поход разительно отличался от рейда Прокопа. Он был решен на вече, и возглавила его золотая новгородская молодежь — боярские сыновья Иван Федорович, Василий Борисович и Максим Ананьич, действовавшие с ведома и при участии бояр-родителей. Хорошо оснащенная, составленная из отборных молодцов дружина отправилась по совсем другому маршруту — в Немецкую землю. Опустошив немецкий Новгородок на реке Овле, ватага вернулась со множеством пленных и богатой добычей. Город встречал ватажников приветственным колокольным звоном.

Тем временем черная слава ушкуйных подвигов на Волге докатилась до Москвы. Новгородские корсары стали настоящим бичом для всего населения Поволжья. Татары и русские в один голос требовали у великого князя приструнить разбойников.

Однако Дмитрия одолевали другие заботы. Близился грозный час Куликовской битвы.

В 1386 году между Новгородом и великим князем Дмитрием произошел конфликт, едва не закончившийся большой кровью. Поводом стали разбои, учиненные новгородскими ушкуйниками на Волге. Но истинная причина была в другом. Москва дорого заплатила за Куликовскую победу. Мстя за поражение Орды, хан Тохтамыш превратил ее в пепел, все великокняжеские деревни были обложены новой данью. И теперь Дмитрий Донской отчаянно нуждался в деньгах. Великому князю казалось справедливым, чтобы и Новгород нес свою долю в общей тягости. Однако вече судило иначе. Москве отказали не только в дополнительной дани, но и княжеском и митрополичьем суде, лишив их судебных пошлин. Республика посчитала, что с ослабленной Москвой теперь можно не церемониться.

Теперь у великого князя оставался последний аргумент, и в самый канун Рождества Дмитрий Донской с большим войском выступил против Новгорода. В походе участвовали двадцать девять русских областей, кто из солидарности с великим князем, кто по принуждению, кто из мести за художества новгородских ушкуйников.

Новгородцы запросили мира, но Дмитрий отклонил переговоры. Тогда горожане стали спешно готовиться к обороне и в доказательство серьезности своих намерений сожгли двадцать четыре подгородних монастыря, чтобы лишить нападавших зимних квартир. Поняв, что впереди нешуточная драка, князь согласился взять отступные в размере 8000 рублей. После этого случая республика стала серьезнее относиться к своим оборонительным сооружениям, город был обведен валом, в пригородах построены две новых крепости.

Подводя итоги, можно определить ушкуйничество как сложное явление новгородской жизни, в котором колонизационные интересы республики переплелись с узкокорыстными, нередко принимавшими разбойничьи формы устремлениями самих ушкуйников.

Были ли новгородцы на поле Куликовом?

При князе Дмитрии Донском Русь вступила в открытую борьбу с татаро-монголами. К этому времени сильно ослабла сама Орда. Там не стихали жестокие подковерные схватки, ханы то и дело убивали друг друга. Ордынские шайки самочинно отправлялись грабить русские земли. Здесь их встречали уже не как воинов грозной Орды, а как обыкновенных разбойников, и все чаще били, постепенно избавляясь от застарелого страха перед кочевниками.

Набиралась сил и сама Русь. В национальном сознании произошел перелом, вдохновителем которого стала Русская православная церковь в лице митрополита Алексея и Сергия Радонежского. И хотя сам митрополит ездил в Сарай на поклон и даже исцелил ханшу Тайдулу от слепоты, он сызмальства приучал своего питомца Дмитрия к мысли о неизбежном столкновении с Ордой. Не дожив двух лет до Куликовской битвы, Алексей тем не менее вкупе с Сергием Радонежским был ее главным вдохновителем.

В 1380 году грянула Куликовская битва. В войске Дмитрия Донского сражались москвичи, ростовцы, ярославцы, владимирцы, костромичи, переяславцы. Отсутствовали суздальцы, тверичи, нижегородцы, рязанцы.

Традиционно считалось, что не было на Куликовом поле и новгородцев, так как летописи не упоминают их среди прочих. Это мнение разделяли практически все маститые русские историки XIX века: Карамзин, Соловьев, Иловайский.

Однако есть и другие версии. В 2006 году вышла в свет книга профессора С.Н. Азбелева «Устная история Великого Новгорода», в которой приводятся веские доказательства участия новгородцев в осободительной войне 1380 года.

Не вдаваясь в подробности, назовем главные из них.

Во-первых, на этот момент между Новгородской республикой и великим князем Дмитрием Донским действовал союзный договор, предусматривающий взаимные обязательства против общих противников, в числе которых фигурировала Литва, которая участвовала в войне на стороне татар. Буквально за несколько месяцев до битвы в Москве принимали новгородских послов во главе с архиепископом Алексеем, которые торжественно подтвердили союзные обязательства.

Факт участия новгородцев в Куликовской битве подтверждается многочисленными письменными источниками. Вот как описывает эти события знаменитая древняя повесть о Куликовской битве «Задонщина»: «На Москве кони ржут, звенит слава по всей земли Русской, в трубе трубят на Коломне, в бубны бьют в Серпухове, стоят стяги у Дуная великого на берегу. Звонят в колоколы вечныя в Великом Новгороде, стоят мужи новгородские у Софии премудрой, а рекут так: “Уже нам, брате, не поспеть на пособь к Великому князю Дмитрию Ивановичу”. И как слово изговаривают, уже аки орлы слетешеся. То не орли слеташася, выехали посадники из Великого Новгорода 7000 войска к великому князю Дмитрию Ивановичу и к брату его Владимеру Андреевичу».

Как же выглядят эти события в интепретации профессора Азбелева?

Об участии литовцев на стороне Мамая новгородцы узнали в августе 1380 года, то есть за месяц до битвы. Собралось вече. Собрать ополчение в разгар полевых работ, вооружить его и отправить за тысячу верст представлялось невозможным. Поэтому было решено отправить сравнительно небольшое конное войско из числа тех сил, которые содержались Новгородом постоянно на случай непредвиденной военной опасности. Возможно, это был владычный полк — самое боеспособное и хорошо вооруженное воинское формирование республики. Численность войска по разным источникам составляла от 7 до 14 тысяч всадников.

Известны имена воевод — это боярин Иван Машков и посадник Андрей Иванович. Прибывшие на Дон новгородцы были поставлены на правый фланг, они должны были обезопасить русское войско от внезапного флангового удара литовского князя Ягайла, прибытия которого ожидали со дня на день.

Однако сражаться новгородцам пришлось не против литовцев, которые вольно или невольно опоздали к битве, а против татар. Понеся большие потери, новгородцы отправились домой вдоль литовской границы, пролегавшей в то время недалеко от Тулы. Здесь, как сообщает немецкий хронист Детмар, на новгородский отряд напали литовцы, многих убили и отняли богатую добычу.

В 1381 году в Новгороде по случаю победы над Мамаем были возведены два храма. Один в честь покровителя Дмитрия Донского святого Дмитрия Солунского на Славкове улице, второй — Рождества Христова на Поле. Вряд ли новгородцы стали бы ставить храмы в честь события, в котором они не участвовали. В синодике церкви Бориса и Глеба содержится поминовение «на Дону избиенных братии нашей при великом князе Дмитрии Ивановиче».

Есть и другие письменные источники, подтверждающие эту версию, например «Сказание о помощи новгородцев Дмитрию Донскому». Что же касается отсутствия сообщений в официальных летописях, то это можно объяснить натянутыми, а порой и просто враждебными отношениями между Москвой и Новгородом вплоть до присоединения республики к Московскому государству.

Все эти аргументы позволили профессору Азбелеву выдвинуть предположение о том, что участие (пусть и ограниченное) новгородцев в Куликовской битве есть исторический факт.

Шемякин суд истории

Внук Дмитрия Донского, галицкий князь Дмитрий Шемяка (1420—1453), традиционно относится к отрицательным персонажам русской истории. Бытует выражение «Шемякин суд», то есть суд неправедный. Еще при жизни Шемяка был предан анафеме; церковный собор 1448 года, осуждая ослепление им Василия Темного и захват московского престола, доводил до общего сведения, что Шемяка «сотворил над ним не меньше прежнего братоубийцы Каина и окаянного Святополка».