Ростислав Фадеев - Кавказская война.
Обе стороны устья аргунской теснины были очищены от неприятеля, тыл наш обезопасен, можно было наконец вступить в горы. В январе 1858 года генерал Евдокимов подступил к аргунским воротам, где неприятель сосредоточил свои силы в крепких завалах. Бой мог быть чрезвычайно кровопролитным; но искусное обходное движение предало нам горские укрепления без потери. Овладев долиною, образуемою за аргунскими воротами слиянием двух рек этого имени — Чанты и Шаро — Аргуна, генерал Евдокимов заложил здесь укрепление, названное Аргунским, которое должно было служить начальным этапом в завоевании гор. Новое укрепление выросло из-под снега с необыкновенною быстротою. С первою оттепелью главный чеченский отряд мог уже идти далее.
Влево от Аргунского укрепления, с берега Шаро-Аргуна, подымается высокая гряда Даргин-Дук, обросшая по скатам дремучим лесом, но голая наверху, соединяющаяся далее с Андийскими горами и выводящая рядом высоких, удобно проходимых горных полян в тыл Ичикерии и находящемуся в ней Веденю, столице Шамиля. Окончив работы по возведению укрепления, генерал Евдокимов внезапно взобрался на вершину Даргин-Дука, предупредив сопротивление неприятеля в местности, которая при достаточной обороне была бы непроходима; заняв командующие пункты, чеченский отряд без выстрела прорубил просеку, открывшую нам свободный доступ к этой природной горной дороге. Даргиндукская просека достигала одинаково двух целей. Если б признано было выгоднейшим обойти Ичикерию, она вела нас в тыл этой страны удобною дорогою; если б найдено было лучшим действовать в другом направлении, опасность, которой подвергал горцев вновь открытый путь, приковывала все-таки их внимание и силы к Даргин-Дуку, что значительно облегчало наши предприятия.
Как только чеченский отряд возвратился с хребта в Аргунскую долину, горцы сейчас же заняли Даргин-Дук сильным скопищем и стали преграждать просеку рвами и укреплениями. Оставляя их спокойно сидеть на этой высоте, генерал Евдокимов устремился через Аргунскую долину в тыл аулам малых чеченцев, которым еще прошлою осенью был нанесен сильный удар. Это племя поняло свою участь и покорилось. Ему нельзя было уходить дальше в горы, где за ним жили другие общества, дорожившие своею землею. Жители малой Чечни, больше 10 лет укрывавшиеся в лесных предгорьях и производившие оттуда беспрерывные набеги в наши пределы, были выселены на свои прежние места, между горами и Сунжей.
Покорением малой Чечни кончились зимние действия с 1857 на 1858 год; северные плоскости и предгорья были завоеваны, вход в горы открыт. С летом начались походы в глубину гор, сокрушившие мюридизм в течение 15 месяцев. Но, несмотря на смелое направление наших войск в сердце трущоб, до того времени неизвестных и считавшихся недоступными, эти экспедиции надобно было в продолжение еще целого года производить методически, разрабатывая местность на каждом шагу и считая нашею только ту землю, на которой неприятель не мог больше сопротивляться. Горский союз, початый только по краям, был еще слишком силен, чтоб наступать на него открыто.
В июне войска должны были двинуться в горы с трех сторон. Чеченский отряд вверх по ущелью Чанты-Аргуна, дагестанский от Буртуная к Мичикалу, угрожая вторжением в Андию; лезгинский через Канучу во внутренние горы Лезгистана, лежащие на восток от Дидойского общества. Главная операция была возложена на чеченский отряд, которому предстояло занять течение Аргуна до снежного хребта. Дагестанский отряд совершал только диверсию. Лезгинский отряд вместе и развлекал неприятеля, и продолжал начатое предприятие — разорение непокорных обществ южного Лезгистана.
Между тем старый имам, стесненный, как ему еще никогда не доводилось, видя невозможность удержать наши стремления с лица, старался возобновить средство, столько раз ему удававшееся прежде, — возжечь народное восстание в нашем тылу. Мюридическая пропаганда работала среди мирного населения, как в сороковых годах; но на стороне горцев уже не было увлечения удачи, и самые жаркие приверженцы исправительного тари-ката не смели начать восстания. В это время приказано было Назрановскому обществу, живущему под Владикавказом и давно мирному, но беспокойному и хищническому, селиться большими аулами по примеру чеченцев, вследствие доказанной невозможности управлять горским населением, рассыпанным мелкими хуторами. Поджигаемые агентами Шамиля, назрановцы возмутились. Радостный клик отвечал их восстанию во всех горах; до тех пор довольно бывало искры для произведения пожара. Шамиль, готовый заранее, устремился к Назрану через малую Чечню, надеясь, что и это племя, только что покоренное, увлечется примером соседей. Но с нашей стороны также были приняты меры заблаговременно. Колонны, тесною сетью окружавшие подгорье, мгновенно стянулись к пункту, где Шамиль вышел на равнину, и отбросили его назад. В то же время Назран был усмирен оружием. Движения, вынужденные этим происшествием, не замедлили ни одним днем предположенной экспедиции.
Чеченскому отряду предстояло победить местность самую неприступную, может быть, на всем Кавказе. Выше по Аргуну лежит богатая Шатоевская долина, занятие которой наполовину решало дело; но она была за хребтом и к ней вела только одна тропинка, по правому обрыву глухой теснины, прорытой Аргуном в высочайших горах. Один завал мог остановить здесь целую армию. Кругом и горы, и ущелье одеты дремучим лесом, без следа и дороги. Покуда собирался отряд, наши войска сделали несколько демонстраций к подошве Даргин-Дука, окончательно убедивших горцев, что русские пойдут по этому пути. Главное неприятельское скопище расположилось над даргин-дукской просекой, откуда оно уже никак не могло поспеть вовремя на шатоевскую дорогу; но ущелье Чанты-Аргуна было также занято партией в несколько сот человек, совершенно достаточной, чтоб не пропустить нас. Генерал Евдокимов повел в ущелье просеку; горские наибы, хорошо зная непроходимость этой местности, приняли наши работы за демонстрацию и еще бдительнее стали стеречь Даргин-Дук. Тогда генерал Евдокимов перевел ночью отряд на левый берег Аргуна по мосту, скрытно устроенному в глубоком корыте реки, и с рассветом устремился к Шатоевской долине, без дороги, прямо через лесной хребет Микен-Дук. Движение чеченского отряда было основано только на тайне и расчете времени, необходимого горцам, для того чтоб перейти Аргун и взобраться на высокий хребет; потому что встреча значительного числом неприятеля в Мексендукском лесу была бы для нас поражением. Расчет был сделан верно. Дрались только несколько местных жителей, и голова отряда уже вышла на Варандинскую поляну, когда против нее показалась первая запыхавшаяся толпа горцев. Мюриды должны были без боя воротиться в ущелье.
Главное препятствие было пройдено; но за отрядом расстилался Мексендукский лес, через который надобно было проложить сообщение. Почти целый месяц войска чеченского отряда разрабатывали дорогу назад, по обойденному ими ущелью, и вперед, к Шатоевской долине. В это время наши колонны вступили в горы и с других сторон. Дагестанский отряд под предводительством генерал-адъютанта барона Врангеля, заступившего место князя Орбеляна, двинулся к Мичикалу, разрушая завалы, ограждавшие доступ в Андию. Генерал Вревский с лезгинским отрядом перешел снежный хребет и проник в Капучинское общество, между тем как другой небольшой отряд действовал с той же стороны навстречу генералу Евдокимову, на верховьях Аргуна. Атакованный разом несколькими массами, опытный предводитель мюридизма сейчас же понял, откуда ему наносится главный удар, и, оставляя своим нагибам начальство в других пунктах, обратился с сыновьями и главным скопищем против генерала Евдокимова. Горцы заняли у «аула Большие Варанды чрезвычайно сильную позицию, прикрывавшую единственный доступ к Шатоевской долине. Но Шамиль, наученный опытом, не доверял больше крепким позициям; зная, к чему приведет дальнейшее движение русских в глубь страны, он решился остановить его вторжением в наши пределы. Оставя половину своего многочисленного скопища на позиции перед Шатоем, имам устремился с другою половиною к Владикавказу, где он надеялся найти союзников в назрановцах; при счастии, Шамиль мог там взять верх над нашими слабыми войсками, что повело бы к восстанию племен всего центрального Кавказа, еще веривших мюридизму. Но счастие давно уже изменило старому военачальнику; его отважное намерение обратилось ему в гибель. Предпринимая поход в глубь гор, генерал Евдокимов расположил на плоскости колонны таким образом, что они взаимно поддерживали одна другую и могли сосредоточиться на всяком угрожаемом пункте. В один и тот же день Шамиль, спустившийся на плоскость близ Владикавказа, был наголову разбит генералом Мищенко; а генерал Евдокимов, пользуясь отсутствием имама, рассеял скопище, занимавшее Варандинскую позицию, и овладел Шатоем. Шамиль был отрезан и должен был подняться по Аргуну почти до снежного хребта, для того только, чтобы бежать домой.
