Борис Соколов - Тайны финской войны
25 декабря 6 самолетов ДБ-3 6–го дальнебомбарди- ровочного полка были атакованы истребителями противника. При попытке воздушных стрелков открыть огонь выяснилось, что из‑за чрезмерно густой смазки пулеметы не работают. Из 6 самолетов 3 были сбиты, 2 совершили вынужденную посадку и длительное время потом ремонтировались.
На следующий день «отличились» летчики уже 21–го дальнебомбардировочного полка: 3 самолета потеряли ориентировку и, отклонившись на восток, приняли станцию Грузино неподалеку от Ленинграда за финскую. На Грузино сбросили 30 бомб, ни одна из которых, по счастью, не достигла цели.
6 января 1940 года 8 самолетов 6–го полка должны были разрушить радиостанцию в Лахти. Они пошли маршрутом, которым не пользовались уже неделю. За это время финны успели установить здесь зенитные пушки и сбили один из самолетов. Оставшиеся сделали пять заходов на цель, как будто дело происходит не на маневрах. Семерка подверглась атаке истребителей противника. Вместо того чтобы построиться в оборонительный порядок и огнем пулеметов отразить нападение, советские летчики пытались уйти от более скоростных «фоккеров», что было заведомо безнадежно. Строй бомбардировщиков рассыпался. 6 из 7 самолетов были сбиты, а дотянувшая до аэродрома машина уже не подлежала восстановлению. Расправились с советскими бомбардировщиками всего два финских летчика — истребителя: ведущий капитан Йорма Сарван- то и ведомый капитан Пер — Эрик Совелиус. 6 самолетов сбил Сарванто, 1 — Совелиус. Знаменательно, что советские и финские данные о потерях в этой схватке абсолютно совпадают. Как свидетельствуют финские источники, по числу участвовавших с обеих сторон самолетов это был самый значительный воздушный бой за всю войну.
Прикомандированный к штабу Северо — Западного фронта комкор П. С. Шелухин в конце декабря 1939 года писал наркому обороны:
«Состояние боевой выучки авиачастей находится на крайне низком уровне… бомбардировщики не умеют летать и особенно маневрировать строем. В связи с этим нет возможности создать огневое взаимодействие и отражать массированным огнем нападение истребителей противника. Это дает возможность противнику наносить своими ничтожными силами чувствительные удары… Навигационная подготовка очень слаба, что приводит к большому количеству блуждений (этим неологизмом и производными от него пишущий обогатил русский язык. — Б. С.) даже в хорошую погоду; в плохую видимость и ночью — массовые блуж- дения. Летчик, будучи не подготовленным к маршруту и в связи с тем, что ответственность за самолетовождение лежит на летчике — наблюдателе, небрежничает в полете и теряет ориентировку, надеясь на лет- наба. Массовые блудежки очень пагубно отражаются на боеспособности частей, так как они ведут к большому количеству потерь без всякого воздействия противника и подрывают веру в свои силы у экипажей, а это в свою очередь заставляет командиров неделями выжидать хорошей погоды, чем резко снижается количество вылетов… Говоря о действиях авиации в целом, нужно больше всего говорить о ее бездействии или действии большей частью вхолостую. Ибо нельзя ничем иначе объяснить то обстоятельство, что наша авиация с таким колоссальным превосходством в течение месяца почти ничего не могла сделать противнику…»
В первый месяц войны советские бомбардировщики несли большие потери, поскольку часто летали на задания без прикрытия, хотя истребителей было с избытком. Недостатки летного мастерства восполнялись порой в бою героизмом. В январе на Карельском перешейке финской зенитной артиллерией был подбит СБ старшего лейтенанта Мазаева. Пилот не смог дотянуть до позиций своих войск и вынужден был посадить машину на нейтральной полосе. Попытки пехоты выручить экипаж не увенчались успехом. Тогда 6 бомбардировщиков и прикрывавшие их истребители начали штурмовку финских позиций, а летчик Михаил Трусов посадил самолет между своими и неприятельскими позициями и, поместив Мазаева с товарищами в кабинах и бомбовых люках, взлетел, получив несколько пулевых пробоин.
Всего за войну советские летчики 11 раз выручали таким вот образом своих товарищей, причем 7 раз это ухитрялись делать пилоты одноместных истребителей.
В январе и начале февраля 1940 года авиация Северо — Западного фронта, готовившегося к решающему штурму линии Маннергейма, обрушила град бомб на позиции противника на Карельском перешейке и его тылы. С 1 января по 15 февраля было совершено около 28 тысяч боевых вылетов, в ходе которых сброшено 6200 тонн бомб. Ранее, с 30 ноября по 31 декабря 1939 года, на линию Маннергейма было сброшено 4500 тонн бомб.
Накануне наступления советское авиационное командование большое значение придавало разрушению путей сообщения Финляндии, чтобы не допустить переброски резервов и подкреплений из глубины страны и с пассивных участков фронта. Для финских железнодорожников начался настоящий ад: 2 февраля 150 самолетов 15–й скоростной бомбардировочной бригады практически стерли с лица земли город Сорта- вала. 21 февраля Выборг бомбили 700 самолетов, а неделей позже железнодорожный узел Рийхимяки атаковали более 100 боевых машин.
Теперь бомбардировщики прикрывались сильными группами истребителей. Во время налетов на объекты в ближайшем тылу ДБ-3 и СБ сопровождали И-16 с дополнительными баками. В ходе войны выяснилось также, что самолеты И-15 в качестве истребителей уже устарели из‑за малой скорости (370 км/ч), поэтому их использовали как штурмовики и даже как пикирующие бомбардировщики.
В этот период активизировала свои действия по объектам в глубине финской территории Особая авиационная группа под командованием дважды Героя Советского Союза комбрига Г. П. Кравченко в составе двух бомбардировочных и истребительного полков. Договор с Эстонией позволил ей базироваться на эстонских аэродромах вблизи побережья Финского залива. Оттуда можно было быстрее долететь до важных промышленных городов и железнодорожных узлов Финляндии и вернуться на аэродромы, которые финны не могли бомбить.
Сам Григорий Пантелеевич Кравченко на совещании в ЦК в апреле 1940 года так объяснял не слишком удачные действия советских бомбардировщиков в финском небе:
«Авиация прошла много войн, но впервые встретила трудные метеорологические условия, отсюда летный и штурманский состав имел большие недостатки — много блуждал (создается впечатление, что Кравченко и его товарищи только с началом войны узнали, что зимой в Финляндии обычно пасмурно. — Б. С./ Надо будет учесть, что бомбардировщики> особенно дальние, работали хуже, чем ближние СБ. Им надо будет дать большую тренировку на полный радиус, а не по треугольнику, /ся/с у нас было…
Нужно признать, что огонь у нас мощный. Бомбардировщики много бомб берут, но точность у нас недостаточная, и особенно плохая точность по таким узким целям, как железнодорожные станции и мосты… У нас плохой прицел на бомбардировщиках… Я много занимался… бомбометанием по городам. Прицел для городов был подходящий (что, однако, не помешало в Хельсинки вместо порта, аэродромов и вокзалов разбомбить жилые кварталы. — Б. С./ Теперь о бомбардировке железнодорожных узлов… Тов. Сталин уже делал замечания в процессе войны, что железнодорожный узел вывести из строя невозможно, и это подтвердила практика, потому что на такие железнодорожные узлы, как Тампере, Рахимяки, Ханамяки, по 120–130 бомбардировщиков налетало, а на следующий день мы видели, что этот узел работал… Для этого требовалось противнику 5–6 часов, материалы были на месте, и все быстро восстанавливалось. Разрушить полностью большой железнодорожный узел очень трудно, для этого потребуется много авиации… Поэтому мы перешли в последнее время на бомбардирование перегонов и мостов. В отношении мостов прицел не отработан, так как бомбардировщики бомбят только с горизонтали, а пикирующих бомбардировщиков не было. Чтобы попасть с горизонтали в такую цель, как мост, нужно затратить большое количество самолетов. Например, по заданию тов. Сталина мост через реку Юомань должен был подвергнуться бомбежке. Мы направили на выполнение этой задачи 80 бомбардировщиков, которые бомбили с высоты 1200 м. Вытянулась длинная кишка (из бомбардировщиков. — Ъ. С.), и в мост попала только одна бомба. Потратить такие силы и иметь попадание только одной бомбы доказывает, что мы еще на сегодня с этой важной задачей не справились…
Нужны пикирующие бомбардировщики. Мы в процессе войны на истребителей возложили эту задачу. На истребитель подвешивали по 200 кг бомб, и они успешно бомбили, но точного попадания истребители не да/ги… Нам нужно строить пикирующие бомбардировщики и создать хороший прицел…
Мы видим из последних войн, что большое значение имеет стрельба по кораблям и мостам. Дня этого нужно построить корабли из фанеры и бомбить по этим кораблям. В уставе сказано, что можно броненосец бомбить с 4–5 тысяч метров. Я заранее знаю, с 5 тысяч никогда не попадешь (вот почему авиация Балтийского флота так и не смогла потопить или повредить ни один финский боевой корабль. — Ъ. С.), поэтому в мирное время надо учиться бомбить не по площадям, а по макетам мостов и кораблей. Тогда будут у нас лучшие результаты…
