Вячеслав Широнин - КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки
В те же годы наша контрразведка выявила другую характерную особенность подрывной деятельности иностранных спецслужб. В вербовочных подходах к советским специалистам и ученым они активно использовали «услуги» различных лиц, связанных с нашей страной этническим происхождением, — эмигрантов, перемещенных лиц, изменников родины, невозвращенцев и так далее. Из материалов следствия по делам впоследствие разоблаченных органами КГБ агентов видно, что многие вербовщики являлись членами различного рода эмигрантских организаций или состояли на службе непосредственно в ЦРУ США.
ПРЕЛЮДИЯ С ЯДОМ В КАМУФЛЯЖЕ
Особо надо отметить, что именно в те годы, когда взяла старт наступательная доктрина Рейгана, ЦРУ начало прибегать к беспрецедентным и самым грязным приемам по отношению к объектам своего вербовочного интереса. В частности, поступили сведения о том, что западные спецслужбы используют для компрометации некоторых советских граждан психотропные средства, запрещенные международными конвенциями.
Впервые органы КГБ столкнулись с таким фактом, когда проводили расследование обстоятельств вербовки одного из советских стажеров, который находился на практике в США. Выяснилось, что однажды во время ужина, организованного для него сотрудниками Национальной лаборатории ускорителей имени Ферми (г. Батавия, США), наш стажер вдруг потерял сознание и пришел в себя только на следующее утро. А спустя два месяца кадровые работники ЦРУ провели с ним вербовочную беседу, из содержания которой наш стажер К. сделал вывод, что во время того злополучного ужина в его пищу был тайно подмешан специальный психотропный аппарат. Затем, воспользовавшись его психическим состоянием, потерей самоконтроля и беспамятством, сотрудники разведки выудили у К. ряд сведений, интересовавших американские спецслужбы. Во время вербовочной беседы эти сведения и были использованы в качестве компромата. Причем, поразительно то, что для такой сомнительной «операции» ЦРУ не постеснялось использовать «крышу» даже всемирно знаменитой лаборатории имени Ферми…
Вскоре после того случая в нашу контрразведку стали поступать и другие аналогичные сигналы. Складывалась картина достаточно широкого применения американскими спецслужбами психотропных средств против советских граждан. Достаточно сказать, что во время моей работы во Втором главке (1982–1990 гг) в его оперативных подразделениях расследовалось более десятка подобных случаев. Такие же факты известны мне и по Афганистану, где я в 1980 году находился в служебной командировке. Там спецсредства весьма часто применялись «американскими советниками» в отношении наших военнослужащих, по тем или иным причинам оказавшихся в плену у душманов.
Скажу больше: в 80-е годы американские спецслужбы взяли на вооружение еще более циничные и бесчеловечные средства. Совершенно новым, я бы сказал, беспрецедентным явлением в деятельности разведки второй половины XX столетия было то, что сотрудники ЦРУ стали снабжать завербованных агентов из числа бывших советских граждан быстродействующими ядами для самоубийства в случае провала. Мотивировалось это следующим образом: чтобы избежать «мучений в застенках КГБ». Но в действительности этот примитивный, лживый довод служил прикрытием циничных расчетов ЦРУ — если разоблаченный агент покончит жизнь самоубийством, то не расскажет советским контрразведчикам о процессе вербовки и не раскроет другие интересующие их сведения. Действительно, беспредельный цинизм!
К сожалению, иногда ложь о «застенках КГБ» срабатывала. Мне известен, по крайней мере, один случай, когда разоблаченный агент, снабженный дозой такого яда, во время допроса выстрелил себе в рот из авторучки, в которой был закамуфлирован яд. Кстати, яд оказался не столь уж быстрого действия и отнюдь не безболезненным. У другого агента аналогичный яд находился в дужке очков. У третьего — внутри лекарственных таблеток.
Хочу повторить, что агентурно-вербовочная работа со стороны западных спецслужб приобрела в тот период очень широкий размах. Но бывали в ней своего рода курьезы. В частности, необычный случай произошел однажды в практике работы посольской резидентуры ЦРУ. Обстоятельства того дела складывались так.
У оперативного сотрудника одного из территориальных управлений госбезопасности В. возник конфликт с его непосредственным начальником, который дал В. негативную аттестацию, а также приостановил присвоение очередного воинского звания и повышение в должности. Обида за несправедливые, как считал В., притеснения оказалась столь велика, что он как бы в отместку решился пойти на преступление — на предательство. Будучи хорошо осведомленным о системе оперативно-технического контроля со стороны КГБ за посольской резидентурой, В. сумел скрыто изыскать возможности для того, чтобы негласно установить инициативный контакт с разведчиком-агентуристом из ЦРУ. Во время встречи он обещал передать американцам разведывательную информацию — конечно, за крупное вознаграждение. События развивались быстро: уже на следующий день состоялся обмен информацией и деньгами.
Однако затем произошло нечто неожиданное. Американцы, видимо, не удовлетворенные характером купленных у В. документов (а возможно, заподозрившие подвох), подбросили эти документы советскому гражданину, работавшему дворником на участке улицы, прилегавшем к посольству. А когда он попытался возвратить находку, ему посоветовали передать ее КГБ.
Здесь я должен заметить, что долгое время для наших контрразведчиков оставались загадкой странные «случайности», происходившие с некоторыми американскими агентами (из числа советских граждан), когда они попадали в поле зрения КГБ из-за явной «небрежности» сотрудников ЦРУ, из-за несоблюдения ими элементарных правил конспирации при встречах с агентами. Но после случая с В. многое прояснилось. Стало понятно, что американцы иногда намеренно «подставляли» советской контрразведке своих бывших агентов, которые по тем или иным причинам уже не представляли интерес для ЦРУ. Эта весьма любопытная особенность американской работы с агентурой говорит о том, что ЦРУ щедро «расплачивалось» с теми, кто переставал передавать ему интересную информацию, — таких агентов просто «сдавали», по сути, передавали их в руки нашей контрразведке.
Обобщая документы и свидетельства тех лет, я все более склоняюсь к мысли о том, что первоначально «наступательная стратегия Рейгана» предусматривала тотальное и жестокое нападение на советских граждан, работавших за рубежом. Это был ее первый этап. А затем планировалось проведение комплексных подрывных акций непосредственно на территории Советского Союза. Образно говоря, артподготовка предвещала мощнейшую атаку со стороны ЦРУ и его союзников. В нашей контрразведке понимали это и заранее начали готовиться к отражению тайной агрессии.
ШПИОНСКИЙ МАСКАРАД
По оперативным материалам КГБ становилось ясно, что в тот же период резко активизировалась и резидентура ЦРУ, находившаяся на территории нашей страны под прикрытием посольства США. Контрразведывательные подразделения КГБ обратили внимание на то, что было проведено значительное обновление личного состава ЦРУ и РУМО (военная разведка США) в Москве и Ленинграде. Почти все вновь прибывшие в СССР профессиональные разведчики ранее специализировались на работе против нашей страны или по советским учреждениям, а также по советским гражданам в третьих странах. Имена многих кадровых американских разведчиков нам были известны. Кстати, среди них были и разведчики, чьи родители в свое время жили в России, но позднее эмигрировали.
Например, в Москве резидентуру ЦРУ некоторое время возглавлял опытный американский разведчик Мурат Натирбофф, сын белогвардейца, черкесского князя, нашедшего после революции пристанище в США. Послужной список Натирбоффа охватывал немало стран и регионов мира. Его должны были знать в Джакарте, Стамбуле, Париже, Хартуме, Найроби, Каире. В посольстве США в Москве он скрывался под дипломатической должностью советника. Любопытно заметить, что в годы пребывания в нашей стране Натирбофф ухитрился разыскать имение своих предков — где-то в предгорьях Кавказа.
Не осталось без внимания нашей контрразведки и то обстоятельство, что московская резидентура ЦРУ заметно усилила меры безопасности и коспирации. В частности, новые разведчики прибыли на должности, ранее не использовавшиеся в качестве прикрытия. К проведению агентурных операций стали привлекать и женщин-разведчиц. Так, к началу перестройки, к 1985 году в СССР в составе резидентуры работало уже девять женщин. Кроме того, специально для разведывательных нужд из США доставили в московское посольство несколько автомашин с затемненными стеклами. И более того — манекены, имитировавшие сотрудников посольства, и даже маски для лиц — наподобие тех, которыми пользовался Фантомас в небезызвестном французском фильме.
