Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя

— Не могу я присесть, — раздраженно отве­

тил монах, — мне всю спину и задницу исполо­

совали!

— Вот это да! — расхохотался Софрон.

— Тебе смешно, а нам не до смеха. Если этот

умник донесет великому князю, у нас многие го­

лов лишиться могут, и я буду первым!

— Это интересно, — сказал Софрон и вдруг пе­

решел на серьезный, деловой тон. — Послушай, а

как зовут этого вашего проверщика?

— Иосиф, а что?

— Да ничего. Я думаю, он не успел далеко отъ

ехать, а конь у меня резвый. Вижу, вы здорово на­

пуганы… Так ты бы поговорил с братьями: за пять­

сот золотых я навсегда избавлю вас от этого ум­

ника, прежде чем он доберется до великого князя.

Монах некоторое время молчал, потом пере­спросил:

— Точно сможешь?

— Ты не раз убеждался — я человек слова.

Монах подумал и решился.

— Тогда так: ты нам его отрезанную голову, мы

тебе — пятьсот золотых

— Годится!

— Примерно когда?

— Я думаю, завтра, — улыбнулся Софрон и

хлопнул монаха по спине. — Готовьте монеты. —

Он повернулся и направился обратно к лагерю.

Ну, до завтра еще дожить надо, — подумал Медведев, и вдруг задача «как стать невидимкой» в один миг решилась сама. — Только действоватьнадо очень быстро.

Выждав, пока Софрон отойдет шагов на десять,* Василий бросился вслед за монахом. Он быстро, бесшумно догнал его и прежде, чем тот успел обернуться и увидеть нападавшего, коротким сильным ударом по голове оглушил. Монах упал ничком, Медведев быстро обшарил одежду и, вы­нув из кармана рясы пригоршню золотых монет, ринулся обратно вдогонку за Софроном.

Он успел вовремя: Софрон пересекал просеку.

Один из часовых стоял на углу, поблизости от тропы, второй приближался к нему. Медведев под­полз как можно ближе, швырнул всю пригоршню монет на перекресток тропы с просекой, отполз, прячась за деревьями, побежал к другому, дальне­му концу просеки и стал ждать. В этот момент второй часовой сменил первого на углу, а первый двинулся в путь.

Достигнув перекрестка, он остановился и изум­ленно уставился на землю под ногами.

— Что там такое?— лениво спросил стоящий на углу.

— Похоже, золото, — изумился первый. — Пол­но золотых монет… Наверно, карман у Софрона дырявый…

Часовой, стоящий на углу, сделал несколько шагов, присел на корточки рядом со своим това­рищем, и оба стали быстро подбирать с земли зо­лотые монеты.

Именно в этот момент никем не замеченный Медведев двумя прыжками пересек просеку.

Как и говорил Никола, в ста шагах глубже среди леса находилась овальная поляна диаметром около пятнадцати саженей, а в центре ее — могучий сто­летний дуб. Под дубом в землю был вкопан большой стол, вокруг него — лавки, а за этим столом, спиной к стволу дерева, сидел плотный коренастый русобо­родый мужчина, несомненно Антип Русинов — его левая рука без кисти покоилась на бархатной пере­вязи, переброшенной через шею. Рядом с ним важ­но восседал Софрон, а рядом с Софроном вертлявый коротышка, должно быть, Захар Мерин.

Напротив них, сняв шапки, стояли двое борода­

тых мужиков и о чем-то спорили, перебивая друг

друга и размахивая руками. Поодаль, за кольцом

телег, плотно окружавших поляну, виднелись сре­

ди деревьев землянки, поднимались дымы кост­

ров, доносились взрывы хохота и запахи жарено­

го мяса, напомнившие Медведеву о приближении

обеденной поры. - ,

Кроме занятых беседой за столом, на поляне больше никого не было, и Василий, прячась за подводами, подкрался к дубу, настолько близко, что мог отчетливо различить голоса. Bee подводы оказались пустыми, в некоторых лежали рогожи. Улучив момент, Медведев юркнул в ближайшую к дубу подводу, укрылся рогожей, проделал ножом дыру в ней и принялся наблюдать за происходя­щим.

Шел суд.

Антип и его помощники пытались рассудить двух мужиков, которые никак не могли что-то по­делить. О подробностях дела расспрашивал Соф-рон, Захар время от времени вставлял язвительные замечания, Антип молча и невозмутимо слушая всех по очереди с непроницаемым выражением лица.

Пока шло разбирательство, Медведев внима­тельно осмотрелся.

На поляне находились четыре землянки. Одна, самая большая, — прямо напротив телеги, где прятался Василий, рядом с ней вторая, поменьше, в которой, должно быть, жил Антип, а по эту сто­рону — две одинаковые с бревенчатыми прочны­ми дверями, на которых висели большие замки — Медведев решил, что в них, очевидно, хранятся запасы продовольствия и оружия.

На самой верхушке дуба была сооружена боль­шая наблюдательная будка, сплетенная из гибких веток, но, в отличие от гнезда Николы, она имела стены и крышу, а со всех четырех сторон под этой крышей тянулась смотровая щель, достаточ­но широкая, чтобы просунуть голову, если надо посмотреть вниз. Прямо к будке вела наклонная деревянная лестница, укрепленная подпорками, а из люка в полу рядом с лестницей свисал толстый канат для быстрого спуска вниз.

Пока Василий осматривался, Антип вынес при­говор.

— Правильно ли я понял, — флегматично спро­сил он, — что спор идет только об одной золотой вазе, которая якобы принадлежит вам обоим, а вы не хотите распилить ее пополам и никто из вас не желает выкупить половину у другого?

Спорщики дружно кивнули головами.

- Выношу решение, — лениво заявил Антип. —

Вы отдаете эту вазу мне.

Он помолчал, любуясь вытянувшимися лицами мужиков.

— А чтобы у вас не возникли нелепые мысли,

сегодня же вечером, когда будем ехать мимо озе­

ра, я на ваших глазах брошу ее в самое глубокое

место. Можете идти.

Спорщики, злорадно поглядывая друг на друга, удалились в сопровождении Захара.

— Что у нас еще? — спросил Антип у Софрона,

но тот не успел ответить.

Слева от Медведева в проход, специально ос­тавленный между телегами, влетел всадник. Спе­шившись в центре поляны, он направился к столу и, поклонившись, доложил Антипу:

— Он покинул Березки.

Антип сощурился.

— Ты совершенно уверен?

— Хозяин, — с обидой в голосе сказал прибыв­

ший, — я все утро наблюдал из дубравы напротив

дома и своими глазами видел, как он собирался в

дорогу. Он поклонился сгоревшему дому и уехал в

сторону Картымазовки. Я вернулся и доложил те­

бе об этом. Но ты не поверил и послал меня сно­

ва. Так вот, я говорю, следы ведут в Картымазов-

ку. Он ехал то по дороге, то лесом, но я проследил

каждый его шаг, почти до самого брода. На обрат­

ном пути дорогу, ведущую сюда, я осмотрел ар­

шин за аршином — каждую пядь земли, каждую

кочку. Ни одна ветка не сломана, ни с одной не

стряхнута даже капля росы! Я не знаю, куда он по­

ехал, но за одно ручаюсь, — в нашей стороне его нет.

Антип задумался.

— Это очень странно, — медленно произнес

он. — Ну-ка позови мне Якова!

— Да что ж тут странного?! — воскликнул. Соф-

рон. — Щенок получил предупреждение и понял,

что ему конец. Неужто ты полагаешь, что найдет­

ся ненормальный, который вздумает в одиночку

бороться с таким отрядом, — ведь Картымазов на­

верняка ему о нас рассказал. Зря ты не позволил

мне вчера поехать. Я с пятью ребятами справился

бы с ним в пять минут и привез бы тебе его голо­

ву. Уж очень мне хочется рассчитаться с ним за

Терентия и Анисима.

Антип посмотрел на Софрона и глубоко вздох­нул.

— Кажется, ты метишь на мое место, Софрон, а

между тем тебе следует еще многому поучиться.

Иначе не сохранить тебе хорошего отряда боль­

ше года и не сносить собственной головы. Скажи

мне, сколько людей было у того же Терентия, ко­

гда он хотел остановить этого, как ты говоришь,

щенка, у ручья и, как всегда, сдуру не разобрав­

шись, начал размахивать ножом? Семеро? То-то

же. Терентий вчера помер, так и не придя в созна­

ние, а Анисим еще долго будет лежать и стонать, в

то время как новый хозяин Березок не получил

ни одной царапины! А ведь Терентий с Анисимом

были здоровые крепкие мужики, надежные в лю­

бой стычке, сильные и смелые — каждый Из них

быка мог повалить. Неужели ты еще не понял, что

мы, быть может, впервые за все эти годы имеем

дело с очень опытным и дерзким противником. Я

не позволил тебе вчера ехать, потому что по­

нял —- из твоих пяти людей в лучшем случае вер­

нулись бы двое ни на что не пригодных калек, и

так день за днем наш отряд растаял бы, как этот

весенний ручеек, который еще вчера утром бурлил мощным, потоком, а сегодня — взгляни! — от него осталось лишь сухое русло и тонкая ниточка воды»

Софрон глянул под ноги и упрямо мотнул го­ловой.