Александр Север - Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции
…Наконец, 9 февраля Гольденберг окончательно решился привести в исполнение задуманное преступление, с каковым намерением, пользуясь выездом князя Кропоткина вечером этого дня на спектакль, бывший в здании реального училища, он вместе с Кобылянским уговорились ждать его возвращения около дома, в котором жил князь Кропоткин, и когда около 12 часов ночи карета последнего стала приближаться к дому, Гольденберг подбежал к ней и, схватившись за ручку дверец с левой стороны, произвел выстрел вовнутрь кареты чрез открытое окно и затем упал, не успев сделать второго выстрела. Сообщив о случившемся Волькенштейн и Зубковскому, Гольденберг, по его показанию, в ту же ночь отправился чрез Полтаву в Киев, где виделся с Самарской, Павлом Орловым, Дическулло, Ковалевскою, Иваном и Игнатом Ивичевичами, Бранднером, Дебагорио-Мокриевичем и Феохари; но из них сообщил об убийстве только Самарской, Орлову, Дическулло и Игнату Ивичевичу. Остановившись по приезде в Киев в квартире Самарской, Гольденберг на другой же день должен был уехать, так как в Киеве начались обыски, о чем сообщили ему знакомые Самарской: Марина Избицкая, Банемов, Костицкий и Анна Лисовская.
Познакомившись тогда же, чрез посредство Самарской, с Ольгой Гамалей, он вместе с нею отправился в ее имение-деревню Кучаково Полтавской губернии. После того он снова приехал в Киев, куда возвратились на жительство, после убийства князя Кропоткина, Волькенштейн, Зубковский и Кобылянский. Затем отправился в С.-Петербург, чрез Харьков, где, разыскивая Козлова, познакомился с бывшим медицинским студентом, а ныне врачом Николаем Ивановым. Все дело по убийству князя Кропоткина, по объяснению Гольденберга, стоило 520 рублей, которые были внесены Зубковским.
Прибыв в первых числах марта 1879 г. в Петербург, Гольденберг, по его показанию, не имея определенной квартиры, встречался там с Мирским, Левенсоном, старым знакомым своим Зунделевичем (он же Мойша и Аркадий), Козловым, Плехановым, Еленой Кестельман и Александром Михайловым. В то время уже готовилось покушение на жизнь генерал-адъютанта Дрентельна, но Гольденберг, по его словам, ничего не знал об этом, а потому и ничего по настоящему преступлению, о котором он лично узнал лишь в день преступления, сообщить не может.
Но насколько незаметным для него прошло предыдущее преступление, настолько же, напротив, по словам Гольденберга, было деятельно участие его в деле покушения 2 апреля. Из показания его видно, что мысль о цареубийстве родилась в нем вскоре после убийства князя Кропоткина.
Для осуществления этой мысли Гольденберг по прибытии в Петербург обсуждал этот вопрос с Зунделевичем и Александром Михайловым с единственным намерением узнать их мнение по этому предмету, но, встретив, против всякого ожидания, их сочувствие, стал готовиться к совершению самого преступления. Первоначально в дело это был посвящен Соловьев, а затем Людвиг Кобылянский и Александр, настоящей фамилии которого Гольденберг не знает. Таким образом, между названными шестью лицами происходило несколько собраний в разных трактирных заведениях, и затем, когда в принципе состоялось полное между ними соглашение, решено было как можно скорее приступить к приведению преступного намерения в исполнение. По словам Гольденберга, он первым вызвался осуществить этот замысел, а за ним предложил свои услуги Кобылянский, но предложения их не были приняты на том основании, что Гольденберг — еврей, а Кобылянский — поляк, тогда как признавалось необходимым, чтобы покуситель был непременно русский. Поэтому, когда после того предложил свои услуги Соловьев, его признали совершенно пригодным и совмещающим в себе все условия для этого дела.
После того, купив револьвер и подобрав к нему, при его, Гольденберга, участии патроны, Соловьев стал приготавливаться к выполнению преступного замысла. Ввиду возможности по сему делу обысков и арестов со стороны полиции, нелегальные, т. е. те из числа принадлежавших к противоправительственной партии, которые скрывались под чужими фамилиями, были предупреждены о необходимости немедленного выезда из Петербурга. Поэтому и Гольденберг, как тоже нелегальный… 31 марта уехал в Харьков, где и узнал от студента Подгаевского о неудавшемся покушении 2 апреля.
По отъезде из Петербурга Гольденберг, как из показания его видно, находился до половины июля 1879 г. в постоянных разъездах, предпринимавшихся без всякой определенной цели единственно в видах укрывательства. В этот период времени он виделся и приходил в более или менее близкое соприкосновение с разными лицами.
<…>
…В это же время Гольденберг приезжал снова в Петербург, где сошелся с знакомым Александра Михайлова, Львом Александровым Тихомировым, встретил Петра Осипова Морозова, с которым познакомил его еще в 1878 г. Ипполит Головин, и наконец в бытность у Морозова, на квартире которого Гольденберг даже ночевал, виделся с знакомым Морозова Иваном Васильевым Буг, который знал Гольденберга под прозвищами «Биконсфильд» и «Шмидт». В этот приезд свой в Петербург, в нем, по словам Гольденберга, более чем когда либо укрепилось сознание необходимости дать террористической партии правильную организацию, с чем соглашался и Тихомиров, с которым Гольденберг более других обсуждал этот вопрос.
<…>
В июле 1879 года Гольденберг получил в Киеве от скрывающегося под чужим именем Николая Николаева Колоткевича сведение, что в Липецке, Тамбовской губернии, назначен съезд социально-революционных деятелей, принадлежавших преимущественно к партии «террористов». Мысль о подобном съезде особенно сильно занимала Гольденберга в последнее время, вследствие чего по этому вопросу, возбужденному им в Киеве, в апреле месяце, состоялось между его единомышленниками соглашение, в силу которого Зубковский и Зунделевич обязались вступить в сношение с наиболее влиятельными деятелями революционной партии, узнать их мнение по этому предмету и, если встретят в них единомыслие, разрешить вопрос о времени и месте съезда.
Поэтому Гольденберг тогда же отправился в Липецк, так как съезд назначен был, по сведениям Колоткевича, 20 июля. Из дальнейшего показания Гольденберга видно, что съезд действительно состоялся и имел весьма важное значение в деле революционного движения. В нем принимали непосредственное участие, кроме Гольденберга, между прочим следующие лица: Александр Михайлов, Николай Колоткевич, Андрей Жилябов, Мария Николаевна, Степан Ширяев, Лев Тихомиров, Александр (он же Преображенский), настоящей фамилии которого Гольденберг не знает, Николай Морозов и Михаил Фоменко. Заседания происходили в лесу и в других пригородных местах. Результатом их было общее соглашение о необходимости совершения нового преступления против жизни ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, но уже не тем способом, как 2 апреля, но посредством взрыва подъезда на железной дороге. По словам Гольденберга, это был первый случай, когда заговорили о применении к делу динамита. При этом решено было по возможности скорее выполнить замысел указанным способом, а также высказывалась необходимость одновременно с этим направить убийство на Одесского, Киевского и С.-Петербургского генерал-губернаторов. Кроме того, на съезде установлено было прибегать также к агитации среди молодежи, войска и общества. Вместе с тем на этом съезде, по словам Гольденберга, выработана была правильная организация партии «террористов» в форме образования Распорядительной Комиссии и Исполнительного Комитета, как органов, долженствовавших управлять делами фракции. Из дальнейшего показания Гольденберга по сему предмету видно, что Распорядительная Комиссия, по кругу возложенных на нее обязанностей, являлась как бы высшим органом, а Исполнительный Комитет— низшим. Распорядительная Комиссия должна была знать все совершающееся не только в террористическом движении, но даже во всей революционной среде, причем на нее возлагалось также изыскивать средства на задуманное дело. Исполнительный Комитет состоял из лиц, которые должны были принимать на себя активное участие в задуманном предприятии. Комиссия должна была находиться в Петербурге, а члены Исполнительного Комитета в разных местах, где надобность укажет. За сим, по объяснению Гольденберга, членами Распорядительной Комиссии были избраны на съезде: Михаил Фоменко, Александр Михайлов и Лев Тихомиров, который сильно протестовал против этого избрания, так как он желал быть исполнителем; членами же Исполнительного Комитета назначены все остальные присутствовавшие на съезде, а также Зунделевич. Впоследствии, по словам Гольденберга, к комитету примкнули: Софья Иванова, Вера Николаева Филипова, урожденная Фигнер, рабочий Андрей Пресняков, Сергеева и Акимова (она же Баска), фамилии и имени которых Гольденберг не знает. Кроме того, на съезде были избраны редакторами предполагавшегося подпольного органа печати Лев Тихомиров и Николай Морозов; что же касается устройства самого органа, то вопрос этот имелось в виду обсудить в Воронеже, где в то же время происходил съезд партии «народников» и куда поспешили по окончании съезда в Липецке многие из участвовавших на нем лиц.
