Анатолий Тарас - История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.
Это государство, а ещё ранее Полоцкая земля стали второй родиной для сотен тысяч евреев, изгонявшихся из стран Средиземноморья и Западной Европы в период средневековья. Здесь они смогли развивать свои национальные традиции, практически беспрепятственно занимались торгово-промышленной деятельностью и донесли свой национальный генофонд до XX столетия. В Беларуси родились первый президент Израиля Хаим Вейцман, премьер-министры этой страны Менахем Бегин и Шимон Перес.
…В Беларуси XV–XVI веков могли найти убежище, поддержку и даже меценатов представители гонимых в большинстве стран Европы и Азии радикальных течений. В середине XVI века на беларуской земле получили поддержку и развитие идеи испанского философа, идеолога наиболее радикального течения Реформации Мигеля Сервета, а также изгнанного из Русского государства представителя еретического направления Феодосия Косого. В Беларуси развертывали свою деятельность ариане с их социальным идеалом коммун.
Вплоть до XIX века в беларуской истории не встречаются случаи осуждения на смертную казнь за вольнодумство, атеизм и т. д… а также массовые проявления религиозного фанатизма. Напротив, здесь находили убежище и защиту диссиденты соседних стран, например русские старообрядцы, потомки которых сохранили веру предков по сей день. Ощущение реальности соблюдения прав человека, отсутствие гонений по социальным и политическим мотивам в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой привлекли внимание французских учёных-энциклопедистов. Государственное устройство Речи Посполитой они считали одним из высших достижений в Европе того времени, образцом для подражания. Жан-Жак Руссо даже планировал переезд в Беларусь, где известный меценат Антонин Тизенгауз обещал ему всемерное содействие, и только случай помешал реализации этого плана.
…В значительной степени планы, связанные с соблюдением и уважением прав человека, были представлены в програмных документах представителей национально-освободительного движения. Активными участниками восстаний 1894 года и 1830–1831 годов были жители городов, рассчитывавшие на возвращение более широких прав городского самоуправления по магдебургскому образцу, и прежде всего шляхта, которая выступала не только за восстановление Речи Посполитой, но и за возвращение былых вольностей, за реализацию популярного в то время лозунга «За нашу и вашу свободу».
Эпоха «беларусизации» 1920-гг., когда советское и партийное руководство пыталось учесть этническое преобладание беларуского населения, также ярко характеризует традиции толерантности, стремление к соблюдению прав человека. Не было отмечено никаких существенных проявлений национализма, высокомерного отношения к другим языкам и культурам. Более того, создание условий, способствовавших расцвету беларуской культуры, привело к развитию культур этнических меньшинств. В 1920-е гг. в местах их компактного проживания создавались национальные административные единицы, где не только обучение в школах, но и делопроизводство велось на национальном языке. Четыре языка — польский, еврейский, беларуский и русский — были объявлены государственными.
…Всё отмеченное выше позволяет утверждать, что соблюдение прав человека имеет в Беларуси глубокую историю и богатые традиции, заложенные в самой психологии, способе поведения, национальном характере беларусов».
Эти мысли созвучны тому, что сказано о движении беларуского национального возрождения в 8-м томе «Нового энциклопедического словаря» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, хорошо известного в дореволюционной России:
«Проявления белорусского движения неизменно отличаются одной чертой: демократизмом. Демократизм является причиной того, что в главном течении движения совершенно отсутствуют элементы национального шовинизма, что ему чужда человеконенавистническая тенденция… Национальное пробуждение белорусов в целом характеризуется тем, что оно противодействует шовинистической работе, которую ведут в Белоруссии два враждебных лагеря: русские и польские националисты».
Юлия Чернявская в работе «Пять парадоксов национального самосознания беларусов» пишет:
«Беларуская национальная идея имела специфические отличительные (от русской национальной идеи) качества. Она не основывалась, как это часто бывает, на агрессивности в отношениях к инородцам и иноверцам: сказалось многовековое бытие в «пестрых» по национальному составу государствах. Потому возникавшая в умах интеллигенции национальная идея беларусов строилась с учетом исторически и культурно заложенного полиэтнического «характера» беларусов.
Показательно изобилие этнических русских, поляков, евреев, украинцев, татар, ставших беларускими деятелями культуры в первые десятилетня советской власти (3. Азгур, 3. Аксельрод, А. Александрович, А. Бембель, Зм. Бялуля, Я. Бронштейн, В. Головчин, И. Замотин, Г. Кобец. Я. Мавр, (И. Федоров), Е. Мирович, Н. Никольский, А. Овечкин, В. Пичета и др.)…
Интересно в этом контексте и отсутствие антисемитизма во всех слоях беларуского социума. Начиная со времен Великого Княжества Литовского, когда беларусы и евреи впервые зажили бок о бок, обмениваясь не только товарами, но и гуманитарными достижениями (известно, что первый перевод нескольких религиозных текстов на старобелорусский язык принадлежит виленским евреям), напряженности между этими двумя народами практически не было, что доказала Вторая мировая война.
И по сей день израильское посольство в Минске ежегодно чествует вновь обнаруженных «нееврейских праведников», не предполагавших, что они праведники, — людей, прятавших по погребам и чердакам своих домов знакомых и незнакомых евреев. Разумеется, в советскую эпоху существовал государственный антисемитизм, и он накладывал отпечаток на повседневное, бытовое поведение, однако уже в первые годы перестройки антисемитизм как явление испарился практически без следа.
Характерно для беларусов и непредвзятое отношение к «лицам кавказской», «азиатской» и прочих несуществующих национальностей. Более того, само миролюбие и нежелание беларусов входить в конфликт, а также знаменитая беларуская толерантность по отношению к иным народам и конфессиям, понимаемые как экзистенциальные этнические ценности (так называемые «фокальные» или «доминантные»), привели к тому, что национальная идея беларусов имеет «посреднический» характер. Та роль, в которой, по мнению Вл. Соловьева, должно было реализоваться мессианское предназначение России — быть посредницей между народами — в силу политических и общих социокультурных событий была принята беларусами практически внерефлективно».
Интересно сравнить современные научные исследования национального характера русских и беларусов, которые независимо друг от друга проводились в России и Беларуси и освещались центральными изданиями.
«Российская газета» 29 ноября 2003 года в публикации Татьяны Смольяковой «Украинцы близки русским так же, как немцы» сообщила:
«Независимый исследовательский центр РОМИР по заказу Союза создателей социальной рекламы провел исследование «Национальное самосознание русского человека в современный период».
Были опрошены 1500 человек в разных точках страны. Кроме того, проведены дискуссии в различных возрастных группах, где люди могли не просто ответить на вопросы, но и объяснить свою позицию.
Что такое русский национальный характер? Наши современники чувствуют его, похоже, так же, как чувствовали и сто, и двести лет назад. Широта души, терпимость, пьянство, лень, сострадание, самопожертвование — вот, судя по ответам, главные составляющие русского характера. И это не единственные. Многие респонденты сказали, что русским свойственны доброта, гостеприимство, оптимизм, простота (раскованность), приветливость, находчивость, живучесть, халявность, русский «авось», уживчивость, безответственность, смелость, щедрость, любовь к Родине.
В дискуссиях добавляли и такие характеристики: «Мы часто ругаемся, но и часто миримся»; «Русские всегда чего-то ждут, пока всё само собой сделается»: «На сегодняшний день воровство — это национальная черта». Всё, как во времена Карамзина. Таков русский человек — един во многих лицах, прямая противоположность самому себе.
Причины, истоки русского менталитета, молодое поколение (до 34 лет) видит в том, что русские всегда имели сильного правителя, что Россия — фильтр между Европой и Азией, и что она изначально была несвободной страной. С другой стороны, на нашем характере сказались большие просторы и природные богатства. Старшие тоже согласны: «Огромная территория, избыток природных богатств привели к широте души». Но они видят и другие корни нашего менталитета: постоянная борьба, угнетение, климатические условия («на севере люди добрее, чем на юге»), смешение народов».
