История Греции - Соломон Яковлевич Лурье
Впрочем, недостатки Эфора несомненно сильно преувеличены традицией. Эта традиция была в общем настроена лаконофильски и аристократически, тогда как Эфор был горячим сторонником Афин. Спарту он не любил, хотя относился с уважением к ее государственным учреждениям, но особенно ненавидел выдвинувшуюся в это время на первое место Беотию. Любопытно, что Эфор относился с большим уважением к варварам и их культуре, считая, что греческая культура заимствована у варваров. Он принципиально отказывается дробить историю по полугодиям, как делал Фукидид, и, приступая к описанию события, доводит его обыкновенно до конца, а затем возвращается к более раннему времени. Подобно Геродоту, он включил в свою работу многочисленные экскурсы.
Эфор добросовестно использовал очень разнообразные источники; не прибегал он только к непосредственному наблюдению и опросу участников, так как не выходил из своего ученого кабинета. Он тщательно изучил своих предшественников, начиная от Гелланика и кончая Ктесием; из Геродота и Фукидида он заимствовал почти без изменения целые отделы. Кроме того, он широко привлек как поэтов и ораторов, так и надписи. К сожалению, критическое чутье он часто проявлял не там, где нужно; так, например, он отвергал причины Пелопоннесских войн, изложенные у Фукидида, и заменял их ничего не стоящими анекдотами, извлеченными им из афинской комедии. Кроме всемирной истории, Эфор написал еще местную историю Кимы.
Больше всего нападок вызывал в древности стиль Эфора — несколько однообразный и вялый, лишенный пафоса. Сообщался даже анекдот, будто Исократ сказал о своих учениках, что Феопомп нуждается в узде, а Эфор в биче. К сожалению, мы уже не в состоянии судить о достоинствах и недостатках Эфора, так как из его трудов до нас дошли только жалкие цитаты. Последующие историки широко использовали Эфора, считавшегося классическим историком, но, к сожалению, они в большинстве случаев не указывают своего источника. Особенно тесно примыкает к Эфору Диодор: XI—XVI книги его труда в основном представляют собой пересказ Эфора. Очень много заимствовал у Эфора также Плутарх. Однако цитаты из Эфора с сохранением текста подлинника отсутствуют; поэтому мы уже не можем судить о его стиле.
Феопомп
Феопомп был политическим противником Эфора. Он вырос на Хиосе в аристократической, лаконофильской семье; в 376 г. был изгнан с Хиоса, сохранив на всю жизнь ненависть к демократии. Затем он долгое время жил в Афинах, и только благодаря Александру Великому ему разрешено было вернуться на родину. Некоторое время он, как ученик Исократа, занимался составлением торжественных речей, но затем всецело отдался деятельности историка.
Главнейшими сочинениями Феопомпа были его «Греческая история» (Hellenika) в 12 книгах и «История Филиппа» (Philippika) в 58 книгах. «Греческая история» представляла собой, как мы уже говорили, продолжение труда Фукидида и была доведена до битвы при Книде (394 г.). Любимым героем Феопомпа в этой книге был Лисандр; много места было отведено и вообще спартанскому государственному устройству. От «Греческой истории» до нас дошло лишь немного отрывков. Гораздо больше отрывков дошло от «Истории Филиппа», охватывавшей всю жизнь этого царя. Феопомп, придворный македонских царей, был горячим поклонником Филиппа и считал его величайшим из всех людей, которые когда-либо жили. Однако в своей любви к анекдотам и скандальным историям он не удержался от того, чтобы рассказать о безудержном пьянстве этого царя. «История Филиппа» содержала целый ряд экскурсов, не связанных непосредственно с Филиппом. Так, целые три книги были посвящены истории Сицилии, а большая часть X книги представляла собой пасквиль на афинских государственных деятелей V в., начиная с Фемистокла, — вероятно, она имела целью развенчать Демосфена и других противников Филиппа, вскрыв, так сказать, исторические корни их демократизма. В древности особенно популярно было содержавшееся в VIII книге описание сказочной страны Меропиды. Это — одна из древнейших социальных утопий в мировой литературе.
Из других произведений Феопомпа (также не дошедших до нас) укажем только на краткое извлечение из Геродота в двух книгах и на сочинение «О школе Платона», представлявшее собой злостный памфлет, в котором Феопомп обвинял Платона в систематическом плагиате.
Сочинения Феопомпа были написаны живым, цветистым и остроумным слогом. Наиболее характерными для его книги были жизнеописания и анекдоты об исторических деятелях. Феопомп отличался желчным характером и старался осветить своих героев с дурной и забавной стороны (maledicentissimus scriptor, как выражался о нем Непот). В позднейшее время Феопомп не только считался наравне с Эфором автором классического исторического труда, но и увлекательнейшим писателем. Вопрос о том, в какой мере Феопомп был использован Трогом Помпеем, Диодором и Плутархом, остается до нашего времени спорным.
Оксиринхский историк
Целый ряд новых фактов из греческой истории 395 г. стал известным благодаря открытию в 1906 г. сравнительно большого отрывка из исторического труда на одном из папирусов, найденных в Оксиринхе (в Верхнем Египте). Совершенно новым было изложение конституции Беотийского союза, до сих пор вовсе неизвестной. Это сочинение написано простым, ясным слогом без всяких риторических ухищрений; речи здесь отсутствуют, хотя в некоторых местах они могли бы быть очень уместны. Издатели этого папируса — Гренфелль и Хант (Оху-rhynchus Papyri, vol. V, 1908) — считали, что автором этой истории могли быть либо Кратипп, либо Феопомп. Спор между учеными в следующие затем годы касался только вопроса, кто из этих двух историков был автором отрывка. Так, Эд. Мейер, в специальном исследовании, посвященном этому вопросу (Theopomps Hellenika. Halle, 1909), высказался за авторство Феопомпа; другие — за авторство Кратиппа или даже Эфора. Уже самое это разногласие показывало произвольность всех этих отождествлений. В настоящее время можно считать установленным, что автором этого произведения не был ни тот, ни другой, ни третий. Предположение Ф. Якоби в его «Fragmente der griechishen Historiker», что автором этого произведения был Даимах из Платеи, имеет больше оснований. Во всяком
