Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб
Наблюдатели за мафией вскоре убедились, что убийство Галанте не смогло разрешить междоусобную борьбу Бонанно за господство. Вместо спокойствия смерть Галанте вызвала вспышку насилия, которая усугубилась после поразительного разоблачения в 1981 году. Агент ФБР Джозеф Пистоне под псевдонимом «Донни Браско» внедрился в банду Бонанно. Первый агент, которому удалось проникнуть в мафию, Пистоне за шесть лет собрал бесценную информацию о внутренней структуре семьи и улики, на основании которых были осуждены десятки Бонанно и связанных с ними мафиози во Флориде и Милуоки. Блестящий подвиг Пистоне привел в ярость представителей других семей. Хотя никто из крупных нью-йоркских мафиози сразу же не угодил в тюрьму, они почувствовали опасность из-за хаоса в клане Бонанно. В результате семью выгнали из Комиссии и ограничили в сотрудничестве с другими мафиози и подельниками.
К 1988 году сотрудники ФБР так мало думали о возможностях и угасающей силе Бонанно, что прекратили деятельность Отряда Бонанно как отдельной структуры, объединив его с Отрядом Коломбо в одно подразделение. Обоснованием послужило то, что после дела Комиссии и других расследований обе семьи были настолько измотаны уголовными приговорами и ослаблены междоусобицей, что оказались без руля и без сил. В то время в центре внимания ФБР находились три самые крупные и грозные группировки Козы Ностра — банды Гамбино, Дженовезе и Луккезе.
«Бонанно не были в центре нашего внимания, — вспоминает Стабинг. — Над ними смеялись даже мудрецы из других семей. Их считали шуткой. Никто не воспринимал их как серьезную угрозу».
Переходы в 1990-х годах высокопоставленных звезд из других семей способствовали тому, что бюро стало считать Бонанно незначительной планетой во вселенной мафии. Сэмми Гравано и другие знаменитости-перебежчики имели мало информации о Бонанно, потому что семья оказалась вне русла мафии, была исключена из Комиссии и исключена из прибыльных консорциумов в строительной сфере и в других видах рэкета.
Когда в 1995 году Стабинг стал начальником отдела Бонанно — Коломбо, он почувствовал, что ситуация изменилась в пользу Бонанно. По его наблюдениям, которые он вел в качестве агента, он подозревал, что боргата процветает и что ее исключение из совместных проектов с другими семьями фактически оградило ее от пристального внимания и обвинительных заключений. Он был убежден, что Бонанно прокладывают эксклюзивный и оригинальный путь и не были скомпрометированы потоком предателей из других семей, чьи наводки и судебные показания уничтожали конкурирующие боргаты.
Благодаря лоббированию Стабинга Бюро после восьмилетнего перерыва в 1996 году восстановило «Отряд Бонанно» как самостоятельное подразделение. Стабинг стал его первым командиром. Но два года слежки, работы и поиска улик, которые вели около десяти агентов отряда, не смогли найти уязвимое место в здании Бонанно. Обычные методы, которые подрывали другие семьи, — электронное подслушивание и попытки привлечь информаторов и сговорчивых свидетелей — оказались непродуктивными. Стабинг не мог назвать ни одного ценного доносчика, ни одного развивающегося дела против крупной шишки или главного капо Бонанно.
«Мы использовали все традиционные методы, которые были эффективны в борьбе с ЛКН, но на этот раз они не сработали, — говорит Стабинг. — Я огляделся в поисках новой идеи, и она пришла постепенно. Это не был внезапный мозговой штурм, и в этом не было ничего магического».
Следственная тактика, которую он выбрал, ранее не применялась против семьи нью-йоркских мафиози. Стабинг решил прибегнуть к нестандартному поиску бумажных следов — «судебной бухгалтерии» — с конечной целью поймать под прицел правительства мафиози, который, как он знал, был ответственен за возрождение семьи Бонанно. Главной целью отряда был новый титан мафии по имени Джозеф Чарльз Массино.
54. «Ты хорошо поработал, Луи».
На протяжении тридцати лет все агенты и прокуроры, которые встречались с Джо Массино, были поражены его обезоруживающей вежливостью и фотографической памятью. В отличие от многих мафиози, он никогда не огрызался на представителей закона; когда его арестовывали, допрашивали или отдавали под суд, Массино был мягок, невозмутим и часто весел. Его память на детали была потрясающей. Спустя годы после того, как агенты допросили его, он вспомнил их имена и даже номера машин без опознавательных знаков, на которых они его преследовали. Однажды он вежливо извинился перед агентом за то, что ускользнул от него во время слежки. Адвокат, представлявший интересы Массино, был поражен его пониманием сложных юридических вопросов и тем, что он вспомнил множество моментов, обсуждавшихся неделями ранее. Где бы он ни появлялся в преступном и высшем мире, он вызывал уважение.
Массино вырос и прожил большую часть своей жизни в явно немодном районе Маспет, где живут представители рабочего класса, — кусочке Квинса, где преобладают одно- и двухквартирные дома, полуразрушенные фабрики, склады, забитые автострады и обилие кладбищ. Он родился в 1943 году и был вторым из трех сыновей итало-американской пары второго поколения. Его мать заботилась о мальчиках, а отец зарабатывал на жизнь торговлей фруктами. Джо доучился до второго класса в средней школе имени Гровера Кливленда и вскоре попал в поле зрения полиции в Квинсе и Бруклине как задира-новичок. Через друга-подростка, который был племянником Филипа Расти Растелли, Джо связался с дядей, капо Бонанно, который жил и базировался в Маспете. Под руководством Растелли, которого он ласково называл «Унк», Массино постепенно продвигался по службе и зарабатывал. К двадцати годам Массино попал в досье нью-йоркского полицейского управления и ФБР как универсальный угонщик грузовиков, букмекер и ростовщик. Он проводил игры с числами и ростовщические сделки из фургона с закусками, припаркованного на строительных площадках и автобазах. В этих фургонах, известных как «тараканьи вагоны», продавались сэндвичи, горячие блюда, выпечка и прохладительные напитки, но они также служили прикрытием для незаконных азартных игр и ростовщических операций Массино.
Ростом в пять футов девять дюймов, вес Массино превысил 250 фунтов, когда ему было уже за тридцать. «Он ел слишком много собственных сэндвичей и пончиков, и его вес увеличился», — говорит Патрик Ф. Колган, один из первых агентов ФБР, выследивших мафиози. Прикрепленный к отделу по борьбе с угонами, Колган узнал, что Массино был сделан и протеже Растелли. К
