А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
А вот его детище — Обнинская АЭС — вполне успешно функционировало более полувека (поскольку делали её ответственные и понимающие толк люди!), обогревая да освещая город, показав своим примером возможности атомной энергетики. Отметим сразу, что параллельно, уже в 1952 г., был создан известный НИКИЭТ — Научно-исследовательский и конструкторский институт энергетической техники, который возглавил академик Н.А. Доллежаль. Впоследствии (в 1989 г.) он написал книгу «У истоков рукотворного мира», к которой мы ещё будем обращаться.
Таким вот образом и начал реализовываться проект Большой Науки, но бурное развитие его началось лишь в 1960-х гг., когда он получил поддержку руководства СССР. Позволю высказать ниже свои соображения по этому поводу. Известно, что так называемый «Карибский кризис» осенью 1962 г. поставил мир на грань ядерного конфликта; впрочем, и до того советскому руководству были известны вполне конкретные планы Пентагона ядерной войны против СССР (который разрабатывал их ещё с середины 1945 г.!). К моменту же упомянутого кризиса оказалось, что ядерный арсенал США составлял около двух с половиной тысяч боезарядов — т. е в 17 больше, чем имелось у нас!
И здравомыслящим людям в нашем руководстве стало ясно, что при таких условиях говорить о «мирном соревновании» с Западом не просто сверхнаивно, а сверхглупо! Для этого нужны не красивые слова, а реальное равновесие сил, и в первую очередь — ядерных. Такой ответ Америке вскоре и реализовался в виде СЯС (стратегических ядерных сил), образуемых «ядерной» же триадой: МБР (межконтинентальные ракеты), стратегические бомбардировщики и АПЛ (атомные подводные лодки-ракетоносцы). Но это потребовало значительного увеличения числа ядерных боезарядов, и тут планы Большой Науки совпали со стратегическими интересами государства, поскольку АЭС могли давать не только электроэнергию и тепло; на них массово нарабатывался и плутоний, в частности — на уран-графитовых реакторах (типа РБМК).
С другой стороны, ядерное топливо для них самих в значительной мере получали на радиохимических комбинатах из отработанного на корабельных реакторах (в т. ч. и на АПЛ) топлива, так что упомянутые выше проекты были тесно увязанными друг с другом, хотя открыто об этом не говорилось. Именно поэтому в НИКИЭТ решили строить АЭС на базе двух типов реакторов — водо-водяного ВВЭР, и уран-графитового РБМК (что значит — реактор большой мощности, кипящий). ВВЭР был двухконтурным, более безопасным, но и более дорогим, а РБМК — одноконтурным, более «простым и экономичным» и более мощным.
Но такая «простота» оказалась хуже воровства (как обычно и бывает), что показал анализ аварии на ЧАЭС в нашей книге. Причём РБМК был значительно более (радиационно) опасным и при штатных режимах работы его, не говоря уже об аварийных.
А ведь выбор-то был — к примеру, в 1974 г. в Чехословакии был построен тяжеловодный реактор на АЭС «А-1». Он оказался и практически безопасным, и экономичным, ибо мог работать на природном (или слабо обогащённом) уране, да имел вдобавок систему газового охлаждения. Но этим проектом СССР так и не воспользовался, ибо задачи, видимо, были иными.
Да РБМК имел, казалось бы, и явные преимущества: во-вторых (ибо о первом и главном было уже сказано), конструкция его во многом напоминала (военные) промышленные реакторы, работавшие у нас уже давно. Например, акад. Доллежаль в своей книге писал: «При сооружении реактора (РБМК. — Н.К.) мы сможем использовать кооперативные связи между машиностроительными заводами, сложившимися ещё при изготовлении первых промышленных реакторов. И это позволит справиться с задачей за 5–6 лет». А затем замечает, что «американцы тратят на это 8-10 лет», и приводит другие экономические и технические соображения. Но продолжим разговор о достоинствах РБМК.
В-третьих, вырабатываемая на нём энергия обходилась на 30–35 % дешевле, чем на ВВЭР, и к тому же на них имелся механизм непрерывной замены отработавшего топлива на новое, без останова реактора, так что процесс производства электроэнергии не прерывался.
И, наконец, в-четвёртых — среди разработчиков бытовала уверенность в создании блоков всё большей мощности. Так, уже к середине 1970-х гг. появились проекты реакторов РБМК-1500, РБМК-2000, РБМК-2400 и даже РБМК-3600! Причём два реактора первого типа, с мощностью 1500 МВт, были введены в эксплуатацию на Игналинской АЭС (Литва) уже в 1984 и 1987 гг. соответственно.
Замечание 1. Кстати сказать, в те же годы не только СССР, но и, к примеру, Франция использовала отработанное в гражданских энергетических реакторах топливо после его переработки на радиохимических заводах, в частности, на заводе PU-1 комплекса «Маркуль», а затем и на PU-2 — с целью извлечения плутония. Последний затем использовался для производства ядерных боезарядов (более чистый), а также и топлива для ЯР (ядерных реакторов).
А буквально на днях МРК (Международное радио Китая) сообщило, что и Япония, обладающая тремя десятками АЭС (с 55 ЯР на них), хотя и представила отчёт в МАГАТЭ только о 640 килограммах, поставленных ей США уже давно — якобы для «исследовательских целей», имеет запасы плутония, исчисляющиеся тоннами! Так что не стоит и нам «посыпать главу пеплом»…
Я же с 1967 г. знал позицию акад. Блохинцева касательно вышеупомянутой «гигантомании» в атомной энергетике — ещё тогда он резко возражал против неё. Ибо считал, что при увеличении размеров активной зоны реактора в определённых ситуациях возникает опасность фактического разделения её на несколько зон (о чем я упоминал и в книге [24]), что и наблюдалось на практике.
Замечание 2. На практике наблюдалось и большее — к примеру, весной 1985 г. на ЧАЭС в регламент были внесены дополнения, разрешающие эксплуатацию блоков её на мощности, превышающей проектную, так что она иногда оказывалась даже 107 % от номинальной! Это опять же делалось якобы с благой целью роста производства электроэнергии, так что такой рост был и официально утверждён в плане уже на 1986-й год.
И только после аварии эту практику прекратили, уменьшив мощность действующих РБМК до 75 % от номинальной. Отметим тут же, что и время срабатывания системы управления защитой (СУЗ) с прежних 18–21 сек уменьшили до 2,5 сек, т. е. в 8 раз! Любопытно, что в России затем были сделаны и более радикальные выводы, а именно — реакторы РБМК-1000 стали заменять новыми, более безопасными МКЕР-800, с меньшей на 73 % мощностью…
Для Большой же Науки все эти проекты позволяли сохранить и финансирование (!), и научные кадры, и систему их подготовки, сложившуюся в предыдущий период; правда, требовательность к ним всё время снижалась (т. е. зеркало «искривлялось»), о чём будет речь ниже. Но в масштабах государства результат был достигнут: к концу 1970-х гг. СССР достиг паритета с Западом не только по числу боеголовок, но и по «ядерной триаде». А к концу 1986 г. у СССР имелось около 140 тонн оружейного плутония, а число боеголовок достигло 45 тысяч. США же имели 500 тонн урана-235 оружейного качества ещё в 1967 г., тогда как у СССР даже к 1986 г. его было меньше.
Но хотя паритет по вооружениям, в т. ч. по СЯС, у СССР с Западом тогда имелся, у последующих руководителей нашего государства обнаружилась недостача иного компонента — мозгов (когда они начали уничтожать свой арсенал, с таким трудом накопленный). Впрочем, не только у них, но и у большинства наших сограждан, что и привело к последующим «Чернобылям» — социальному, экономическому и, наконец, — на Украине — к политическому.
Но «вернёмся к нашим баранам» и напомним динамику развития атомной энергетики, которая началась из первой — Обнинской — АЭС. Лишь через 10 лет после неё (в 1964 г.) был сдан в эксплуатацию первый блок Ново-Воронежской АЭС (уже с реактором ВВЭР-210; далее речь будет идти только о первых блоках соответствующих АЭС, указывая тип ЯР его, и срок сдачи в эксплуатацию, не говоря о последующих блоках этой АЭС).
За ней последовали Кольская АЭС (ВВЭР-440, 1973 г.) и небольшая Билибинская АЭС, сданная в начале 1974 г. А практически одновременно с ней — 1-й блок Ленинградской АЭС, оснащённый уже (новым) реактором РБМК-1000; через два года были сданы Курская АЭС, с таким же РБМК-1000, и Армянская АЭС, но с реактором ВВЭР-440.
В следующем 1977 г. был введен в эксплуатацию 1-й блок интересующей нас здесь ЧАЭС, первой на Украине, — всё с тем же РБМК-1000, но подробнее о ней будем говорить ниже, а сейчас перечислим другие АЭС, вводившиеся именно на Украине.
За ЧАЭС последовала Ровенская АЭС (ВВЭР-440, 1980 г.), ныне имеет она четыре блока; далее — Южно-Украинская АЭС (ВВЭР-1000, 1982 г.), ныне три таких же блока. За ней последовали Запорожская АЭС (ВВЭР-1000, 1984 г.), ныне там работают шесть однотипных блоков, и Хмельницкая АЭС (два ВВЭР-1000, 1987 г. и 2004 г.). И как бы нынче на Украине ни ругали атомную энергетику, но именно она, а не только российский газ, обеспечила и обеспечивает до сих пор «энергетическую независимость» её… Следующая тема — более подробное рассмотрение истории этой злополучной ЧАЭС.
