Футбол. Война. Холокост. Документы, свидетельства, фотографии - А. И. Альтман
Футбол как унижение
В сборнике документальных очерков «Черная книга», который готовился в годы войны Еврейским антифашистским комитетом в СССР и должен был выйти под редакцией одних из самых известных журналистов того времени Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана, мы находим несколько потрясающих свидетельств об издевательствах над узниками посредством футбола:
Во Львове «перед ликвидацией гетто вдруг наступило затишье. Гржимек редко показывался на улицах. У ворот нет стражи. Немцы устраивают в гетто футбольные матчи, концерты. Эсэсовцы не нападали на еврейские квартиры. Однако все понимали, что это затишье перед бурей. 25 апреля немцы вывезли на Пяскову Гуру, на казнь, последние четыре тысячи заключенных Яновского лагеря»[60].
В Минске к известному во всем городе врачу, профессору Ситерману, «приезжали гестаповцы, забирали его с собой, заставляли работать на черных, тяжелых работах – производить руками уборку выгребных ям и уборных. В августе 1941 года Ситермана поставили в уборной с лопатой в руках и так сфотографировали. Его однажды заставили стать на четвереньки посреди площади в гетто, положили на спину футбольный мяч и сфотографировали. Через несколько дней за ним приехали на легковой машине и увезли, родным сказали – „на консилиум“. Больше профессора никто не видел»[61].
В Рижском гетто «немцы придумывали разные способы глумления над своими жертвами. Они отобрали стариков с длинными бородами. Им приказали раздеться. Потом их разделили на две группы, дали им мяч и приказали тут же на снегу играть в футбол. Кинооператоры и фотографы снимали эту ужасную картину»[62].
В Риге для издевательств использовали и другие спортивные игры: «власти широко объявили о предстоящем торжестве по случаю ликвидации „большого“ рижского гетто. В этом празднике приняли участие многие немецкие солдаты всех родов оружия, немцы, одетые в гражданское платье, полицейские и жандармы, рижские уголовники, фашистская мразь – латышские националисты. Долго длился разгул – маленьких детей подбрасывали на воздух, раздетых догола девушек заставляли играть в волейбол; проигравшую команду расстреливали, и затем игра возобновлялась в новом составе»[63].
Глава 5. Советский футбол в годы Великой Отечественной войны[64]
Несмотря на колоссальные трудности, и в годы войны продолжали проводиться соревнования по футболу, ставшие настоящей отдушиной для измученного лишениями народа.
Когда 22 июня Германия напала на СССР, в первенстве СССР был сыгран 71 матч. Лидировали на момент приостановки чемпионата СССР 1941 года московское и тбилисское «Динамо», набравшие по 15 очков в десяти матчах. 24 июня состоялись еще два поединка – в Сталино (сейчас – Донецк) и Тбилиси. На этом проведение чемпионата страны по футболу решено было прекратить, поскольку несколько городов, представленных в аналоге современной Премьер-лиги (тогда она называлась «группа А»), оказались под ударами врага. В первую очередь это касалось Украины и Белоруссии, подвергавшихся серьезным бомбардировкам с воздуха. В Киеве, например, так и не состоялся намеченный на 22 июня спортивный праздник, посвященный открытию республиканского стадиона имени Хрущева. Его венцом должен был стать матч на первенство СССР между местным «Динамо» и ЦДКА.
Как известно, 21 июня 1941 года сталинградский «Трактор» отправился в Донбасс на календарный матч чемпионата СССР. Было утро следующего дня. Поезд остановился на какой-то небольшой станции. Константин Беликов, защитник «Трактора», вышел на перрон. Там он и услышал про начавшуюся войну.
ЦДКА – «команда лейтенантов»
Команда доехала до места. И даже сыграла 24 июня со «Стахановцем». На стадионе в Сталино, как и во всем городе, звучали прощальные гармони. Около десяти тысяч болельщиков были свидетелями не только полетов мяча, но и полета самолета-разведчика «Юнкерс».
По окончании матча сталинградцы уехали домой, но не все. Представители Горловки А. Усов, И. Тяжлов, В. Ливинцев, А. Сафронов, Г. Иванов возвратились в родной город, где у каждого были родители, родственники.
Александр Пономарев и Борис Терентьев с началом войны тоже «подтянулись» в Донбасс. Первый после чемпионата 1940 года был переведен во вновь созданную московскую команду «Профсоюзы 1», а второй после тяжелейшей операции в том же году выступления в большом футболе закончил. В Донбасс из Сталинграда эти два футболиста с женами добирались через Москву около месяца. Четырехлетнюю Жанну Терентьеву Александр и Тамара Пономаревы, у которых своих детей еще не было, просто обожали. Вот и забрали ее с собой в вагон в конце эшелона. Но девочка, затосковав, заставила чету на ближайшей станции отвести ее к родителям, которые ехали в одном из первых вагонов. В это время на железнодорожную станцию налетели немецкие бомбардировщики и разбомбили хвост эшелона, в том числе и вагон, в котором ехали Пономаревы. Вот так маленькая Жанна, по существу, спасла одного из лучших форвардов советского футбола.
В течение нескольких дней после начала войны футболисты ждали хотя бы какого-нибудь решения Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту, а затем, не дождавшись, вместе с остальными советскими гражданами встали на защиту своей Родины. Так, команда ленинградского «Спартака» в полном составе добровольно записалась в ряды Красной армии. Большинство же футболистов московских клубов были призваны в армию или работали в оборонной промышленности.
Вот как вспоминал первые военные дни знаменитый советский футболист и тренер Валентин Николаев в книге «Я – из ЦДКА»:
В первые дни войны мы, футболисты ЦДКА, не беспокоились о своей судьбе, справедливо полагая, что нас вот-вот направят в действующую армию. Но время шло, начальство хранило молчание, и в команде началось брожение: как же так, враг рвется вглубь страны, наши сверстники проливают кровь, сражаясь за Родину, а мы, закаленные спортом бойцы, бездействуем в тылу? Ну разве это справедливо?
Не сговариваясь друг с другом, писали рапорты с просьбами, а потом и с требованиями отправить нас на фронт. Тогда руководители Центрального дома Красной армии, в адрес которых изливался весь наш гнев, вынуждены были объяснить, что где-то там, «наверху», принято решение непременно сохранить кадры лучших футболистов. Когда же и это не подействовало, игроков, имеющих офицерское звание, в приказном порядке направили вглубь страны заниматься эвакуацией музея и библиотеки ЦДКА, театра Красной армии. Некоторых офицеров оставили для несения дежурства непосредственно в ЦДКА. Ну а нас, рядовых, откомандировали для прохождения службы в часть, расположенную поблизости, на Колхозной площади.
Время от времени кто-то из нас вновь напоминал о себе начальству рапортом об отправке на фронт,
