Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Какого момента? Почему именно он важнее всех других?
Я действительно кое-чего не понимал и не принимал.
Да, считал я, лидер партии должен быть уважаем народом. Но все ли средства хороши, чтобы стать еще и любимым? Увы, микроб популизма поражает многих. Нет против него вакцины, нет противоядия, кроме собственных разума и совести. Но ведь и то и другое в наши дни становится все более дефицитным. Вот и Ельцин в дни президентской гонки в России ездил по краям и областям и обещал, обещал… Цены — не поднимать, жизненный уровень — не понижать. Суверенитета? — «сколько проглотите». Шахтерам — райскую жизнь. Только проголосуйте! Стоит ли дальше перечислять?
Но переживать за наших демагогов не стоит. Они переняли у своих зарубежных учителей главный принцип политического успеха: до выборов обещай избирателям все, что они хотят, после выборов без всякого душевного волнения и угрызений совести забудь об обещаниях. Ну ладно уж грешили бы этим желающие пробиться в депутаты, с них и спрос такой — мало кто верит их клятвам. Но лидеры, которые налево и направо раздают обещания к очередному сроку стабилизировать экономику, повысить жизненный уровень, лично возглавить борьбу с захватившей всю страну преступностью… Видимо, они думают, что народ совсем потерял память и разум.
Вернемся, однако, в прошлое. Еще не утвержденный пятилетний план трещал по швам, борьба приоритетов наносила сокрушительные удары по нему. Ускорение в первоначальном его понимании, связанном с социальной сферой, теряло смысл и превращалось в трескучую, пустую фразу. Я часто задавал себе вопрос: вдруг я действительно не понимаю высоких и благородных помыслов нашего лидера и других политиков? Но, думал я, ведь не можем же все мы, кто тоже видит нереальность выдвигаемых лозунгов, бессмысленность, пустопорожность происходящего, так ошибаться? Нет, неладно что-то было в нашем «королевстве Датском»…
Глава 5. Антиалкогольная кампания
Есть в мировом политическом лексиконе такое понятие, как «сто дней». Откуда идет это название, мне трудно сказать. В свое время Наполеону довелось вторично править во Франции именно в течение такого срока. Или это сто первых дней правления Президента США Ф. Д. Рузвельта? Не оттуда ли? Сегодня все понимают это как начальные сто дней правления лидера государства, когда ему дают возможность более или менее спокойно сделать свои первые шаги в новом качестве. В этот «льготный» период народ присматривается к своему избраннику, а средства массовой информации щадят его. Естественно, он и сам старается показать себя с лучшей стороны, завоевать уважение людей, закрепить в общественном сознании свой политический и человеческий образ.
Не избежал этого и Горбачев. В его жизни было два раза по «сто дней» — в середине 85-го и 90-го годов. В первом случае — в роли Генсека ЦК, во втором — Президента страны. Я только что писал о его триумфальных появлениях в Ленинграде, на Украине. Не скрою, что уже в то время у меня появились первые нотки сомнения относительно таких упоительных поездок и встреч Генерального секретаря везде и со всеми, поскольку все это, раздуваемое средствами массовой информации, смахивало на прежние времена, когда во имя укрепления авторитета вождя начиналось неуемное его восхваление. Но сомнения заглушались трезвым внутренним чувством — это, дескать, необходимо для главы государства в первые месяцы пребывания его у власти.
Да и была, прямо скажу, в стране даже какая-то эйфория от таких поездок: люди видели в лидере энергичного, а не немощного человека, с трудом и не очень грамотно читавшего по бумажке. С языческих ли времен, с многовекового ли царствования самодержцев, с десятилетий ли правления вождя «всех времен и народов» в нашем сознании крепко сидит мысль о том, что народу всегда нужен царь-батюшка или кто-то другой, наделенный царской властью. Его название зависит от общественного строя, от уровня массового сознания. Иногда мне кажется, что культ — поклонение, почитание языческих богов — из седой древности дошел до наших дней и превратился в культ личности отдельных людей. Здесь же хочу подчеркнуть то, что обожествление царей и их современных аналогов уж больно крепко в нас сидит.
Так было не только в 30-е и 40-е годы со Сталиным, но и с борцом против культа личности «нашим дорогим Никитой Сергеевичем», так было и с «дорогим Леонидом Ильичом». Их культ создавался медленно, постепенно. Делали это «верхи», а подхватывали «низы». Так уж повелось у нас, что очередная «личность» возвеличивалась прежде всего через критику предыдущего руководителя, противопоставление ему. И теперь уже надолго, наверное, вошли в историю характеристики разных периодов жизни страны, неразрывно связанные с именами соответствующих лидеров: «культ личности» Сталина, «волюнтаризм» Хрущева, «застой» Брежнева, «перестройка» Горбачева, возможно, будет и эпоха «смуты» Ельцина.
Но что касается Горбачева, он не мог ждать, когда созреет народное признание его, когда его имя войдет в историю. Ему нужен был авторитет сегодня, сейчас, немедленно. Создание авторитета, по логике его поступков, надо брать в руки. В свои. После ленинградской и украинской поездок было получено указание готовить поездку в Сибирь — в Тюменскую область.
В один из дней, после окончания заседания Секретариата, которое проводил уже Лигачев, он, я и Лукьянов остались для обсуждения некоторых текущих вопросов. Анатолий Иванович Лукьянов в то время был заведующим Общим отделом, влиятельным человеком в аппарате ЦК. В беседе мы невольно вышли на вопрос о поездках Генсека. Для нас уже было ясно, что слишком частые поездки и выступления начинают девальвироваться, обесцениваться. Уже достаточно много наговорено, число розданных обещаний подошло к критическому, когда, взятые вместе, они становятся невыполнимыми. Надо было переварить уже намеченное и создать условия для его реализации.
Свое мнение мы решили высказать Генсеку после его очередной поездки и поговорить с ним по-товарищески. Через несколько дней во вполне уважительной форме мы высказали ему свои соображения. Реакция была бурной:
— Вы не понимаете, что время требует немедленных перемен! Об этом надо говорить постоянно. Я не приемлю ваши сомнения!
Мы поняли, что уже наступило опьянение властью и первыми ростками популярности. Единая рабочая упряжка стала распадаться на рысаков и рабочих лошадей. Я, естественно, оказался во второй группе, о чем и сейчас не жалею.
Но «сто дней» требовали сделать для людей что-то полезное, доброе, которое было бы положительно оценено народом и показало благородные цели нового руководства страны. В один из весенних дней 1985 года Горбачев пригласил меня, тогда еще Секретаря ЦК по экономике, и моего первого заместителя по Экономическому отделу Бориса Ивановича Гостева. На встрече обсуждался вопрос о том, что можно сделать сейчас для людей, чем располагает страна?
После долгого обсуждения остановились на том, что в области финансов можно пойти только на увеличение минимальных пенсий. В ближайшие дни этот вопрос был проработан с Правительством и вынесен на рассмотрение Политбюро. Такое решение было хорошо воспринято населением, особенно — пожилыми людьми, которые давно ушли на пенсию, когда заработная плата большинства из них была очень невысокой. Среди многих откликов я вспоминаю и письмо моей, ныне покойной, тещи, в котором она с большим удовлетворением писала о повышении ее пенсии.
На этом совещании у Горбачева наш Экономический отдел предложил существенно изменить положение с развитием коллективного садоводства и огородничества. Тяга населения к этому была большая, горожане стремились на природу, где отдых сочетается с работой и некоторым материальным подспорьем. Но все это было обставлено многочисленными инструкциями, положениями и даже постановлениями ЦК и Совмина, регламентирующими каждый, даже небольшой, шаг городского владельца клочка земли. Опять то же, что и во многих других делах и сферах жизни: «низы» хотели, «верхи» не пускали.
На мой взгляд, никаких веских причин для торможения этого естественного стремления людей не было. Земля?
Грешно нам на это жаловаться, да и неугодий, которые можно превратить трудом и старанием в плодородные участки, хватит на несколько поколений. Дороги? Их и так нет, но здесь поможет государство, да и сами садоводы не будут сидеть сложа руки. Строительные материалы? Да, их не хватало. Но развитие садоводства и огородничества и подтолкнет их производство. Правда, некоторые руководители сельского хозяйства в качестве возражения приводили довод, что, мол, селу материалов не хватает, а горожанам-де подавай фактически второе жилье. С этим доводом приходилось считаться, но ведь в руках государства были рычаги управления в области увеличения ресурсов.
