Олег Романько - Легион под знаком Погони. Белорусские коллаборационистские формирования в силовых структурах нацистской Германии (1941-1945)

Следующей по значению фигурой органов местного самоуправления был бургомистр. В данном случае этот термин имел два значения: руководитель общинного управления (обычно, бывший советский сельсовет, состоявший из нескольких сел) или руководитель городского управления, которые подчинялись начальнику соответствующего районного управления.

Для своей территории задачи бургомистра были абсолютно те же, что и у начальника районного управления для района. Таким же был порядок назначения и увольнения с занимаемой должности. Аппарат бургомистра состоял из тех же отделов, что и районное управление[169].

Низшей инстанцией местного самоуправления было сельское управление, во главе которого стоял староста. Последнего, как правило, назначал бургомистр общины. Практическая работа сельских управлений сводилась, иногда, к обычной бухгалтерской рутине. Однако, в большинстве случаев, и это характерно для Белоруссии, вследствие трудностей со связью, протяженностью территории и, главное, активным сопротивлением населения оккупационной политике, работа в селах часто выходила за рамки предусмотренных обязанностей. Дела сельского управления требовали зачастую приложения таких усилий, что в большинстве районов немцам пришлось выплачивать старостам зарплату. Сначала же они работали на общественных началах. Староста со своим помощником, бухгалтером и подчиненными управлению полицейскими должен был проводить в жизнь все распоряжения немецкой администрации, бургомистра и начальника районного управления. Например, в их задачи входило: регистрировать прибывших, вести учет местного населения, собирать налоги, обеспечивать поставки для частей вермахта, предоставлять рабочую силу, гужевой транспорт, квартиры для воинских частей и т.п.[170]

Как правило, на должности начальников местного самоуправления всех уровней назначались люди, которые уже зарекомендовали себя «политически благонадежными» и активными пособниками оккупантов. При назначении на должность они должны были пройти проверку СД (в гражданской зоне) или тайной полевой полиции (в военной зоне). Однако и в дальнейшем все эти люди продолжали находиться под наблюдением тех или иных немецких органов. Что же касается комплектования исполнительного аппарата управлений (отделы), то немцы старались набрать в них сотрудников, которые были уже знакомы с работой таких органов. Поэтому, нет ничего удивительного, что в этих отделах осталось работать много бывших советских служащих, которые продолжали сочувствовать прежней власти (и, иногда, даже из аппарата НКВД)[171].

Другой особенностью кадровой политики при укомплектовании местного самоуправления было то, что на эти должности очень активно старались пробиться представители различных белорусских националистических организаций. Их главной целью было «белорусифицировать» эти органы, и, тем самым, заставить их работать не на немцев, а на белорусскую национальную идею. В целом ряде случаев это было сделать не так просто. Во-первых, немцы поначалу не очень-то жаловали проявления любых видов национализма. Во-вторых, у белорусских активистов появились конкуренты, которые также и с такими же целями боролись за места в местном самоуправлении. В Западной Белоруссии это были поляки, а в восточной – русские. Часто дело доходило до такого, что они писали друг на друга доносы, обвиняя своих оппонентов в скрытом коммунизме. И немцы часто верили таким доносам. Иногда доносы на националистов писали скрытые сторонники советской власти или те, кто работал в самоуправлении по заданию советских спецслужб или партизан, убирая их, таким образом, немецкими руками. Естественно, что все это не способствовало плодотворной работе[172].

Вооруженной опорой созданного нацистами на территории Белоруссии режима являлись силы по поддержанию общественного порядка. Под этим общим названием подразумеваются силовые структуры, которые находились в подчинении каждой из указанных форм оккупационной администрации. Это, прежде всего, армейские части, расквартированные в зоне военной администрации, и полицейские формирования, действовавшие и в гражданской, и в военной зоне.

Оккупационные части Вермахта, находившиеся в подчинении командующего тыловым районом и охранными войсками группы армий «Центр», состояли из следующих структур:

• собственно части и соединения Вермахта (охранные дивизии и другие, более мелкие формирования);

• подразделения военной разведки – Абвера;

• подразделения тайной полевой полиции;

• подразделения полевой жандармерии.

Охранные дивизии Вермахта (Sicherungs Division) представляли собой главную силу по поддержанию общественного порядка в зоне ответственности военной администрации. Создание этих дивизий началось в январе 1941 г., а их существование как специальных соединений Вермахта было узаконено приказом командующего Армией резерва генерал-полковником Ф. Фроммом от 3 марта 1941 г. На этого основании приказа расформировывались 3 пехотные дивизии, офицерские и унтер-офицерские кадры которых шли на комплектование 9 охранных дивизий. После этого каждый из тыловых районов групп армий получил по 3 из них. На долю группы армий «Центр» достались 213, 286 и 403-я[173].

Новые дивизии значительно отличалась от обычной пехотной дивизии Вермахта: они уступали ей, как по организации, так и по вооружению. Например, 286-я охранная дивизия (командир – генерал-лейтенант К. Мюллер) имела следующую структуру:

• 354-й пехотный полк (Infanterie Regiment Nr.354) – состоял из трех пехотных батальонов;

• 61-й охранный полк (Landesschützen Regiment Nr.61);

• 213-й артиллерийский полк (Artillerie Regiment Nr.213) – фактически, только его 2-й дивизион, состоявший из трех батарей;

• 704-й охранный (караульный) батальон (Wach Bataillon Nr.704);

• 354-я саперная рота (Pionier Kompanie Nr.354)[174].

Остальные охранные дивизии находились в таком же положении. Естественно, что таких сил было явно недостаточно, чтобы поддерживать порядок на такой огромной территории. Поэтому, число охранных дивизий вскоре пришлось увеличить. Всего за время войны в занятых советских областях действовало 15 таких соединений. На территории собственно Белоруссии уже к декабрю 1941 г. их было четыре: 201-я (штаб в Лепеле); 203-я (штаб в Бобруйске); 221-я (штаб в Гомеле); и 286-я (штаб в Витебске). Помимо охранных дивизий, службу по охране порядка в тыловом районе группы армий «Центр» несли 229 отдельных пехотных рот, 12 противотанковых рот, 9 рот тяжелого оружия и 11 артиллерийских батарей, а также некоторые словацкие части и так называемый Легион французских добровольцев полкового типа[175].

Выше уже было сказано, что 19 апреля 1944 г. территория генерального округа «Белоруссия» выделялась в специальный тыловой район с собственной системой управления находящимися здесь охранными частями. Ее начальнику генералу кавалерии Э. фон Роткирх-унд-Трах, подчинялись следующие соединения:

• на 15 апреля 1944 г. – 221-я охранная дивизия и 8-й венгерский армейский корпус в составе 24-й смешанной и 23-й резервной дивизий;

• на 15 мая 1944 г. – 52-я охранная дивизия особого назначения, 221-я охранная и 391-я пехотная дивизия;

• на 15 июня 1944 г. – 221-я охранная и 391-я пехотная дивизии[176].

Еще одной структурой Вермахта была военная разведка – Абвер (Abwehr), которая на территории генерального округа «Белоруссии» была представлена специальной резидентурой, действовавшей в Минске с марта 1942 по июнь 1944 г. До середины 1942 г. этот орган возглавлял подполковник Кребитц, позднее, до середины 1943 г. – майор Кесснер, которого сменил подполковник Ойлер. Главной задачей резидентуры являлась организация борьбы с разведкой Красной Армии, парашютистами, радистами и подпольщиками в городах и других населенных пунктах. Для этого она имела три специальных представительства на местах (aussenstelle). Эти органы располагались при местных комендатурах в Глубоком, Молодечно и Вильнюсе, и имели, в целом, такие же задачи[177].

Весной 1941 г., почти перед самым нападением на СССР, каждой группе армий Вермахта были приданы абверкоманды (Abwehrkommando), а армиям – подчиненные этим командам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим функциональным обязанностям, каждая из абверкоманд (и абвергрупп) должна была заниматься разведывательной, диверсионной или контрразведывательной деятельностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели, соответственно, цифру «1», «2» или «3», которые обозначали номер отдела в Главном управлении разведки и контрразведки (Абвера). Именно эти подразделения и подчиненные им спецшколы являлись основными органами разведки и контрразведки на всем протяжении Восточного фронта.