Павел Остапенко - История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа

Счастливый исход первой экспедиции подогрел желание мусульман овладеть Испанией. В следующем году Муза, воспользовавшись тем, что Родерик был занят войной с восставшими басками, послал в Испанию своего вассала и начальника авангарда Тарика ибн-Зийяда с семью тысячами мусульман. Его сопровождал Юлиан, предоставивший для перевозки четыре корабля. Им пришлось совершить несколько рейсов, чтобы перевезти всех людей и лошадей, и по мере того, как они прибывали, Тарик собирал их на скалистой горе у берега[46]. У подножия скалы лежал город Картея; вскоре мусульмане овладели им.

Тарик двинулся в глубь страны. Но навстречу ему выступил король Родерик во главе многочисленной армии. В распоряжении у Тарика были все те же четыре корабля, так что переправить обратно в Африку всю армию за один раз было невозможно. Впрочем, Тарик об этом даже и не помышлял: самолюбие, корысть и религиозный фанатизм толкали его вперед. Он послал к Музе просить подкрепления, и Муза, воспользовавшись судами, построенными уже после отправки Тарика, послал ему еще пять тысяч человек. Но и это число — 12 тысяч воинов — было невелико в сравнении с огромной армией Родерика[47]. Зато на помощь мусульманам очень своевременно подоспела измена.

Многие франки считали Родерика похитителем короны. По некоторым сведениям, его подозревали в убийстве предшественника, Витицы. Правда, его поддерживало большинство испанских грандов, но партия его противников, во главе которой стояли братья и сыновья последнего короля, тоже была довольно сильной. Чтобы склонить противников на свою сторону, Родерик, выступив против Тарика, пригласил их присоединиться к нему. Они явились на зов, ибо к этому их обязывал закон, но полные злобы, ненависти и недоверия. Родерик старался смягчить их гнев, уверить в своей дружбе, но не имел успеха, несмотря на то, что назначил сыновей Витицы командовать частями своей армии. Противники короля собирались изменить ему в первом же сражении с неприятелем.

Интересно, что они при этом не собирались отдавать страну иноземцам, ибо сами желали власти и трона, а под правлением арабов никоим образом не могли на это рассчитывать. Они попросту полагали (и в определенном смысле были правы), что арабы вторглись в Испанию не для того, чтобы утвердить свое господство, а единственно с целью грабежа. Они рассуждали примерно так: «Этот тиран лишил нас престола, на который давало нам право наше рождение. Между тем, эти чужеземцы вовсе не имеют намерения утвердиться в стране; они ищут добычи и, получив ее, вернутся туда, откуда пришли. Обратимся же в бегство во время битвы и оставим этого тирана». В общем, они по-видимому рассчитывали, что без их помощи Родерик потерпит поражение и утратит славу знаменитого и счастливого полководца, а тогда родственники бывшего короля получат возможность лучше обосновать свои права на корону. Еще лучшим выходом представлялась им смерть Родерика в сражении. Одним словом, заговорщики, руководствуясь примитивным эгоизмом и не умея предвидеть всех последствий своих планов, предали свое государство мусульманам.

Сражение произошло на берегах реки Вади-Бекка[48]. В самом начале сражения оба крыла испанской армии, которыми руководили Сизиберт и Оппас — сыновья покойного Витицы, — обратились в бегство. Один центр, которым руководил сам Родерик, держался твердо, но в какой-то момент он дрогнул, и тогда мусульмане переломили ход сражения, а после устроили страшную резню среди христиан.

Родерика не нашли ни живого, ни мертвого, и страна осталась без короля именно в то время, когда он более всего был нужен. Тарик воспользовался этим обстоятельством. Вместо того чтобы возвратиться в Африку, как все полагали и как ему приказывал Муза, он смело двинулся вперед. Этого было достаточно, чтобы уже подточенное раздорами государство пало под его натиском. Оказалось, что предательство в стане врага стало авангардом арабского войска, его главным оружием в овладении Испанией.

По части военных хитростей эта война ничем не отличалась от других. Приведем некоторые примеры.

Сокрушив армию Родерика, Тарик с главными своими силами двинулся к столице государства — Толедо, предварительно отправив три небольших отряда овладеть другими городами Испании.

Один отряд под командованием Могита-Руми достиг окрестностей города Кордовы. Могит отправил на рекогносцировку нескольких разведчиков. Они встретили в лесу пастуха, который гнал стадо, и привели его к своему военачальнику. Могит спросил его о количестве гарнизона в Кордове. «Знатные из жителей оставили Кордову и бежали в Толедо, — отвечал пастух, — кроме наместника и 4000 солдат все остальные принадлежат к низшему населению». На вопрос о крепости стен пастух отвечал утвердительно, но при этом заметил, что над одними воротами есть пролом.

Под покровом ночи Могит двинулся к городу. Казалось, сам Аллах покровительствовал его предприятию. В ту ночь шел дождь, а время от времени срывался град, так что часовые Кордовы, промоченные насквозь и продрогшие от холода, несли службу небрежно, только изредка перекликаясь между собой. Мусульманам удалось подойти к укреплениям незамеченными. Однако попытки взобраться на стену оказались безуспешными. Тогда они снова обратились к пастуху, и он указал им пролом, расположенный довольно высоко от земли. Однако под проломом росло фиговое дерево. Одному из арабов приказали забраться на вершину дерева, и это ему удалось, правда, ценой значительных усилий. Добравшись до вершины, этот араб развернул кусок ткани, бывший у него на голове вместо тюрбана. С его помощью множество Арабский шлем мусульман влезли на дерево и с него перешагнули в пролом. Оказавшись в городе, они, следуя приказу своего командира, напали на стражу, охранявшую городские ворота, одних убили, других обратили в бегство и, разломав запоры, впустили в город Могита с остальным войском. Так пала Кордова.

Второй отряд из посланных Тариком подошел к городу Ориола. Иногда этот город называли еще Тодмиром, по имени вестготского принца Теодемира, который там правил. Этот принц вышел навстречу арабам с многочисленной армией, но его армия сопротивлялась слабо и недолго, а после обратилась в бегство. Довольно значительная часть спаслась за стенами Ориолы, но на поле битвы полегли храбрейшие воины, да к тому же крепость была плохо укреплена.

К счастью для христиан, их предводитель Теодемир был человек опытный и весьма умный. Видя малочисленность своего войска, он приказал женщинам распустить волосы, вооружил их копьями и поставил на стенах сзади солдат, а потом вступил в переговоры с неприятелем. Он лично отправился парламентером и сумел уговорить предводителя мусульман заключить с ним договор, в силу которого Теодемир и его подданные сохранили все свое имущество неприкосновенным. Когда договор был заключен, принц объявил свое имя и пригласил мусульман войти в город. Мусульмане, воочию убедившись в крайней слабости гарнизона, может быть, и раскаялись в том, что согласились на договор, но условия его все же не нарушили. Они уведомили Тарика о своих успехах, большая их часть направилась к Толедо, чтобы соединиться с основными силами.

Толедо, к которому подошел сам Тарик с основными силами своей армии, тоже пал вследствие измены. Вот свидетельство Луки, хрониста XIII века: «Даже город Толедо, победитель многих народов, пал побежденный, но только вследствие измены евреев, потому что он был сильнее и воинственнее других городов. Когда христиане в Вербное воскресенье из уважения к такому великому празднику отправились за город, в церковь Св. Леокадии слушать слово Божие, евреи предательски известили о том сарацин и, заперев городские ворота перед христианами, открыли их маврам. Таким образом, верный народ в Толедо, захваченный маврами вне города, был истреблен мечом».[49] Оппас, один из сыновей Витицы, за свою измену был назначен правителем Толедо.

Так, в результате неожиданно счастливого стечения обстоятельств простой набег завершился завоеванием. Но правитель Африки Муза не слишком радовался этой удаче. Конечно, он рад был видеть Испанию покоренной, но то, что такой подвиг совершен кем-то другим, его не устраивало: он завидовал славе Тарика и доставшемуся ему богатству. Правда, на полуострове еще много было непокоренных городов и еще много богатств. Муза решился и сам отправиться в Испанию, и в июне 712 года преодолел пролив в сопровождении восемнадцати тысяч мавров.

Музе советовали следовать в Испании дорогой Тарика, но он отказался от этой мысли, тем более что сопровождавшие его христиане говорили: «Мы покажем тебе лучшую дорогу, по которой можно будет покорить города, несравненно важнее тех, которые завоевал Тарик».